Барбара Картленд
Слушай свою любовь
Слово «фортепьяно» буквально означает «громко-тихо», потому что из этого инструмента можно извлекать различные по громкости звуки в зависимости от силы прикосновения к клавишам.
В середине XVIII века в Англии появилось fortepiano, к концу столетия сменившее название на pianoforte.
Примерно в 1709 году во Флоренции Бартоломео Кристофори (1655 — 1751) изобрел свое pravecembalo col piano и forte, явившееся предком современного фортепьяно.
Но лишь в XIX веке с распространением металлических креплений реализовались потенциальные возможности замечательного творения Кристофори.
В 1777 году Моцарт впервые играл за роялем марки «Штайн». Венецианские инструменты оказались наиболее подходящими для стиля его игры — певучего, уверенного, когда мелодия «течет как по маслу».
Но Иоганн Себастьян Бах играл преимущественно на фортепьяно, и в Англии этот инструмент получил распространение во многом благодаря его первому сольному концерту на Зумп-сквер в 1768 году.
После 1806 года в результате возросших требований композиторов и исполнителей фортепьяно стало быстро трансформироваться и, наконец, в 1859 году обрело современный облик.
1817 год
— Антея! Антея! — эхом докатился до нее голос брата.
Антея, перебиравшая в это время постельное белье в комоде, отложила простыню из превосходного льняного полотна, украшенную монограммой родителей и обшитую по краям кружевом, и с сожалением покачала головой.
Эта простыня, как, впрочем, и многие другие, протерлась до дыр — теперь чинить ее бесполезно.
— Антея! — не унимался Гарри.
На этот раз ей показалось, что окрик прозвучал гораздо настойчивее.
Она побежала по коридору и с верхней площадки старинной дубовой лестницы увидела брата внизу в холле.
В костюме для верховой езды он был невероятно красив.
Однако, спустившись к нему, Антея увидела, что он не на шутку взволнован.
У нее екнуло сердце.
— Что… случилось? — спросила она, с трудом переводя дыхание.
— Мелдозио повредил руку и не сможет играть сегодня вечером.
— Не может быть! — воскликнула Антея.
— К сожалению, это правда, — простонал Гарри. — Как теперь выходить из положения? Кто сможет его заменить?
Девушка тяжело вздохнула.
— Пойдем в гостиную, — молвила она, — выпьешь чего-нибудь. На тебе просто лица нет.
— А откуда оно возьмется, пицо, если я не вижу выхода!
Он захлебывался потоком слов, но Антея, уже не слушая его, бросилась в буфетную.
Там быстренько приготовила фруктовый напиток, который, она надеялась, немного утешит Гарри.
К тому же сок намного полезнее кпарета, да и вообще вино им сейчас не по карману.
Напиток она остудила в чаше с ледяной водой. Затем вытерла стеклянный графин, взяла бокал и поспешила в гостиную.
Это была красивая продолговатая комната.
Как и в большинстве помещений старинного дома, построенного еще во времена Тюдоров, потолок здесь поддерживали поперечные балки.
Потертый ковер несколько странно выглядел рядом с дорогой французской мебелью и ценными картинами.
Гарри рухнул в кресло.
Сестра подала ему бокал сока.
Он пил молча, отрешенно глядя в одну точку; похоже, он даже не заметил вкуса напитка.
Антея присела на софу и с беспокойством спросила:
— Ты совершенно уверен, что мистер Мелдозио не сможет сегодня играть?
— Совершенно! — выпалил Гарри. — Он порезал правую руку, и она сильно распухла. Ему сделали перевязку, поэтому играть на фортепьяно он теперь точно не сможет.
— Бедняга! Ему, должно быть, очень больно! — посочувствовала музыканту Антея.
— А мне будет еще больнее! — раздраженно заметил Гарри. — Думаю, не стоит объяснять, чем это мне грозит? Я могу лишиться работы!
— Может быть, все не так плохо? — возразила девушка. — Ведь в случившемся нет твоей вины.
— Моя вина в том, что я не могу реализовать одну из прихотей его светлости. Когда он нанимал меня на работу — а это была самая неприятная беседа в моей жизни, — он сказал: «Вам следует понять, что я должен всегда получать то, что хочу, без возражений и жалоб. Если вы не сможете выполнять мои требования, я найду того, кто сможет».
Антея уже слышала это раньше и еще тогда подумала, что маркиз Иглзклиф — крайне неприятный человек и редкий грубиян.
С тех пор она все больше в этом убеждалась.
В то же время она прекрасно понимала, что для Гарри было бы настоящей трагедией потерять место управляющего в имении, которое когда-то принадлежало ему самому.
После смерти отца остались огромные долги, и в конце концов Гарри после долгих и мучительных колебаний решил продать родовое поместье Квинз Ху вместе с домом и землей.
Казалось, само провидение вмешалось в судьбу брата в тот день, когда его друг, Чарли Торрингтон, нашел покупателя, согласившегося не только заплатить астрономическую сумму за имение, но и взять Гарри на должность управляющего.
— Я все уладил, старина! — победоносно сообщил Чарли. — В среду я привезу Иглзклифа осмотреть Квинз Ху, хотя он уже решил купить его за глаза, когда я описал ему дом.
— Иглзкпиф! Маркиз Иглзклиф! — поразился Гарри. — Зачем ему Квинз Ху? Ведь его фамильный замок — один из красивейших и знаменитых в Англии.
— Да, конечно, — согласился Чарли. — Но ведь тебе должно быть известно, что он находится в Оксфордшире, до Лондона оттуда довольно долгий путь, даже при наличии таких замечательных лошадей, как у маркиза. Иглзклиф рассчитывает, что дорога от Квинз Ху займет не более часа.
— Но у него же еще есть дом на Беркли-сквер в Лондоне, — заметил Гарри. — Я все-таки не пойму, зачем ему жить здесь.
— Не в этом дело, дурачок! — рассмеялся Чарли. — Ему нужно место, куда он мог бы увезти свое последнее увлечение на одну-две ночи. Теперь ее зовут Лотти Верной, и она балерина «Ковент-Гарден». Не повезет же он ее в свой фамильный замок!
Гарри весь напрягся.
— Мне совсем не нравится, — резко заявил он, — что мой дом превратится в бордель для высших слоев общества.
Чарли всплеснул руками.
— Дорогой мой Парри, ты не можешь позволить себе подобную щепетильность. Иглзклиф готов заплатить сумму, которая покроет все долги твоего отца и обеспечит выходное пособие старым слугам. Разве последние несколько месяцев не стали для тебя настоящей головной болью? Да еще останется довольно, чтобы тебе и твоей сестре не умереть с голоду. Если ты займешь ту должность, которую я хочу тебе предложить, то, в общем, неплохо устроишься.
— Какую должность? — поднял брови Гарри.
— Ты не сможешь обвинить меня, старина, в том, что я не подумал о тебе, — усмехнулся Чарли, — потому что знаю: хуже всего для тебя будет видеть, как кто-то управляет твоим бывшим поместьем и делает это из рук вон плохо.
