- Включить забыла, - шепчет Зарина, начиная вставать.
- Да я включу, - тут же реагирую я.
Я нахожусь ближе, поэтому, не желая полностью сидеть на иждивении незнакомых мне людей и быть бесполезной, вскакиваю и подлетаю к блендеру. Нажимаю на кнопку.
Бум!
Тишина.
Каждый оценивает ущерб.
- Круто! – прыгает в восторге Тагир.
Смотрю наверх. Чаша блендера, как и у Аслана в доме, взлетела и застряла в натяжном потолке. Что за летающие блендеры в Осетии?!
Зарина закрыла лицо руками и чуток похрюкивает. Ее плечи сотрясаются.
- А красиво, - заключает мама Аслана. – Самый настоящий концептуализм у нас дома.
- Чего? – не понимаю ее слов.
- Мама увлекается концептуальным искусством, - поясняет сквозь смех Зарина. – Это когда на выставке ставят унитаз и все им восхищаются.
- А между прочим, - спорит женщина с дочерью. – Иногда очень даже красивые унитазы выставляются.
- Кхм, - слышим гневное мужское и сразу замолкаем.
На пороге в кухню стоит отец Аслана. Теперь его руки уперты в бока. Он тоже смотрит на концептуальное искусство:
- Уже и до нашего дома добралась…
- Ахмат, не ругайся, - улыбается мама Аслана, обращаясь к мужу. – Смотри как красиво. Этакий вызов кавказским традициям. Несогласие. Протест!
Я готова сквозь землю провалиться. Почему-то, боюсь этого мужчину. Вот прям очень. Мнусь на месте. Пытаюсь справиться с эмоциями и не начать крутить подол платья. Все же оно у меня до колен. Не следует оголять ноги перед людьми в возрасте.
Ахмат Леванович, стоя возле меня, опускает голову. Смотрит мне в глаза.
- Выдыхай, - дает мне четкую команду. – Искусство все-таки…
Глава 37
До комнаты Аслана добираюсь только к вечеру. Сразу же натыкаюсь на чемодан с моими вещами. Купил, сложил и занес, чего я даже не заметила. Последнее, что помню с ним, так это картинку, как в него ворохом закидывались все мои вещи. Или вещи Аслана? Честно говоря, я не считаю этот баул своим. Если и уйду, то с пустыми руками, в своей одежде, в которой меня выкрали. Что дальше будет делать Аслан с этими вещами, меня не интересует.
Хотя нет. Интересует. И даже больше.
Меня нервирует ситуация, что он может просто отдать их очередной своей зазнобе. Насколько я поняла, их у Аслана много. Ещё бы! Такой красавчик пропадает зря!
Блин. Я уже свято уверилась в том, что Аслан красавчик. Все-таки нужно было быть перед Лариской честной. Она его заприметила, а я отметила. И плечи широкие. И харизму... Здесь, конечно, меньше... Но вот какие у него сильные руки, знаю только я!
И еще сотня девок...
Напрягает... Бесит!
А с другой стороны, Катя, на что ты надеешься? Что мужчина в полном расцвете сил и с такой внешностью был один все это время? Невольно вспоминается его сестричка. Аж передергиваюсь. Казалось бы восточная девушка, а целоваться лезла так, будто не один год ходит в любовницах богатого папика!
Ух, а я оказывается ревнивая стерва. Как же мы будем с Асланом уживаться?
В очередной раз замечаю за собой, что подобные мысли уже не кажутся мне ужасными. Так и до согласия пожениться не далеко. А впрочем...
Слегка ухмыляюсь своим мыслям и начинаю разглядывать комнату Аслана. Понимаю, что без него сейчас ужасно грустно и одиноко. Наша проведенная вместе ночь прошла не безрезультатно. От того ещё тоскливее. Так хочется заснуть сейчас на его плече... Но остается только довольствоваться его личными вещами.
Рассматриваю стены. Ничего. Ни картинки, ни фоторамки. Только обои нежно зеленового цвета. Интересно, он их сам выбирал? Кроме односпальной кровати и гарнитура со шкафом и полками, здесь ничего нет. Зато вот на полках вижу несколько фоторамок. Подхожу ближе...
Аслан на пьедестале. Почетное первое место. Абсолютный чемпион с медалью. Больше всего Напрягает форма...
Так и есть. Рядом с фотографиями лежит папка, а в ней грамоты. Просто листы, без рамок и украшений.
- Греко-римская борьба.., - читаю в тексте вслух, отчего мурашки по телу пробежались.
Это ж я легко отделалась сегодня одним шлепком по пятой точке. Даже если бы получила второй, все равно легко отделалась бы.
Все.
Больше не буду доводить его. У него руки сильные. Сработают вот так вот в противоположную сторону...
Почему меня посетили такие мысли? Я видела, как ссорятся Женька с Тимуром. Летало все. От ложек до стульев. Все же Тимур очень темпераментный. Приревновав Женьку в кафе на дне рождения нашей Машки, этот мужчина показал, насколько он может быть горячим. Вот только через две минуты проявления ревности парочка уединилась в туалете, откуда вышли в обнимку и довольные. Потом оказалось, что для их пары это нормально.
- Подогреваем интерес друг к другу, - заулыбалась тогда Женька.
Понятно, что в туалете они не картинки на телефоне смотрели. Но вот мне тогда стало за них стыдно. Хоть они и принесли извинения, а Тимур заплатил за причиненный ущерб. Наверное, от Аслана я жду аналогичной реакции. Но ее нет. Только сейчас понимаю, что мне этого и не надо. Мне уже нравится его скупость на проявление чувств. Он всегда серьезный, отсюда его слова кажутся настолько верными и надежными, что забываешь обо всем. Пусть будет бирюком, медведем, да кем угодно, лишь бы жив и здоров.
Я переживаю за него. Даже не знаю, можно ли позвонить ему сейчас. Или написать сообщение. Вдруг он занят. Ведь если не занят, значит, идет настоящая борьба. Да что там мелочиться, мордобой!
Кидаюсь к телефону. Весь день я общалась с Зариной и Тагиром. Славный мальчишка. Поэтому не было времени подумать о плохом. Сейчас же хочется услышать голос Аслана. Басистого, но жутко нежного...
Набираю ему. Гудки идут, но трубку не берет. Фантазия рисует все в плохих красках. А вдруг он лежит уже побитый?! Греко-римская борьба - это конечно хорошо, но в сложившейся ситуации и при наличии оружия у
противников, рассчитывать и уповать на силу и выносливость Аслана не приходится.
Долго думаю, набирать ли ещё раз. Набираю..,но мне мешают.
- Не спишь? - практически вваливается ко мне в комнату Зарина, постучав и сразу же зайдя.
- Нет, - не хотя отключаюсь. Не хочется при ней разговаривать с Асланом. Это что-то интимное, что должно быть только между нами.
- Отлично! - восклицает Зарина. Замечаю, что ее глаза горят. - Аслан звонил!
С трудом сдерживаю себя, чтобы не подскочить.
- Чего говорит? - интересуюсь так, будто я не тряслась сейчас от страха за его жизнь и здоровье.
- Говорит, что всё идет по плану. Во всяком случае, пока. Так что не переживай. Жив и здоров!
- Пока.., - грустно заключаю я.
- Все будет хорошо! - с какой-то нервозностью говорит Зарина. - Не накручивай себя! Спокойной ночи!
Легко сказать. Сложно сделать. Мысль, что Аслан позвонил родителям, но не ответил на мой звонок, совсем печалит. Мог бы и мне что-нибудь хорошее написать. А ещё лучше позвонить. Я бы ему рассказала, как мы с Тагиром выпустили из загона козлика, и он стоптал всю капусту. И как отчаянно пытались его поймать, а капусту подравнять или даже вырастить заново, пока никто не видит. Но нас застукала Зарина. Благо, что не ругалась. Капусту подравняла, оторвав поломанные копытцами листья, отдав их же козлику. Пир у него сегодня получился. Сам добыл себе пропитание. А ещё Зарина обещала нас не выдать. Потому как, если отец и выдержал концептуальное искусство, то вот мать за каждый несформированный ещё кочанчик выпьет по пузырьку валерьянки. А это многовато.
Слегка улыбаюсь своей дружбе с Тагиром. Чем-то мы с ним похожи. Оба мелкие и несамостоятельные. Из дум выводит сообщение на телефоне.
Аслан.
«Не переживай из-за капусты. Огород для души».
Пока я соображаю, следом приходит второе сообщение:
«Но к георгинам матери не подходите. Это святое».
Я улыбаюсь, потому что в конце второго сообщения стоит улыбающийся смайлик.
А выход-то есть из любой ситуации. Можно вот так вот смайликами общаться...
