Стивен Гуттенберг - Полицейская Академия

– Вот-вот, и яо том же. Знаете, Харрис, когда я только-только пришел служить – это было при президенте Эйзенхауэре,- тогда все было иначе: нужный вес, нужный пол, нужный цвет кожи… И у каждого – Папа Джонсон в штанах!

– Не понимаю, сэр…

– Ну, Харрис, Папа Джонсон… Харрис, что доставляет мужчине самое большое удовольствие ночью?…

– Накрыть вооруженное ограбление и надавать гангстерам по морде?- с надеждой спросил лейтенант.

– Экий вы непонятливый,- досадно промолвил Лассард,- ну ладно, дело не в этом…

– А в чем же?

– Надо сделать так, чтобы эти ублюдки сами забрали документы из Академии…

А как это сделать?

Надо их отсеять, сегодня же утром…

Не понимаю вас, сэр…

Следует создать им невыносимые условия учебы:

погонять, погонять, поиздеваться, как следует вздрючить… У Харриса заблестели глаза.

– Погонять, поиздеваться, как следует вздрючить?- переспросил он,- сэр, прошу вас, дайте эту работу мне, доверьте мне это, я не подведу вас, вы останетесь очень, очень довольны результатами, господин Лассард…

Лассард, хорошо зная педагогические таланты своего подчиненного улыбнулся:

– Ну хорошо, хорошо, Харрис. Я доверю вам. Но только с одним условием – вы должны вздрючить их всех на полную катушку, да так, чтобы этим вонючим пидарам, а особенно – черномазым вонючим пидарам больше ни за что на свете не захотелось бы и на милю приблизиться к Академии!

– Сэр, благодарю за доверие! Вы же знаете, я не подведу вас ни в коем случае!…

О да, Харрис, ты действительно большой специалист по вздрючиванию, ты настоящий профессионал своего дела!

Я готов приступить к этим приятным обязанностям хоть сию минуту!

Вот и прекрасно. Идите вниз и дайте понять, что у них началась настоящая служба! Да посуровей, посуровей, чтобы им служба медом не казалась!…

Абитуриенты уже построились во дворе. МакКони, пришедший несколько позже остальных, подошел из-за спины к Мери и голосом официальным, не терпящим никаких возражений, спросил:

Имя?

Мери Томпсон.

Год рождения?

1960.

Место рождения?

Штат Техас, папино ранчо.

Рост?

Метр пятьдесят пять.

Объем талии?

Пятьдесят восемь сантиметров.

Объем бедер?

Девяносто сантиметров.

Цвет глаз?

Голубой.

Цвет волос?

Натуральная блондинка.

Размер ноги?

Тридцать шесть с половиной.

Глубина влагалища?

А это тоже надо?

Да, надо. Повторяю: глубина влагалища?

Не знаю, не мерила…

Плохо, Томпсон. Измерить и доложить!

Хорошо…

Надо говорить -«слушаюсь, сэр!»

Слушаюсь, сэр!

Сколько раз за один акт вы обычно кончаете?

После этого вопроса Мери обернулась. Перед ней стоял улыбающийся МакКони.

– Да как тебе не стыдно!- закричала девушка,-

как у тебя только язык поворачивается!… МакКони захохотал.

– Ладно, ладно, не обижайся. Просто ты мне сразу

же очень понравилась… Мери несколько успокоилась:

Ну, что тебя еще интересует?

А какой у тебя телефон?

– Телефон? Ты хочешь телефон?… Хорошо, запоминай: 147-76-52367. Хорошенько запомнил, не перепутал?

– 147-76-52367? – переспросил МакКони,- обязательно позвоню, дорогая…

Мери отошла в сторону.

– А зачем ты дала этому типу свой телефон?-

спросила у нее маленькая-маленькая негритянка,- я бы на твоем месте этому парню как врезала!…

– Успокойся, это не мой телефон. Недалеко от нашего дома живет один парень-гомосексуалист, активный к тому же, его кличка -«Мери». Вот я и дала его номер…

Маленькая-маленькая негритянка восторженно захохотала:

Классно ты сделала!

Сама знаю. Негритянка протянула Мери руку:

Меня зовут Саманта Фокс Я тоже поступаю в Полицейскую Академию.

Мери Томпсон. Надеюсь, мы будем друзьями, не правда ли, Саманта?

В это время к абитуриентам подошли комендант Лассард и лейтенант Харрис.

– Меня вы, надеюсь, уже знаете,- представился начальник,- а если не знаете, то напомню: я – комендант Лассард, руководитель этого учебного заведения. А вот это, рядом со мной,- Лассард показал рукой в сторону,- лейтенант Харрис. На протяжении четырнадцати недель он будет вколачивать в вас боевой дух. Лейтенант отличный педагог и, надеюсь, он быстро поможет стать вам настоящими полицейскими…

Харрис сдержанно кашлянул.

– За это время вы должны хорошенько освоить стрельбу, рукопашный бой, приемы самообороны, должны научиться отлично водить полицейский автомобиль…

– А мне тоже дадут свой полицейский автомобиль?

– выкрикнул с места Дуглас.- А то моя жена не доверяет

ключи нашего «олдсмобиля»… Харрис свирепо посмотрел в его сторону.

– Разговорчики, мать вашу так,- процедил он сквозь зубы,- не перебивайте господина коменданта…

– Конечно, конечно, всему свое время. Так вот, вы обязаны овладеть всеми современными техническими средствами, обязаны научиться оказывать первую помощь при переломах, ожогах, родах, обязаны научиться четко и грамотно действовать при наводнениях, землетрясениях, тайфунах и прочих стихийных бедствиях. А самое главное – вы обязаны усвоить дух и букву закона…

Во время этой речи Лассарда во двор Академии подъехала машина, из которой вылез толстяк Барби, а за ним

– маленький коккерспаниель. Вытирая на ходу пот, толстяк поспешил встать в строй. Собака подбежала к Лассарду и принялась обнюхивать его штанину.

– Так вот, главное, что вам следует усвоить – это дух и букву закона,- продолжал тот,- я говорю: законность, законность и еще раз законность, ничего, кроме законности…

Тем временем собачка, став на задние лапы, принялась лизать промежность у коменданта.

– Вы должны помнить, что на вас всегда может быть подана жалоба…,- собака продолжала лизать между ног Лассарда,- да-да, жалоба… жалоба…,- сказал

комендант томным голосом.- Если вы будете… если ваши действия… будут неправомерны… если вы… о-о-о!

– Чья это собака!- вдруг закричал Харрис.- Кто посмел привести собаку на территорию учебного заведения?

– Моя, сэр,- несмело произнес Барби,- извините, сэр, это моя собака…

– Увести немедленно!- закричал лейтенант.- Вы

что, с ума сошли?… Лассард жестом остановил Барби:

– Постойте, постойте… Очень даже милый песик… Как его зовут?

Принц, сэр.

О, я бы назвал эту собаку Принцесса…

После знакомства с начальством будущие офицеры полиции отправились получать униформу.

МакКони получил комплект одним из первых и, насвистывая что-то веселое, направился во двор.

– Извиуните, а гдие вы поулучили фуорму?- нагнал его тот самый тип, что обещал засадить привезшим его девушкам по самые помидоры.

А, форму? Иди вот по этой дорожке, там будет здание со стеклянной дверью, поднимешься на второй этаж

первые двери направо.

Спаусибо,- поблагодарил Джерри латиноамериканец,- оучень приузнателен.

МакКони, потирая от радости руки, заранее предвкушал веселый спектакль. Прячась за машинами и деревьями, он отправился вслед за латиноамериканцем.

Миновав стеклянные двери и поднявшись на второй этаж, тип в солнцезащитных очках зашел в помещение, указанное МакКони. За столом сидел какой-то полицейский сержант и читал письмо.

– Вы, наверное, сотрудник ФБР,- поинтересовался сержант у вошедшего,- вы, наверное, Патрик МакКларен?

Наверное,- улыбнулся тот.- Что вы читаете?

Да, мне о вас говорил мой лучший друг, сержант

19 полицейского участка Феллер. Он говорил, что вы – отличный парень.

– Наверное…

– Друзья моих друзей – мои друзья. У меня не может быть от них никаких секретов. Тебя интересует, что я читаю? Да вот, пришло письмо от одной телки – она несколько месяцев назад сбежала от меня с каким-то грязным негром – будто бы по той причине, что у него эта штука побольше…

Ну и что?

Как ну и что?

– Я спрашиваю,- у латиноамериканца почему-то пропал его дикий акцент,- я спрашиваю: ну и что?

– Я тоже спрашиваю «ну и что». Хорошо, допустим, у этого черномазого болт побольше моего, хотя мой тоже хорош – папа, царство ему небесное, наградил. Ну и что, я спрашиваю, неужели это причина?

– Может быть, это любовь?- высказал догадку латиноамериканец.

– Какая там любовь, парень, не смеши меня лучше…

Любовь у нее – ха-ха-ха! Просто это была самая настоящая курва с такой мышеловкой, как тоннель метрополитена. Любовь – ха-ха-ха!

– Может быть, ты ее плохо удовлетворял?

– Да старался, как только мог. Правда, у меня иногда – особенно после ночного дежурства,- тоже случались промашки: после пятой палки болт опускался как мертвый…

– А что, пяти палок ей было мало?

– Не то слово! Пять палок для нее – просто как легкая разминка!

Неужели в самом деле такая ненасытная?

Я же говорю – курва!

– Может быть, у нее было бешенство матки? Надо было показать твою телку опытному врачу…

– Ей бы только показать! Да она затрахала бы до смерти всю клинику!…