Патриция Хэган - Пылающие души

He замечая пронизывающего декабрьского холода, Джулия стояла у корабельных поручней, задумчиво глядя вдаль, на освещенный луной берег реки Джорджия. Она распрощалась со всем, что было привычно и дорого, чтобы переплыть через океан, поселиться в далекой стране и выйти замуж за человека, которого, как ей было доподлинно известно, она никогда не сумеет полюбить.

Внезапно по стройному телу Джулии пробежала дрожь. Замужество… Она вовсе не горела желанием становиться чьей-нибудь женой, а тем более женой человека, к которому испытывала лишь уважение.

Но ведь не она одна вынуждена поступаться своими желаниями, размышляла Джулия. Война между Севером и Югом превратила в хаос жизнь многих людей.

Поблескивающие в небесах звезды отражались в волнах, игриво взлетающих у борта корабля и рассыпающихся мириадами брызг. Тишину нарушал лишь неумолчный лягушачий хор и скорбное уханье невидимых в темноте сов. Ветер шелестел, перебирая пряди серого мха, окутывающего прибрежные деревья наподобие савана.

Несколько часов назад десятивесельная барка, сколоченная из крепких кипарисовых досок, перевезла пассажиров с причала на судно. Джулия вместе с матерью и Сарой, преданной служанкой-негритянкой, побывала на болотистой низменности, которую еще не успели обнаружить янки. Там были сооружены паровые прессы для хлопка, оттуда контрабандисты, смело прорывающие блокаду, увозили свой груз.

В пути Джулия не раз видела на причалах часовых, которые высматривали конфедератов-дезертиров, не давая им взойти на борт какого-нибудь судна и уплыть восвояси. Но, прежде всего мишенью бдительных стражей были шпионы янки.

Незадолго до того как Вирджил Оутс, жених Джулии, отправился в Англию, чтобы начать приготовления к свадьбе, он рассказал ей о том, как выглядит побережье Атлантики, и объяснил, что сила и направление здешних ветров способствуют контрабандистам.

– Когда ветер дует с суши, он гонит сторожевую эскадру в море, – втолковывал Вирджил. – При этом значительно увеличивается брешь в блокаде, а это, разумеется, на руку контрабандистам. Если же ветер дует с моря, эскадре приходится держать курс с наветренной стороны и отходить подальше в море, чтобы не попасть в бурный прибой.

Он рассказал об отмелях, окаймляющих побережье Северной Каролины и растянувшихся на целые мили, и добавил, что во время сильных восточных ветров и отливов эти отмели чрезвычайно опасны для морских кораблей.

– Однако опытному лоцману, знающему прибрежные воды, не составит никакого труда вывести быстроходное, маневренное судно в море или провести его в порт. А тяжелым, имеющим большую осадку судам эскадры северян, которые держат блокаду, приходится бороться со штормовыми ветрами и волнами.

Джулии вспомнилось, как Вирджил обнял ее, объясняя, что она поплывет на «Ариане», одном из самых быстроходных кораблей, принадлежащих южанам.

– Я ни в коем случае не стал бы подвергать опасности свою будущую жену, – добавил он. – Меня заверили, что капитан Дерек Арнхардт настоящий морской волк.

Вирджил поцеловал Джулию, а ее тем временем мучила мысль о том, не заметил ли он тщательно скрываемую неприязнь. Конечно, Джулия была благодарна жениху за доброту к ней самой и ее матери и прекрасно понимала, что если бы он не воспользовался своими связями и не вывез хлопок из Роуз-Хилла, весь урожай пропал бы зря.

Такого Джулия ни за что бы не допустила, и беспокоилась она не только о себе. Прежде всего она думала о матери, которой стоило огромных трудов сохранить плантацию, после того как пять лет назад умер ее муж. Джулия никогда не забывала и про своего брата-близнеца Майлса. Он так много выстрадал, ему предстояло еще столько мучений, поэтому Джулии хотелось, чтобы его ждал уютный дом и покой.

Она крепко сжала поручни, в порыве лихорадочной решимости гордо выпрямилась. Вирджил сделал ей предложение, и, принимая его, Джулия знала: он употребит все свое влияние и власть, чтобы спасти состояние ее семьи. И все-таки горечь подступала к ее горлу при мысли, что она станет женой нелюбимого человека.

Думать об этом было невыносимо, но еще больше страданий причиняли ей воспоминания об одном давнем благоуханном весеннем дне. В тот день двенадцатилетняя Джулия узнала роковую тайну своего отца и поняла, что никогда не забудет ее.

Вместе с Майлсом Джулия возвращалась с верховой прогулки и, увлекшись скачкой, намного опередила брата. Она направлялась к конюшне, расположенной за домом; к ней вела длинная извилистая дорожка. Спешившись, Джулия вошла в конюшню, остановилась, давая глазам время привыкнуть к полумраку, и вдруг замерла, услышав шепот знакомых голосов.

– Аделия, дорогая, тебе не следовало приезжать сюда… Джулия узнала голос отца, но, не успев опомниться, услышала ответ тети Аделии:

– Джером, мы не виделись уже несколько недель! Сегодня утром, увидев, что экипаж Елены направился в сторону города, я решила – была не была. Ты не представляешь себе, как я жажду твоих прикосновений, поцелуев…

Джулия обессилено прислонилась спиной к шероховатой деревянной стене конюшни. Ноги отказывались держать ее. Отец… и ее тетя! Так, значит, они любовники!

Джулия не могла сдвинуться с места, хотя в эту минуту ее одолевало страстное желание умчаться, убежать от этого кошмара. И, тем не менее, она продолжала беспомощно стоять у стены, крепко сжав кулаки и кусая губы, чтобы сдержать рвущиеся из груди крики отчаяния.

Она сразу поняла: ей никогда не удастся вычеркнуть из памяти звуки бурной плотской любви, доносившиеся сверху, с сеновала.

Лишь когда в конюшне воцарилась тишина, Джулия оправилась от потрясения и бесшумно выскользнула наружу, а в ушах у нее стояли шорох, стоны и бессвязный лепет любовников.

Несмотря на то, что Джулия изнывала от желания излить душу, она ни словом не обмолвилась Майлсу о случившемся. Она не хотела причинять ему такие страдания. Как трудно было делать вид, будто ничего не произошло, особенно в присутствии отца! О таком жизнерадостном, любящем отце ее ровесницы могли только мечтать. Джулия пыталась отделаться от неприязни к нему и возложить всю вину на тетю Аделию. Отца вполне можно понять, рассуждала она: любой на его месте не устоял бы перед женщиной, которая сама вешается ему на шею, позабыв о нравственности и правилах приличия.

Кроме того, Джулия понимала, что известие об измене отца убило бы ее мать: она любила его всем сердцем. Джулия не забывала об этом ни на минуту. Так почему же ее отец расточал ласки другой женщине, предав жену, мать его детей? Этого Джулия никак не могла взять в толк, тем более что ее мать внешне была гораздо привлекательнее тети Аделии. Должно быть, красота еще не залог преданности и любви между супругами, наконец, решила она.