Следующая, кого я отметил, была худощавой женщиной неопределенного возраста. У нее был острый нос, одета она была в красное, и напоминала палочку сургуча. Платье, некогда добротное и красивое, сияло многочисленными швами, иногда немного разошедшимися. Вокруг горла - воротник, или рюш, или манишка, пришитые, как мне кажется, не более трех недель назад. Я обратил на это внимание, когда она обернулась. Мне хотелось узнать, что она изучает, но не удалось. Она обернулась и резким тоном поинтересовалась, чего это я дышу ей прямо в затылок. Поэтому я был вынужден ретироваться. Следующая дама была одета довольно хорошо и носила очки. Я не смог понять, платье на ней, или жакет с юбкой, - поскольку она не вставала с места, - поэтому не берусь утверждать того, чего не видел. Она изучала земельные законодательства разных стран, в частности, права землевладения и землепользования; в тот момент, когда я подошел, она знакомилась с русским миром и условиями владения им землей. Я изобразил у нее на спине зодиакальный знак Венеры и отправился дальше. Но, поскольку уже добрался до ряда L, решил, что вполне достаточно, вернулся к Алеку, заплатил ему за безделушки, и мы расстались. Я дал ему письмо к секретарю Общества по Исследованию Психических Явлений, и сообщил адрес; то и другое я нашел в London Directory, в читальном зале Британского музея. Спустя пару дней я вновь встретил индуса, в последний раз. В Обществе не проявили никакого интереса к его способностям, и он собирался вернуться в Индию при первой же возможности.
Интересно, что несколько дней спустя, в подземке, я увидел одну из тех, кого пометил. Мел был еще вполне различим. Она ехала в соседнем купе, я заметил ее, когда она вышла на платформе Бейкер-стрит. Полагаю, она собиралась посетить музей мадам Тюссо, и пополнить свои знания там. Но еще больше мне повезло через неделю, когда я находился в Сент-Олбани. Там у меня жил дядя, и я приезжал его навестить. Увидев объявление о лекции, посвященной спектроскопу, я решил поближе познакомиться с этим замечательным изобретением, поскольку имел о нем весьма смутные представления. Вы когда-нибудь интересовались фотосферой Солнца?
- Никогда.
- В таком случае позвольте вас немного просветить. Если это знание воспримется хоть в малейшей степени, оно прибавит красок вашим будущим крыльям. Это удивительно, что мы можем, находясь на столь большом удалении от Солнца, обнаружить пары различных металлов в его светящейся оболочке. Более того, по линиям, получаемым в спектроскопе, мы можем определить, из чего состоят Юпитер, Сатурн и так далее. Какой огромный шаг сделала астрономия со времен Ньютона!
- Нисколько в этом не сомневаюсь. Однако мне не хочется слушать о линиях, давайте лучше вернемся к вашим меловым пометкам.
- Хорошо. Так вот, на соседнем ряду, прямо передо мной, сидели две пожилые дамы с пометками, которые я оставил у них на спинах, - такими свежими, будто я сделал это только вчера. У меня не было возможности с ними заговорить; мы были незнакомы, и у меня просто не нашлось достойного повода. Правда, неделю или две спустя мне повезло больше. В Хартфордшире состоялось собрание Археологического общества; длилось оно целую неделю, были организованы экскурсии в древний Верулам и к другим объектам, представляющим интерес. Хартфордшир по размерам небольшой. По сути, это самое маленькое графство в Англии, но оно не уступает прочим по своим достопримечательностям, особенно почтенного возраста аббатствам, избежавшим издевательств невежественной, так называемой, реставрации. Надеюсь, следующее поколение, вне всякого сомнения, более просветленное, чем наше, положит конец этим работам, и сохранит в неприкосновенности то, что еще не изуродовано нами. Местные директор и секретарь организовали омнибусы и экипажи для экскурсий, а ученые - или по крайней мере те, кто считали себя знатоками истории, - должны были рассказывать нам о том, что мы видели. Три дня по вечерам должны были читать лекции. Можете себе представить, какой объем информации можно было получить, поэтому я приложил все усилия, чтобы там оказаться и приобрел абонемент на все экскурсии. В первый день мы посетили руины римского города Верулам, осмотрели остатки стен и строений, а кроме того, то место, где первого мученика Британии переводили через речку и тот холм, на котором он был обезглавлен. Это было чрезвычайно интересно и поучительно. Среди экскурсантов были три особы женского пола, имевшие меловые отметки на спине. Одна из этих меток была полустерта, словно дама поначалу попыталась удалить ее, а затем оставила свои попытки. Две других виднелись совершенно отчетливо.
В тот первый день, когда я обнаружил рядом этих трех Merewigs, мне не удалось найти повода заговорить с ними. Можете себе представить, друг мой, какой ценностью обладала та информация, которую я надеялся от них получить! Второй день для меня оказался более успешным. Я занял место в экипаже между ними. Мы направлялись в одно отдаленное местечко, где находилась церковь, представляющая значительный исторический интерес.
Для этих экскурсий характерно то, что их участники получают возможность общаться друг с другом без обязательной предварительной церемонии представления. Например, вы можете сказать сидящей рядом с вами леди: "Простите, я вас не стесняю?" И вот уже лед тронулся. Тем не менее, я не пытался завязать разговор с теми дамами, между которыми оказался за обедом, состоявшимся около часа, воздавая ему должное: он был великолепен, Общество не поскупилось на шампанское, и я оказал ему должное внимание. Мне было необходимо набраться храбрости перед тем как приступить к расспросам на интересовавшую меня тему. Поэтому, как только мы вновь вернулись в экипаж по завершении обеда, я обратился к леди, сидевшей справа от меня: "Прошу прощения, мисс, но мне кажется, пройдет достаточно времени, прежде чем вы станете ангелом". Она ничего не ответила - просто повернулась ко мне спиной. Несколько смущенный, я обратился к леди, сидевшей слева: "Извините, а вы интересуетесь еще чем-нибудь, кроме археологии?" Вместо того, чтобы ответить мне в той же доброжелательной манере, с какой обратился к ней я, она вступила в оживленную дискуссию с пассажиром напротив, совершенно меня проигнорировав. Я не знал, как мне следует поступить. Мне нужна была информация. Хотя, конечно, их обоих можно было понять. Merewigs не любят говорить о своем существовании на первой стадии, на которой, к своему стыду, не приобрели знаний, необходимых для последующей, когда, оставив бренную оболочку и получив крылья, они переходят к более возвышенному существованию.
Мы вышли из экипажа, чтобы примерно милю пройти по тропинкам, неровным и покрытым грязью, чтобы взглянуть на несколько камней, представляющих историческую ценность. Экипаж не мог подъехать поближе, и не все решились идти пешком. Лишь некоторые с энтузиазмом направились к развалинам, и я в том числе. В этом не последнюю роль сыграл тот факт, что третья Merewigs, с полустертым значком на спине, подобрав юбки, решительно шагала вперед. Я последовал за ней и через некоторое время догнал. "Прошу прощения, - сказал я. - Но я очень интересуюсь древностями, особенно теми, которые были построены задолго до того, как вы стали дамой". Смысл моих слов очевиден любому: я намекал на ее прежнее существование, до того, как она обзавелась телом, в котором сейчас обитала. Она резко остановилась, бросила на меня удивленно-презрительный взгляд и поспешила присоединиться к другой группе экскурсантов. Кстати, друг мой, я ощущаю покачивание лодки. Начался прилив.
- Вода прибывает, - согласился я, затем добавил: - Мне кажется, майор Донелли, что ваша история не должна оставаться известной только узкому кругу ваших друзей и знакомых.
- Это правда, - согласился он. - Но мое желание сделать ее достоянием широкой общественности совершенно пропало, когда я узнал, что Алек был принят, точнее, отвергнут, секретарем Общества по Исследованию Психических явлений.
