Даже в таком спокойном режиме от Даши исходила незримая сила, вряд ли осознаваемая самим носителем. Полина ощущала её действие практически всегда, и это возбуждало.
— Партнёр? — ужалила ревность.
— Друг, — обозначила Даша и после нависшей паузы мягко добавила: — Малыш, он гей.
— А ты перекачаться не боишься? И зачем так убиваться?
— Я поддерживаю примерно одну форму. А убиваться… Наверное, чтобы воспрянуть фениксом, — улыбнулась в трубку Даша.
— Есть другие способы делать тебя девочкой, — сообщила Полина, возвращая кручёный.
— Всё, что захочешь.
На следующий день Даша предложила заехать в лес «на шашлыки». Полина была настолько одурманена предвкушением встречи, что едва различала светофоры. И конечно, абсолютно выпало из виду, что дашина команда априори ожидала лесбиянок, а полинина — вообще не загадывала, но подруги точно не рассчитывали попасть в скопление дайков.
Поиск земли обетованной бесплатной парковки был данью мейнстриму. Делали так мерседешники и бмвэшники по всей Москве. В центре случалось видеть перчатки и пакеты на номерах особо демократичных Поршей. Чем бы ни прикрывался синдром экономии, гнал он непритязательный белый Ситроен вот уж по третьему двору, в каких-то двухста метрах от судьбоносной геолокации, присланной Дашей. Плюнув в традиции, Полина вильнула к трассе и запарковалась меж аккуратных полос, вызвав «отвал башки» подруг, узревших в её исполнении почти ту же степень дикости, как оплатить себе коктейль в клубе. Не было тому ни причин, ни объяснений, ведь никуда не опаздывали, и не пропадал билет на концерт.
Они грянули стихийно, гулко, как делали всегда, когда их звали взорвать и покорить любую тусовку. А в то, что их звали именно за этим, они верили свято и безоговорочно. Чуть не с самой тропы Марина с Аней сыпали искромётным юмором и заразительным смехом, которые начали стремительно пробуксовывать и стопориться по мере того, как все понимали, кто есть кто. На шутке про заблудших казачков и фонтаны йогуртов — все по линейке на бревне переглянулись. А на стёбе старых дев на них скосила сребровласая короткостриженная Бро, грозя убить сглазом, но сначала четвертовать. Внезапно белые женщины стали пританцовывать на каблуках — то ли лезгинку, то ли джигу. Ибо комары положительно прониклись их часовыми стараниями по прихорашиванию.
Под шумок отомкнув от подруг и тихим сапом прокравшись к шеф-повару, Полина всё это время стояла возле Даши. Та замерла с шампуром, выпрямившись перед мангалом и не зная, какую позу принять. Пьяная без вина и с молотом Тора в груди, Полина криво усмехнулась непослушными губами, сказав приветствие. Как следовало полагать, от фото Даша отличалась. Она была из тех, у кого проявления души и природно богатая мимика составляли добрую половину непонятной внешности — камера не могла их запечатлеть. Но почему-то для Полины не явилось неприятным открытием. Скорее, наоборот. Ей всё больше нравился гусь и не терпелось наживую вкусить полюбившуюся печень.
Даша нервничала, на автомате выдавив: «Привет. Как ты?». Полина была настоящей красоткой, с утончёнными чертами прелестного личика и до дрожи пронзительным очарованием взгляда. Сейчас она ухмылялась на неё, заставляя прочувствовать всю каверзность несоответствий. Петух в Даше резонно напомнил об историческом отказе обслуживать чьи-либо ожидания на свой счёт. Надо отметить, вмешался он весьма кстати. В мангале приличное время боярствовал огонь. Даша реактивно метнулась и подняла кверху решётку с кусками курицы.
— Твою-то за ногу! — сгоряча выпалила она.
«Батюшки святы…» — внутренне взмолилась Полина. — «И почему я могу думать только о том, как прижать тебя к первому стволу и целовать твои губы?.. Господи… Как было бы сладко…» — сосало у неё под ложечкой, вилочкой и ножичком.
— Надеюсь, вы не съедите друг друга, лишившись стратегических запасов, — попыталась пошутить Полина, как ей казалось, весьма удачно и оригинально.
— Похоже, мы все сегодня поневоле сядем на диету, — Даша с сожалением смотрела на обуглившиеся крылышки и грудки.
Полина улыбнулась. Как раз в этот момент толстощёкая Бро пыталась распять её подруг силой мысли.
— Я бы не стала в этом видеть только минусы.
— Намекаешь, что кому-то нужно похудеть?
— Слегка, — единственное, на что было способно иссякшее остроумие. Потому что взор был прикован к энергичному спортивному телу, которое хотелось немедленно раздеть, прикоснуться к тёплой коже…
***
Полина едва поспевала за подругами, мигрирующими из леса в темпе вальса и вприпрыжку. В машине, оказавшись в надёжном убежище, их пробрало на хи-хи и невинный глум обо всех экземплярах, оставленных на поляне с подрогевшими шашлыками. Полина же, смиренно исполняя роль шофёра, то и дело поглядывала на телефон.
— Ну, что? Вы о чём-нибудь договорились? — полюбопытствовала Марина. — Будешь с ней развлекаться?
— Не знаю, — Полина поджала губки, стараясь не разразиться тирадой об обломанной малине. Могли бы потерпеть немножко. С другой стороны, корить не получалось: не для того они наводили марафет, чтобы угробить его в лесу с комарами в считанные часы.
— Передумала? — понимающе лезла в душу Марина. — Вовремя мы слиняли! Уволокла бы тебя в кусты. Мы бы из соседних не помогли. Они ж так и пожирали глазюками!.. Да, Ань?
— Фу-у! — с отвращением откликнулись сзади. — Даже не вспоминай!
«Да кому вы нужны, прости Господи?» — вспыхнула Полина. — «И почему все натуралки уверены, что если лесбиянка, ей обязательно есть дело до ваших «нефритовых врат»?!..». Судя по тому, как бурно Марина воображала на эту тему, в отличие от Ани, она была отнюдь не прочь кустов.
— Я не знаю, понравилась ли ей, — озвучила Полина, снова глядя на чёрный экран мобильного, едущего с ней на сиденьи возле бедра.
— Поль, у тебя чердак не в порядке? — искренне возмутилась Марина. — Как ты могла не понравиться?! Она, конечно, крутая, но и не таких сгибали… Да она должна небесам кланяться, что ты просто посмотрела в её сторону!
— А я вот не заметила, что крутая, — сказала Аня, как будто её пяти копеек не доставало в свободную кассу.
— Солнц, только не обижайся: ты просто не сечёшь фишку, — вменила ей Марина.
— Больно надо: мне парни нравятся! И вообще, «Gap» носить глупо.
Марина с Полиной переглянулись. Хотя «Gap» присутствовал и даже большими буквами, но явно не на Даше. А ещё Хильфигер и Дизель. Кричащие на майках, футболках, штанах и шортах. Коль скоро мода пискнула, нашла адептов в покер-фейсе «неправильных девочек». В том числе, пятидесятилетней Бро, в принципиальном Найке обнимающей одутловатыми перстами баночку столь же принципиального пивца.
— А ты сейчас про кого? — поинтересовалась Марина.
— Я в общем! — накрыла неоспоримостью ёмкая женская логика, любуясь массивной застёжке «D&G» на сумочке.
«Она, конечно, крутая…», — мысленно повторила Полина, хулигански освещаясь, как мальчишка от воздушного змея. Пропитали бальзамом и другие слова поддержки. В груди звенело счастливое чувство. Она представляла новые встречи и утренние объятия; как высвободит отделение обувницы для её кроссовок; всерьёз подумала о покупке велосипеда, благо, что парк совсем рядом. Надо бы накачать хороших фильмов. «Даша, пожалуйста, напиши хоть что-нибудь», — самозабвенно чтила она богов технологий, впавших в летаргический сон.
