- Мы просим у вас убежища на одну ночь!
Оказалось, что они гостили неподалеку, но были вынуждены удалиться по причине внезапной смерти одного из домашних, так что им ничего не оставалось, как отправиться в Байфилд.
- Мы планировали, - продолжила миссис Гемпшир, - навестить вас в конце следующей недели, но если вы не возражаете, перенесем его на более ранний срок. Если же в доме много гостей и совершенно нет места, то мы будем благодарны, если вы дадите нам возможность переночевать, завтра вернемся к себе, и снова приедем, как планировалось раньше.
Леди Линтон прервала ее, сказав, что все уже улажено, а затем, обращаясь к мужу, проговорила:
- Мне нужно с тобой переговорить.
После чего оба они вышли из комнаты.
Линтон вернулся почти сразу, сделал мне знак следовать за собой, и когда мы оказались в холле, там, где нас никто не мог услышать, с раздражением произнес:
- Боюсь, мне придется просить тебя уступить свою комнату. Надеюсь, ты не будешь возражать? К сожалению, свободным остается одно-единственное место - в той галерее, наверху. Там имеется камин, так что от холода ты страдать не будешь; и это всего на одну-две ночи. Слуга собирался перенести твои вещи, но леди Линтон не отдавала ему распоряжения, пока я не улажу этот вопрос с тобой.
Я заверил его, что ничего не имею против, что наверху мне будет так же комфортно, и что ему не следует беспокоиться о подобных пустяках, ведь мы же старинные друзья.
Вряд ли какая иная комната могла сравниться удобствами с той, в которую я перебрался. В большом камине ярко пылал огонь, рядом с ним располагалось кресло, на столе стояла лампа, лежали мои книги и письма, тяжелые гобеленовые шторы опущены, отгородив часть пространства галереи, превратив его в комнату. Она понравилась мне больше прежней. Единственным неудобством была винтовая лестница. Даже не представляю, как леди в длинных платьях поднимались по ней.
Сэру Фрэнсису необходимо было после ужина пообщаться с сестрой и ее мужем, которых он не видел в течение длительного времени. Полковнику Гемпширу, насколько он мог судить, предстояло отправиться в Египет; и они с Фрэнсисом отправились в курительную комнату, я же, чтобы не мешать, поднялся к себе, рассчитывая дочитать книгу. Впрочем, читал я не долго; очень скоро я почувствовал, что глаза у меня слипаются, и лег спать.
Перед тем, как лечь, я немного раздвинул шторы; отчасти потому, что мне было необходимо как можно больше свежего воздуха, отчасти - мне хотелось наблюдать за игрой лунной света по полу галереи вне пределов комнаты, ими огороженной.
Должны быть, в течение некоторого времени я спал, поскольку, когда открыл глаза, вместо яркого огня в камине по углям бегали звездочки искр. Меня разбудило ощущение, будто где-то позади двери, в комнате, где сэр Фрэнсис хранил свои книги и бумаги, раздался какой-то звук.
Я всегда сплю очень чутко, но в этот раз проснулся сразу и окончательно, готовый к действиям, какими бы они ни были. Снаружи завывал поднявшийся ветер.
Прошла минута или две, и я уже готов был приписать звуки своему воображению, когда совершенно отчетливо услышал скрип двери, а затем щелчок закрывшейся задвижки. Затем в галерее раздался звук шагов. Я сел и прислушался, кто-то шел там, свершено очевидным образом. Шаги приблизились к моей кровати. В темноте я ничего не видел; но услышал, как неизвестный проследовал по галерее дальше, где было два незанавешенных окна; лунный свет проникал только через одно, ближнее, второе было закрыто часовней или каким-то другим зданием. Неизвестный, как мне показалось, остановился там, постоял некоторое время, после чего направился в обратную сторону.
Я пристально смотрел на освещенное окно, и мне показалось, что возле него возникло какое-то затемнение. Я продолжал слушать. Шаги вернулись к комнате с бумагами, затем снова к окну.
Как только звуки замерли у освещенного окна, я увидел, очень отчетливо, как, наверное, никогда прежде в жизни, человека, стоявшего в лунном свете, с меховой шапкой на голове.
Некоторое время он стоял напротив окна, повернувшись ко мне в профиль; затем снова повернулся, и я услышал его шаги. Чем или кем бы оно ни было, человеком или чем-то еще, но оно приближалось к моей кровати.
Я опрокинулся на одеяло; угли в очаге неожиданно вспыхнули, яркий свет на мгновение рассеял темноту, окружавшую меня, и в этом свете я увидел, совсем рядом с собой, лицо.
Вне себя от ужаса, от неожиданности, совершенно потеряв над собой контроль, я завопил:
- Кто ты?
Волосы у меня на голове встали дыбом, снова нахлынула темнота, и я уже приготовился к схватке с существом, стоявшим рядом, когда раздался скрип досок, удаляющиеся шаги, скрип двери в дальнем конце галереи и щелчок замка.
В следующее мгновение на лестнице раздался топот, и в комнате появился Линтон, выскочивший из постели в чем был, с криком:
- Во имя Господа, что случилось? Ты болен?
Я не мог ответить. Линтон включил лампу и склонился надо мной. Я схватил его за руку и прошептал, еле шевеля губами:
- Здесь что-то было... Оно ушло туда...
Проследив направление моего взгляда, Линтон помчался в конец галереи и распахнул дверь.
Он осмотрел комнату внутри, затем все снаружи, после чего вернулся и сказал:
- Должно быть, тебе что-то привиделось во сне...
Тем временем я уже встал.
- Взгляни сам, - он провел меня в маленькую комнату, пустую, где были только шкафы и тумбочки, нечто вроде кладовой. - Здесь никого нет, только хлам. Ни другой двери, ни лестницы. Отсюда нет другого выхода. - После чего добавил: - А теперь одевайся, и давай спустимся в мой рабочий кабинет.
Я так и сделал; мы спустились, он перекинулся парой слов с леди Линтон, стоявшей у приоткрытой двери своей комнаты в сильном волнении, после чего повернулся ко мне и сказал:
- В твоей комнате никого быть не могло. Как видишь, и моя комната, и комната жены, расположены так, что никто бы не смог пройти мимо наших дверей к винтовой лестнице. Наверное, тебе приснился кошмар. Как только я услышал твой крик, я тут же поспешил к тебе; на лестнице никого не было. Кроме того, ты сам убедился, что в кладовой, в конце галереи, никто не прятался.
Затем он провел меня в свой личный рабочий кабинет, очень уютный, развел огонь, зажег лампу и сказал:
- Я буду тебе чрезвычайно признателен, если ты никому ничего не расскажешь. В доме и окрестностях есть люди, верящие во всякую ерунду. Оставайся здесь; не хочется спать - почитай, у меня много книг. А мне нужно идти к леди Линтон, ты здорово напугал ее своим криком, и просто так она не уснет.
После этого он ушел.
Заснуть мне так и не удалось, и, как кажется, если сэр Фрэнсис и его жена спали в эту ночь, то совсем немного.
Я сел поближе к огню, немного спустя взял книгу и попытался читать - бесполезно.
Я сидел, погруженный в мысли, задавая себе вопросы и пытаясь найти на них ответы, пока не услышал, как поднялись слуги. Тогда я вернулся к себе в комнату, зажег свечу и лег в постель. Я уже почти заснул, когда вошел слуга, принесший мне утренний чай. Было уже восемь часов.
За завтраком полковник Гемпшир и его жена поинтересовались, что случилось ночью; они были сильно обеспокоены шумом и криками, на что Линтон ответил, будто я чувствовал себя не совсем хорошо, со мной случились судороги, и он поспешил наверх, чтобы за мной поухаживать. По его внешнему виду я понял - он хочет, чтобы я скрыл истинную причину; поэтому всего лишь кивнул, подтверждая сказанное им.
Во второй половине дня, когда все разошлись и мы с сэром Фрэнсисом остались одни, он провел меня в свой кабинет и сказал:
- Галифакс, дружище, я очень сожалею о том, что случилось с тобой прошлой ночью. То, что говорил мой брат о шагах, которые якобы слышат в этом доме - сущая правда, но меня они никогда не заботили, во всяком случае, не более, чем шорохи мышей. Однако, после того, что с тобой случилось, я считаю себя обязанным все тебе рассказать. В конце галереи, в комнате, действительно никого нет, - не было, - за исключением скелета, обнаруженного в меловой яме, когда ты был здесь в первый раз. Признаюсь, я совершенно забыл о нем. Мой археологический пыл иссяк, я не обращался к антропологам, не показывал череп и кости специалистам, я сложил их в мешок и убрал в чулан. Конечно, я поступил дурно, если уж я не отдал их специалистам, то мне следовало бы похоронить их, но, повторяю, я совершенно забыл о них. И то, что с тобой произошло, о чем ты мне рассказал, заставляет меня предположить, что у меня имеется версия и этого ночного визита, и шагов в галерее, которая прежде никогда не приходила мне в голову.
