здания сельсовета и увидел у калитки старую худощавую женщину с палочкой.
– Эй вы! Чего забыли здесь? – крикнул он.
– Подай, сыночек, на хлебушек. Два дня не ела, – промолвила старуха сухими сморщенными губами.
– А ну убирайтесь! – сказал он, подойдя ближе. – Вы не видите, что здесь не дом милосердия, а здание сельсовета? Идите в храм.
– А нет храма. Закрыли его. Ибо рушиться он стал сразу же после ремонта.
– А меня не волнует!
– Да как же не волнует? Вы же на восстановление деньги получали. С кого спрашивать-то?
– А ну не дерзите мне! Я глава села.
– Я знаю, мертвый человек.
– Что ты, карга старая, сказала?
– Не узнал ли ты меня?
– Не знаю и знать не хочу!
– А вот посмотри на мой правый бок? – Старуха повернулась боком. – Ты меня так сильно пнул, что до сих пор болит.
– Я старух не бью.
– А я собака та самая, которую ты ударил и прогнал.
– Чушь. Уйди.
Но старуха и с места не сдвинулась, а все продолжала:
– Ты лучше скажи, как тебе живется-то? Я гляжу, все от тебя убежали, как запах твоей гнилой душонки учуяли.
– Говори яснее, что ты имеешь в виду, – разозлился чиновник.
– Душа твоя смердит, покуда тебе некогда ей заняться, ибо занят ты благами земными.
– Говори еще яснее.
– Ты уже умерший человек, хоть ты и ходишь по земле. Душа твоя разложилась раньше плоти. Вот и смердит она.
Василию Иннокентиевичу стало не по себе.
– У некоторых людей души умирают раньше плоти и начинают издавать запах разложения – да только люди эти сами его не чуют.
– Почем тебе знать? – испуганно спросил чиновник.
– А я давно за тобой слежу… Ты зачем меня прогонял со двора?.. А за что с людьми так обошелся? А я видела, как ты людей гнал. И слышала, как ты говорил, что люди те черноземом воняют. Не твои ли это слова? Пусть они черноземом смердят, а у тебя душонка гнилая смердит.
Василий Иннокентиевич стоял с распахнутыми глазами. Не хотел он словам старухи верить, а все же поверил.
– Но как… – смягчился запуганный до смерти Василий Иннокентиевич. – Как мне ее спасти – душу-то свою?
– Никак. О чистоте души нужно заботиться как о чистоте тела. Когда душа в грязи, она начинает болеть, гноиться, испускать зловонный запах, и в конце концов умирает. Тебя уже не спасти, ибо ты мертв. Осталась только оболочка… Ну прощай.
И старуха ушла, оставив чиновника в состоянии ступора. Он стоял, глядя ей вслед, и совершенно ясно видел, как старуха превратилась в собаку. Через мгновения похрамывая и поскуливая, собака растворилась в воздухе.
***
Через несколько дней Василия Иннокентиевича похоронили. После того, как тело рассталось с душой, неприятного запаха не обнаружилось. И как подобает родственникам и знакомым, избегавшим покойника при жизни, – на прощание с Василием Иннокентиевичем собрались почти все.
– Ой, бедный Василенька! Да как же? – плакала навзрыд внезапно одумавшаяся и вернувшаяся жена, теперь уже вдова, когда гроб опустили в яму. – Он же не старый был. У него же справка… – Она вытащила бумажку. – Василенька всех врачей обошел – ему сказали, что он абсолютно здоров, все органы в порядке…
И слезы хлынули ручьем, помочив ту самую справочку.
– Видимо, – ответил ей кто-то из присутствующих, – есть болезни, которые медицине пока неизвестны и в которых медицина пока бессильна…
12 Марта, 2020
Для связи с автором: krymskaya_tem_letterbox@rambler.ru
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0
