Но когда Джо вернулся домой с пустой банкой и сказал: "О, тетушка, мистер Роджер Гейл так красиво играет на скрипке", женщина отозвалась: "Скрипка! Я вместо нее сыграю кое-что на твоей спине, ленивый бродяжка!", - и она исполнила свое обещание, потому что никогда не бросала слов на ветер.
В попытке избавить его от вредных привычек, - а именно мечтательности и неприспособленности, - миссис Лембол отдала Джо в школу.
В школе ему было плохо. Он никак не мог выучить буквы. Он совершенно не понимал, как делать вычитание. Он сидел на скамье, глядя на учителя, и не мог ответить на простейший вопрос: чему посвящен урок. Другие дети издевались над ним, староста ругал, а учитель - лупил. Тогда Джо Гендер принял твердое решение бросить школу. Каждое утро мачеха посылала его туда, но он, вместо того, отправлялся на карьер, к домику Роджера Гейла, и слушал его игру.
Маленький Джо раздобыл старый ящик, ножом прорезал в нем отверстия; смастерил гриф и смычок, натянул конский волос, и извлек из своей импровизированной скрипки очень слабые звуки, вызвавшие смех у почтальона, но доставившие ему несказанное удовольствие. Звук, который он извлекал из своего инструмента, напоминал гудение мух, но он научился извлекать разные ноты, хотя и плохо слышимые.
Спустя некоторое время отец услышал игру мальчика, и отлупил его так, что тот стал похож на яблоко, сорванное с дерева, которым вдоволь позабавился ветер, гоняя его по дороге.
Некоторое время Джо не рисковал наведываться в карьер, за исключением субботы и воскресенья. Отец запретил посещать ему церковь, поскольку органная музыка и пение едва не довели мальчика до помешательства. Когда раздавалась красивая, трогательная мелодия, глаза его затуманивались, по щекам бежали слезы; а когда орган играл Аллилуия или гимны, глаза блестели, маленькое тело дрожало, а лицо принимало такое выражение, что прихожане тревожились, а пастор был вынужден переговорить с его мачехой. Ребенок явно страдал психическими отклонениями и присутствие на божественных службах могло нанести ему вред.
Тогда мистеру Лемболу пришла в голову идея сделать из мальчика мясника, что он ему и сообщил. Он собирался отдать его в учение лучшему мяснику в городе. Джо расплакался. Он не мог видеть кровь, запах сырого мяса был ему противен. Но отец не обратил внимание на протесты мальчика, он просто отвел его в город и оставил у мясника. Тот определил его обязанности - разносить мясо заказчикам. Это был первый раз, когда он ночевал вне дома, он плакал, не спал всю ночь, а затем плакал весь следующий день, разнося мясо по городу.
Проходя по улицам, он натолкнулся на витрину магазина, торговавшего игрушками. Там были выставлены куклы, лошади, маленькие повозки. Но они совершенно не взволновали Джо; там имелись маленькие скрипки, некоторые - очень дорогие, иные - совсем дешевые, и мальчик застывал перед ними, поглощая глазами. Маленькая скрипка, к которой прикипело его сердце, стоила всего три шиллинга и шесть пенсов. Теперь он проходил мимо нее каждый день, останавливался и смотрел, желая ее все больше и больше с каждым днем, - эту маленькую скрипку, ценой в три шиллинга и шесть пенсов.
Однажды он был настолько поглощен созерцанием скрипки, ее прекрасных обводов, в мечтах, что когда-нибудь сможет обладать ею, что не заметил, как какие-то мальчишки утащили из короба, стоявшего у него на плече, куски мяса.
Этот проступок оказался самым страшным - ему припомнили все его прегрешения: путаница заказов, на которую жаловались клиенты, медлительность доставки. Мясник больше не желал иметь с ним дела и отправил домой, к отцу, который самым строгим образом наказал мальчика, едва тот переступил порог родного дома.
Но Джо принес с собой прекрасные воспоминания, о маленькой черно-красной скрипке. О смычке, с натянутым на нем белым конским волосом. Теперь у мальчика появилась мечта, ради которой стоило жить. Он был бы совершенно счастлив, если бы мог позволить себе иметь скрипку, ценой в три шиллинга и шесть пенсов. Но как их заработать?
Он поделился своими затруднениями с почтальоном Роджером Гейлом, и тот обещал ему подумать, чем можно помочь делу.
Через пару дней почтальон сказал Джо:
- Есть землевладелец, который хочет нанять мальчика, чтобы тот убирал листья с подъездной дороги к дому. Об этом мне сказал его кучер, а я передаю его слова тебе. Ты можешь заниматься этим по субботам, и получать за работу несколько пенсов.
Джо просиял. Он поспешил домой и передал ей слова почтальона.
- Ты сам собираешься начать чем-то заниматься, - сказала миссис Лембол. - Прекрасно, если тебя возьмут подметать подъездную дорогу; ты будешь приносить домой по пять пенсов каждую неделю, и получать из них пенни на любые лакомства.
Джо попытался рассчитать, сколько времени пройдет, прежде чем он сможет приобрести скрипку, но это было выше его способностей; тогда он спросил почтальона, и тот ответил, что пройдет сорок недель, то есть десять месяцев.
Маленький Джо не расстроился. Что значило для него такое время? Служил же Иаков четырнадцать лет за Рахиль, а до того момента, когда он сможет приобрести скрипку, осталось всего лишь сорок недель!
Итак, каждую субботу Джо усердно подметал дорогу. Он получил строгий наказ: при появлении автомобиля, прятаться среди рододендронов и лавров. Он имел слишком идиотский вид, его одежда представляла из себя лохмотья, чтобы попадаться на глаза джентльмену.
Тем не менее, один или два раза он столкнулся с землевладельцем и стоял, дрожащий, с широко раскрытыми ртом и глазами, с торчащими во все стороны волосами, крепко ухватившись за метлу. Землевладелец был вполне дружелюбен, пытался заговорить с ним, но Джо Гендер очень испугался, и не мог произнести ни слова в ответ.
- Бедняга, - сказал землевладелец садовнику. - Конечно, я делаю доброе дело, давая ему работу, но, должен признаться, предпочел бы видеть на его месте кого-нибудь другого, поумнее. Я поспособствую, чтобы его отправили в учреждение для слабоумных. Там ничему не учат, - добавил он, - но, при наличии здоровой пищи, чистоты и внимания, даже он, может быть, усвоит, что дважды два равно четырем, ибо даже этого он, насколько я сумел понять, до сих пор не знает.
Каждую субботу, вечером, Джо Гендер приносил своей мачехе шестипенсовик. Но женщина была не настолько добра, чтобы позволить ему обзавестись собственными деньгами.
- За твое образование приходится платить слишком много, - говорила она.
- В таком случае, тетушка, может быть, мне больше не нужно ходить в школу? - У него язык не поворачивался назвать мачеху матушкой.
- Ты должен учиться. Ты не закончил даже начальный курс.
- Но я не думаю, что у меня это когда-нибудь получится.
- А кроме того, - продолжала миссис Лембол, - ты очень хорошо питаешься. И ешь очень много. Дешевле прокормить корову, чем тебя.
- Ох, тетушка, я буду есть совсем мало, если вы будете давать мне один пенни!
- Прекрасно. Нельзя есть так много, это вредно. Если ты будешь довольствоваться одним куском хлеба вместо двух на завтрак и то же самое на ужин, ты получишь свой пенни. А если тебе не будет хватать еды, то ты всегда можешь раздобыть брюкву или мангольд на поле фермера Эггинса. Брюква и мангольд холодят кровь и не давят на желудок, - сказала миссис Лембол.
Так и сделали; но это едва не уморило Джо. Его щеки и грудь становились все более и более впалыми, а живот, напротив, выпирал все сильнее и сильнее. Его ноги, казалось, едва могли поддерживать тело, а большие бледно-голубые глаза готовы были вылезти из орбит, подобно глазам улитки. Что же касается его голоса, то он был тихим и бесцветным, подобным нотам, извлекаемым им из своей самодельной скрипки.
- Из-за этого ребенка на нас косо смотрят, - говорил Лембол. - Он совсем не похож на человека. Он не мыслит и не чувствует, как христианин. Если бы он полюбил наш сад, то не смог бы принести даже лопаты навоза, чтобы удобрить его.
