— А тот, первый? Он же выйдет.
— Ну и что? Он уж и забыл про меня. И потом, наверняка снова сядет. Я уверена — кто туда хоть раз попадет, неважно за что, нормальным человеком не выходит. Такая система. Вы согласны?
Виктор Сергеевич опустил глаза в песок и еле слышно ответил:
— Не знаю… На себе не проверял.
— Ну, зато я теперь опытная. Больше никакой экзотики, хватит. Судимый — скатертью дорога.
— Но, бывает, исправляются.
— Пускай. Только без меня.
«Вот и сказочке конец…»
К ним подбежал Арсений.
— Хай, муттер! Можно я с твоим отрядом искупаюсь? Жарко очень, а наша очередь через час. Да они еще и по-немецки разговаривают…
— Спрашивай у Виктора Сергеевича. Он же твой воспитатель.
— Виктор Сергеевич, можно? — Расстроенный отпрыск повернулся к Сумарокову, предполагая, что вряд ли получит добро.
— Нет… Это не по поня… Чем ты лучше остальных? Мама мамой, но… Жди.
Арсений одарил воспитателя добрейшим взглядом. «Готовьтесь, уважаемый Виктор Сергеевич: сок в кровать — это такая мелочь. Вы даже не представляете…» Обдав педагога порцией песка из-под ног, умчался прочь.
— Правильно, что не разрешили, — посмотрела ему вслед Татьяна Павловна, — а то я его слишком разбаловала.
Они болтали еще минут тридцать, пока плаврук не вызвал к купальне первый отряд.
Татьяна Павловна отправилась строить своих подопечных.
Виктор Сергеевич прошел около километра вдоль берега озера, осмотрелся и, убедившись, что его никто не видит, снял тельняшку и с разбега прыгнул в воду. Испугался, не разучился ли плавать? Нет, не разучился, все-таки на Волге вырос. Перевернулся на спину и, зажмурившись от удовольствия, погреб на глубину.
Он моментально забыл обо всех своих проблемах и переживаниях. Неожиданно увидел на горизонте большой железнодорожный мост и поплыл к нему. Надо обязательно прыгнуть с него, ведь тогда он так и не рискнул нырнуть… Но сейчас обязательно нырнет. И докажет, что не трус.
Это было его первым купанием за последние двадцать лет.
Вечером в клубе в честь праздника показывали мультики. Старые, советские. Про Винни Пуха, про Волка и Зайца, про Льва-фокусника, про Бременских музыкантов. Виктор Сергеевич видел их когда-то в детстве. Он стоял в дальнем углу зала и, не отрываясь, смотрел на экран. Неожиданно экран расплылся, изображение помутнело. Воспитатель протер ладонью глаза. Ладонь была мокрой.
Жарковато здесь, однако…
Арсений сдержал честное пионерское слово. Утром воспитатель проснулся с доброй порцией зубной пасты на лице.
* * *
— Слышь, а кто такие ботаники? И эти, погоди… Лузеры?
— Это ты к чему? — удивился Кольцов.
— Я когда брился в умывальне, треп пацанский слышал. Тема с Арсением базарили. Короче, ты ботаник, а я — лузер.
— Я — ботаник? — переспросил Евгений Дмитриевич, задумчиво глядя на Виктора Сергеевича.
— Ну да. Ты.
— Вообще-то ботаники растениями занимаются. Изучают там, выращивают. А лузеры?.. Без понятия. Погоди, сейчас узнаем. Юный друг милиции! Комм цу мир!
— Слушаю, Евгений Дмитриевич!
— Кто такой ботаник и лузер?
— Это тупой и еще тупее. А что?
— Ничего. Спасибо, свободен.
Педагоги искренне огорчились. Воспитатель огорчился больше.
— А почему это я тупее?
— Устами младенцев… Детей не проведешь, они сердцем чуют. Что есть, то есть. Видимо, вы что-то не догоняете в педагогике, Виктор Сергеевич.
— Я не догоняю?! Да если б не я, они бы тебя на три буквы в открытую посылали! Это ты с ними сюсюкаешься да стучать учишь!
— Детей надо баловать! Только тогда из них вырастают настоящие разбойники! Я цитирую Андерсена.
— Для меня лунявые — не авторитет!
— Вот поэтому ты и лузер!
— А в морду не хочешь, ботаник… Сын ботаника и внук ботаника.
— Ну попробуй! Самый крутой, что ли? Давно рога не отбивали?
— Что?!!..
Легкий тычок. Ответ. Тяжелый тычок. Ответ. Удар. Ответ. Понеслось! Кр-р-расота!
Приятно смотреть, когда спорят настоящие мастера педагогики. Успевай только очки считать!
— Да ты ни хера в воспитании не смыслишь, пездагог!!!
— Чья бы мычала! Макаренко недобитый! Пионер зажатый!
— Товарищи, что это вы делаете?!!
Брэк! Звучит гонг.
— Виноваты, гражданин начальник… Готовимся к спортивному празднику! Разрешите продолжить?
— Продолжайте… Но лучше готовьтесь к родительскому дню. Осталось две недели. Надо придумать и разучить праздничную программу для родителей. У вас есть какие-нибудь идеи?
— Конечно! История государства Российского! И патриотично, и зрелищно. Спросите у Виктора Сергеевича. Он видел.
— Неплохая, кстати, мысль, — одобрила начальница, — надо прикинуть. Спасибо!
После обеда Виктор Сергеевич вернулся на яхту немного раньше, чем обычно. Не было аппетита, он выпил чаю и съел пару сушек. Слишком много переживаний, жратва в рот не лезла. Да еще лузером обозвали. Поднимаясь по ступеням крыльца, заметил Лизу, выскочившую из их каморки. Защелку он так и не поставил, у завхоза не нашлось ни одной.
Воспитатель не погнался за ней и не окликнул. Заглянул в каморку. На раскладушке стоял свежий букетик. Несколько ромашек, одуванчики. Под бутылочкой сердечко…
Ну, дела!.. Влюбилась, что ли?
Он не пошел разбираться. Что ей предъявить? Рано тебе еще, соплявка, о таких вещах думать. Иди в куклы играй.
Решил посоветоваться с опытным педагогом, с Татьяной Павловной.
— Да, такое случается, — подтвердила она, — некоторые девочки влюбляются в учителей или вожатых. Естественно, по-детски. Никакой патологии в этом нет. Как правило, они придумывают в своем воображении доброго волшебника или просто благородного рыцаря. И потом узнают в ком-то созданный ими образ. Видимо, ей не хватает в жизни отцовской ласки.
— Но почему именно я?
— Значит, вы и есть этот добрый волшебник. Поздравляю.
— И какие теперь мои действия?
— Ничего. Ведите себя, как и прежде. Закончится лето, вы уедете, и все пройдет само собой. Через полгода она вас забудет.
«А вы?..»
Виктор Сергеевич сходил в штаб, попросил у Зинаиды Андреевны папку с анкетами отдыхающих, нашел Лизину. Как и предполагала Татьяна Павловна, в графе «отец» стоял прочерк. Мать работала уборщицей в магазине.
Вечером к воспитателю подошла Леночка Бичкина:
— Виктор Сергеевич, мальчики придумали идиотскую забаву. На дверях в палаты есть петли для замков. Они суют туда палочки и бьют в двери ногой!
— Зачем?
— Кто сломает самую толстую палочку, тот и победил! Гоша Макеев засовывал палочку, а кто-то ударил. В итоге вывих пальца! Скажите им, чтобы прекратили. Неужели других игр мало?
«Преф, сека, бура…»
— Хорошо, поговорю.
Воспитатель кинул клич, пионеры нехотя собрались возле беседки.
— Пацаны, вы знаете, что случилось с Гошей Макеевым. Доигрался хрен на скрипке — очень музыку любил… Я только что из санчасти. Так вот…
Пионеры перестали шушукаться и насторожились.
— У него не просто вывих, а кесарево свечение… Оно может остаться с ним на всю жизнь. Вы тоже хотите этого?!
Страшный, но, главное, непонятный диагноз сделал свое дело. Пионеры в испуге уставились на воспитателя.
— Немедленно завязы… кончайте. Я внятно объяснил?.. Вольно, разойтись по хат… по палатам.
На следующий день Леночка поблагодарила воспитателя:
— Спасибо, Виктор Сергеевич, они больше не бьют в двери. Здорово! Я бы так, наверное, не смогла.
Три дня спустя состоялся лагерный турнир по футболу. Отряды поделили на две возрастные группы — три старших, четыре младших. В каждой выявлялся победитель. Играли по семь человек плюс вратари. Судил встречи физрук.
За подготовку сборной «Глухарька» отвечал вожатый, ибо был не последним человеком в отечественном футболе. Сыграл целых две игры за сборную райотдела на городском турнире милицейских команд. Сборная набрала ноль очков. Одну игру «слили» с разницей в четыре мяча, другую — в семь. Что неудивительно. Перед первой встречей разминались только пивом, перед второй уже беленькой. А после турнира залили горечь поражения и тем и другим одновременно.
Имея такой богатый опыт, можно смело идти на тренерскую работу. Вечером Евгений Дмитриевич устроил сборы. Сначала вызвал всех умеющих играть в футбол, потом всех желающих. Набралось десять бойцов. В основной состав попадали те, кто не мазал с трех метров по пустым воротам. Кое-кто ухитрялся промазать, их оставляли в резерве. Место в воротах занял Шандыбкин, как самый длинный.
— Хорошо бы со стороны бойцов прикупить, — высказал пожелание тренер, оценив мастерство команды, — или в аренду взять. Сами не вытянем. Но, к сожалению, в клубе дефицит бюджета.
