Лев Гурский - До свидания, Валерий Васильевич!

— Но это же вздор, чепуха, нелепица, бред собачий! — всплескивает руками Ольга Юрьевна. — Если кто-то, например, угонит чужой автомобиль и совершит наезд, владелец же не будет за него отвечать, верно?

Гости улыбаются и дружно кивают.

— Очень хороший пример, — говорит тот, что потоньше. — Если владелец транспортного средства своевременно заявит об угоне, то с него, конечно, будет сняты обвинения в ДТП… Я извиняюсь, Ольга Юрьевна, а вот вы заявляли об угоне… ну то есть, конечно, об акте вандализма в отношении сарайчика? Надпись сделана не менее недели назад. За прошедшее время вы обращались с соответствующим заявлением в правоохранительные органы? Если нет, то, значит, вы не увидели в факте этой надписи правонарушения. Или сделали ее сами. И в том, и в другом случае ответственной становитесь вы.

— Ладно, — вздыхает Ольга Юрьевна, — ваша взяла. Я готова заплатить штраф в тысячу рублей. Вы довольны, господа?

Гости вновь переглядываются и дружно мотают головами.

— Не все так просто, Ольга Юрьевна, — говорит тот, что потолще. — Вы представляете, что подумают дети, когда увидят эту надпись? Какие моральные страдания это может у них вызвать? У них может снизиться успеваемость, успехи в спорте, развиться циничное отношение к нашим ценностям. Нецензурная брань — это серьезный вызов общественной нравственности, тут формальных подходов быть не может, а уж нецензурная брань в СМИ…

— Но позвольте! — перебивает зампред думского Комитета по вопросам семейного счастья. — Вы уж, простите, черт-те что городите! Это не СМИ! Это! Обычный! Сарайчик! Сарайчик. Четыре стены. Крыша. Внутри — старый лодочный мотор. Всё.

— Э, нет, не всё, — усмехается визитер, который потолще. И грозит ей толстым пальцем-сосиской. — Нас не волнует то, что внутри. В сфере нашей компетенции то, что снаружи. Если не ошибаюсь, ваша же Госдума приравняла популярных блогеров к СМИ. А что такое блог? Тот же самый забор или, как в данном случае, стена сарайчика. И даже опасней: посетитель сети Интернет открывая знакомый блог, обычно знает, что его там ждет. А теперь представьте человека, который просто идет по улице или едет мимо на машине. Ничего не подозревает, думает о прекрасном. И вдруг случайно натыкается, простите, на это… Вы помните, что во время думского обсуждения говорила упомянутая вами депутат Елена — не побоюсь этого слова — Борисовна? Я цитирую: «Пользователи должны отвечать за свои действия. Тем более что дети не способны критически оценить то, что они читают в интернете…»

— К вашему сведению, — сердито шипит Ольга Юрьевна, — по новому закону, который мы приняли, к СМИ приравнены не все блоги, а только самые популярные! Три тысячи посещений в день!

— К вашему сведению, — хихикает один из визитеров (у Ольги Юрьевны уже все плывет перед глазами, и она не может разобрать, толстый это или тонкий), — у нас есть справка из ГИБДД, насчет интенсивности движения в этом месте и плотности пассажиропотока. Здесь рядом проходят три автобусных маршрута и троллейбусный. У вас очень популярный блог, который могут читать более десяти тысяч жителей города в день. Так что теперь, по вашему закону, вы обязаны разместить там фамилию, инициалы, электронный адрес.

— Где «там»? — с тоской переспрашивает зампред Комитета по семейному счастью.

— На сарайчике. И учтите: вплоть до завершения следственных действий надпись «… тебе!» уничтожать нельзя — вещественное доказательство. Но вы можете разместить фамилию и адрес сразу под ней… Кстати, там на стене еще много свободного места. Вы блог-то будете продолжать вести или как? Народ интересуется.

В те далекие времена, когда снег был белее, сахар слаще, водка крепче, а слово «блог» еще не попало в число запретных, всей губернией управлял задорный человек с круглым веселым лицом по имени то ли Дмитрий Фролович, то ли Дмитрий Федулович, то ли Дмитрий Филиппович, а, может, даже и Дмитрий Феликсович. За давностью лет губернские старожилы не припомнят, как его звали по паспорту, поскольку в народных легендах и сказаниях он остался как Добрый Фантазер, или просто Дэ-Эф.

Губернатор Дэ-Эф любил власть, бабло, купания в проруби, часовые механизмы и светлый нефильтрованный базар, но больше всего он, конечно, любил животных. Дэ-Эф по-детски верил, что они-то его уж наверняка не предадут, называл их братьями меньшими и никогда (ну почти) не бил по голове. Высоченная металлическая решетка, которую при Дэ-Эф возвели вокруг главного правительственного комплекса зданий, нужна была вовсе не для того, чтобы оградить начальство от народа, а чтобы не разбрелись и не разлетелись по улице Столичной львы, орлы, куропатки, рогатые олени, гуси, утконосы, коммодские вараны и прочие губернаторские питомцы, обитавшие в клетках, вольерах, загончиках и просто на газонах…

И вот теперь, много лет спустя, от былого зоопарка не осталось и следа: львы сбежали на Мадагаскар, орлы отбыли на Кавказ, гуси перебрались в Рим, куропатки угодили в меню, а черепахи умерли от старости. Но чу! Если внимательно присмотреться к памятнику «Сердце Губернии», который и поныне украшает правительственный газон, устрашая взоры мимоходящих горожан, то в зазоре между правым предсердием и левым коленчатым валом можно разглядеть малоприметную дверцу. За нею уже давно свито гнездышко. Там в тесноте и в обиде доживает последний из могикан — говорящий африканский попугай, которого Дэ-Эф заприметил еще птенцом, накормил, обогрел, подарил свое имя, зачислил в советники по экзотическим вопросам и посулил в этом качестве беспечную жизнь под своим чудо-руководством. Но всё самое лучшее когда-нибудь кончается: вместе с карьерой Дэ-Эф синекура его африканского тезки свернулась в крошечный фунтик, да и тот уже под угрозой.

Теперь каждое лето попугай Дэ-Эф начинает заранее беспокоиться. Он впадает в депрессию, нервничает, теряет сон и аппетит. Ему, как никому другому, отлично известно, что снующие мимо его гнезда мужчины в темных костюмах и женщины в глухих однотонных платьях могут решить его судьбу. Именно летом обретает первые контуры губернский бюджет на будущий год, а внутри бюджета, в разделе «Расходы на государственное управление» и подразделе «Аппарат помощников и советников», таится строчка, посвященная нашему герою. И больше всего на свете старый африканский попугай опасается не войны, засухи или птичьего гриппа, а того, что эту бюджетную строчку отыщут, взвесят и безжалостно сократят.

Наш крылатый герой не дурак, он мудр и осмотрителен. Ради того, чтобы остаться, надо упорно трудиться. В обычные дни попугай сидит в своем гнезде, считая перышки, но едва лишь темные костюмы и глухие платья слетятся сюда на совместное токовище, как Дэ-Эф распахивает дверцу убежища и вылетает на промысел — давать советы. Сверху он безошибочно выбирает в толпе очередную цель и усаживается на нужное ему плечо, поближе к уху.

— Здравствуй, Сан Саныч, — шепчет он, например, унылому шатену с овальным лицом, стряхивая с бортов его пиджака колоски, шелуху семечек, картофельную ботву и огуречные хвостики. — Есть просто шикарная идея, насчет новой монокультурки. Пальчики оближешь! В соседних регионах нет, а у нас будет, ты прикинь, эксклюзив!

— И что? — с осторожным любопытством спрашивает сельхозшатен. — Опять финики? Барбарис? Арахис? Артхаус? Золотые дукаты? Мы по-всякому с ними пробовали: и квасом поливали, и камамбером подкармливали, и йогуртом удобряли. А все равно у нас не выросло ни хрена.

— Теперь верняк! — обещает Дэ-Эф. — Можешь заранее сверлить себе дырочку для ордена. Хлебное дерево, слыхал про такое? Экономия триста процентов. Комбайнов не надо, молотилок не надо, элеваторов не надо, пекарен не надо. Крэкс-пэкс-фэкс — и готов урожай. С одной рощи можно собрать до трех центнеров булочек, а если по-мичурински привить к каждому дереву по ветке кунжута, то вырастет булочка с кунжутом. Сечешь? Поставки в «Бургер Кинг» прямо с полей, бабки отбиваем сразу, в один прихлоп. У меня на Таити есть родич, по линии деверя. В случае чего поможет с саженцами, всего за полцены. Короче, если надумаешь, свистни…

С этими словами Дэ-Эф срывается с места, взмывает ввысь, снова пикирует — теперь уже на плечо высокой женщины, одновременно похожей на утонченную древнегреческую музу Эвтерпу и бравую железную колхозницу со знаменитого монумента Веры Мухиной.

— Салют, Светк! — по-свойски здоровается с ней Дэ-Эф, ласково поправляя ее непокорный локон. — Как дела? Ни сна, ни отдыха, всё горишь на работе? Ой, извини, это я так, по-дружески, ни на что не намекаю. Слушай, у меня в разработке один гран-ди-оз-ный культпроект на будущее… Надеюсь, ты уже в курсе, как у нас теперь официально называется следующий бюджетный год, да?