— Понимаю, — улыбаясь, ответила девушка. – Но, поверьте мне, Кира Евгеньевна – лучший врач нашей клиники. Я сама лечусь только у нее, — заверила меня моя новая подруга. – Вам не будет больно.
— Обещаете? – пропищала я.
— Я уверена, все будет хорошо. Хотите, возьмите вот это, — с этими словами она протянула мне… ручной эспандер. Тугое резиновое кольцо легло в мою ладонь, и я вцепилась в него, как пиявка. – Меня всегда успокаивает.
— С-спасибо, — заикаясь, поблагодарила я.
— Ну, что, идем? Я вас провожу.
Я молча кивнула и позволила ей отодрать меня от дивана. Небольшими шагами, провожаемые взглядами других ожидающих пациентов, мы дошли до кабинета. Девушка нажала на ручку двери, и она открылась.
— О… Добрый… день, — слегка удивленно прозвучал приятный голос, который показался мне очень знакомым. Конечно, я бы тоже удивилась, если бы взрослую женщину привели за руку. — Проходите, пожалуйста.
Я посмотрела на высокую худую девушку в голубом больничном костюме и медицинской маске, почти полностью скрывающей ее лицо. Она была в футболке с V-образным вырезом, на грудном кармане которой болтался бейджик, и прямых свободных штанах. На ногах у моего врача были белоснежные кеды.
— Здрсте, — пробормотала я, все еще держа за руку девушку с ресепшена. Нужно будет потом оставить им хороший отзыв. За клиентоориентированность.
— Кира Евгеньевна, пациент доставлен, — улыбнулась девушка и попыталась высвободиться из моей крепкой хватки. Но я вцепилась в нее, как бульдог. – Марина Витальевна, вы не могли бы мне вернуть мою руку? – сдержанно проговорила она, но я уловила в ее голосе нотки паники. Наверное, она посчитала меня маньячкой.
— Марина Витальевна, позвольте мне о вас позаботиться, — улыбаясь, проговорила врач и подошла ко мне, положив ладонь на мою руку. Ее пальцы были теплыми, а прикосновение каким-то… нежным. Это меня одновременно и удивило, и приятно поразило, поэтому я потеряла бдительность и выпустила из своих клешней руку ресепшионистки, которая тут же этим воспользовалась и выскочила из кабинета.
— Пойдемте, — девушка-врач потянула меня к белому креслу, что стояло в полуметре от нас.
Я слушала ее голос и пыталась вспомнить, чей тембр он мне напоминает. Он был глубоким, низким и напоминал… виски. Насыщенный и крепкий.
Когда мы оказались у главного места пыток, я, наконец, подняла на нее взгляд. И уже не захотела его отрывать. Черт, Настя была права! Глаза у моего врача были просто невероятные! Оттенки бирюзового, голубого, словно присыпанные легкой зеленью. А ресницы! Боже, Маша бы удавилась за такие!
Но и глаза, точнее, взгляд, мне показался знакомым. Черт, может, мы где-то виделись?
— Ну, как у вас дела? – спросила девушка с самыми красивыми глазами, что я когда-либо встречала.
— Н-нормально, — пробормотала я. – В моей жизни полная неразбериха, и я жутко боюсь врачей, — выпалила я и покачала головой. – Простите, я очень нервничаю. А когда я нервничаю, я говорю всякую ерунду. В общем, я пришла, потому что у меня откололся зуб, потому что я ела фундук, но, наверное, это не та информация, которая вам нужна. Боже. Я нервничаю.
— Бывает, — усмехнулась она, помогая мне усесться. – Хорошо, расслабьтесь. Давайте посмотрим, что у вас, — сказала она и включила лампу, подвинув ее.
– Нет, подождите! – практически завопила я. – Укол! Мне с уколом, прошу вас! Лучше уколите побольше. А еще лучше ударьте меня, чтобы я отключилась, — скороговоркой проговорила я, зажмуриваясь.
Вместо ответа я услышала красивый низкий смех. Открыв глаза, я уставилась на нее.
— Не переживайте, я пока только посмотрю. Обещаю, вам не будет больно.
Ее глаза искрились, не то от удовольствия, не то от смеха. Я все больше очаровывалась ее глазами. Это вообще нормально? Практически сойти с ума от одних глаз?
— Ладно, — вздохнула я. – Если мне будет больно, вы, как порядочный человек, будете обязаны на мне жениться, — пробормотала я и снова зажмурилась. ИДИОТКА!!!
На мое удивление, неловкости не возникло. Она лишь рассмеялась и ответила:
— Постараюсь быть аккуратной.
Красиво она меня отбрила. Ну, действительно, какого хера я несу такую чушь?
Я открыла рот и закрыла глаза. Она что-то поделала, постучала какой-то железякой по зубам, оттянула губу, покопалась там и вынула инструменты из моего рта.
— Можете закрыть рот, — мягко сказала она.
— А вы убрали инструменты? – не открывая глаз, спросила я.
— Ну… да… — растерянно проговорила она.
— Просто я немного неадекватно реагирую на медицинские инструменты, — пробормотала я, осторожно открывая сначала один глаз, потом другой.
— О, даже так?
— Да, я… В общем, неважно, — помотала я головой.
— Теперь понятно, почему вы смотрите в одну точку, — усмехнулась стоматолог, отъезжая на стульчике.
— Да, — кивнула я, яростно сжимая эспандер и, не отрываясь, глядя на него.
— Хорошо. Ну, давайте приступим.
— Укол! – снова напомнила я.
— Не переживайте, — спокойно ответила девушка. – Я за ним и пошла.
Я снова зажмурилась, когда она оказалась рядом, вооруженная, как я полагаю, обезболивающим.
— Марина Витальевна… Мне нужно, чтобы вы открыли рот, — снисходительно проговорила девушка-врач.
— Это обязательно? – пропищала я.
— Боюсь, что да.
— Хорошо, — вздохнув, я слегка приоткрыла рот.
— Кхм, Марина Витальевна, можно немного пошире? Еще шире. Еще. Еще немного. Спасибо, — с этими словами она сделала быстрое движение, и я почувствовала укол в десну.
— Вот, отлично. Вы умница. Через пару минут приступим, — стоматолог похлопала меня по руке и, судя по звуку, убрала шприц.
***
Где-то спустя час я услышала заветные слова:
— Вот и все. Вы молодец.
Я выдохнула.
— Уже можно открыть глаза?
— Да, я все убрала, — снова усмехнулась девушка.
— Отлично, — открыв глаза, я посмотрела на нее. – Простите меня. Вы, наверное, думаете, что я чокнутая.
— Ничего страшного, — по взгляду, я поняла, что девушка улыбается. И я снова пыталась вспомнить, почему ее глаза кажутся мне такими знакомыми. – У меня есть пациент, к слову, он сорокалетний мужчина, так он приходит на прием с маленьким тигренком – игрушкой его сына.
— Серьезно? – усмехнулась я, сжимая и разжимая зубы. Онемение еще чувствовалось, и ощущения были странными. – Ну, в таком случае, я — еще не самое большое посмешище.
— Как я люблю говорить: «У стоматолога, как у психолога – то, что произошло в кабинете – остается в кабинете», — снова улыбнулась она, глядя на меня своими невозможно красивыми глазами.
— Да, — улыбнулась я в ответ, начиная вставать с кресла.
И, то ли движимая все еще действующим обезболивающим, то ли выбросом адреналина, я решила-таки спросить:
— Мне ваши глаза кажутся знакомыми… Мы нигде раньше не встречались?
Я встала на пол, одной рукой продолжая держаться за подлокотник, а задницей упираясь в бок кресла.
— О, на самом деле…
Но то, что она сказала или собиралась сказать, мне не суждено было услышать, так как я сделала самую большую глупость – перевела взгляд за ее спину. И увидев эту чертову подставку с кучей насадок, пинцетов, щипцов и, разумеется, бормашиной, поняла, что через пару секунд мое «электричество» кончится.
— Твою мать… — пробормотала я, прежде чем мои колени начали слабеть, а картинка, начав сначала меркнуть, вовсе исчезла. Перед тем как отключиться, я успела почувствовать сильные руки, что подхватили мое «стекающее» тело.
4
— Марина Витальевна! — я почувствовала, как в нос ударил резкий запах, и только после этого смогла прийти в себя и открыть глаза.
— Что произошло? – я глупо хлопала глазами, глядя на обеспокоенное лицо врача. Точнее, ее обеспокоенные глаза. – Не говорите, что я завершила свое и так нелепое пребывание здесь, обмороком?
Она мило рассмеялась и кивнула:
