В душе Изабеллы боролись противоречивые чувства. Она любила Франческо и мечтала провести жизнь рядом с ним. Однако Беатриче предстояло стать женой правителя, который обещал затмить славу Перикла, жить среди творцов, гением равных Фидию, — творцов, способных воздвигнуть новый Парфенон! Разве не Изабелла рождена для подобной судьбы? Править одним из самых могущественных королевств в мире. Позировать гениальному Леонардо. Изгнать из знаменитого дворца Кастелло Сфорцеско и из сердца Il Moro прекрасную Цецилию Галлерани. Занять место среди бессмертных, живущих в сказочном королевстве, легенды о котором будут жить в веках, когда тела их давно обратятся в прах!
Эта судьба должна по праву принадлежать Изабелле, а не робкой и наивной Беатриче!
Неужели все это время она заблуждалась, полагая, что Фортуна к ней благосклонна? Какое унижение понять это только теперь! Теперь, когда она так влюблена в своего нареченного! Теперь, когда ничего уже нельзя изменить!
Почему Фортуна обманула ожидания Изабеллы? Способен ли смертный бросить вызов своей судьбе? Не равно ли подобное стремление желанию воспротивиться Божьей воле? Хватит ли у нее на это духу?
Нам, жителям Феррары, напомнила себе Изабелла, не привыкать к чудесам. Разве недавно она сама не рассказывала об этом Франческо? Если Господь в своей милости явил чудо в церкви Святой Марии над потоком, разве он допустит, чтобы судьба обошлась так несправедливо с принцессой из рода д'Эсте?
Изабелла призвала на помощь разум. Лодовико немолод — на целых двадцать три года старше Беатриче! Когда он изволит жениться на сестре, то будет совсем дряхлым старцем с несвежим запахом и обвислой кожей. Плоть его станет немощной, походка — нетвердой. Вряд ли он сможет исполнить свой супружеский долг, и тогда Беатриче умрет бездетной. А Франческо, ее Франческо молод, силен и глаз не сводит со своей Изабеллы! У них родятся отважные сыновья, которые унаследуют доблести славных родов Гонзага и д'Эсте. В Мантуе никогда не будет править вероломный регент, желающий отнять титул у законного правителя!
От этих мыслей Изабелле стало легче. Вместе с Франческо они будут мудро управлять просвещенным королевством, и пусть Il Moro забавляется со своими любовницами в порочном Милане!
А если Фортуна действительно задумала сыграть с ней злую шутку? Что ж, тогда Изабелле придется взять судьбу в свои руки. Старшую из сестер д'Эсте всегда занимал вопрос: подчиняется ли Фортуна Божьей воле или правит по собственным законам? Она понимала еретичность подобных мыслей, но не могла им противиться. Ее учили, что Бог был всегда и пребудет вечно, но ведь люди верили в судьбу, когда еще не существовало церковных запретов! Если нельзя противиться Господней воле, людям остается уповать на вмешательство олимпийских богов, таких отзывчивых к чаяниям смертных! И пусть Зевс и Гера живут сегодня только на картинах, в скульптурах и мифах, именно Фортуна управляет повседневной жизнью людей. Изабелла знала, что не одинока в своей вере. Бедная служанка и простой солдат ежедневно несли Фортуне свои мольбы и благодарности.
Если Бог и Фортуна не позаботятся о ней, придется Изабелле самой за себя постоять. Как любил повторять ее обожаемый отец: «Истово верь в нашего Господа. Денно и нощно восхваляй Его. Строй храмы в Его честь. Доверься Его воле, но полагайся в своих устремлениях только на себя».
ГЛАВА 2
IL МАТТО
(ГЛУПЫШКА)
ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК ЛЕОНАРДО
Старик за несколько часов до смерти рассказал мне, что прожил сто лет и никакой физической боли не чувствовал, только слабость. Сидя на больничной койке, без единого признака болезни он спокойно расстался с жизнью. Я сделал вскрытие, чтобы определить причину столь легкой смерти, и обнаружил, что смерть пришла от слабости, наступившей вследствие недостатка крови. Артерии, которые питают сердце и конечности, ссохлись и сморщились.
Другое вскрытие сделано было двухлетнему ребенку, и обнаружил я, что случай сей был прямо противоположным.
В чем различие между стариком и ребенком?
Сосуды младенца безо всякого изъяна и наполнены кровью, сосуды старика — плоские, перекрученные и сморщенные, поэтому кровь по ним не проходит.
Печень ребенка темно-красного цвета и плотная, печень старика бледна от отсутствия нормального притока крови, а сосуды пусты. Строение печени старика можно сравнить с отрубями, замоченными в малом количестве воды.
Толстая кишка старика истончилась, став размером со средний палец руки, у ребенка она толщиной с руку.
В жизни красоте свойственно увядать, в искусстве — никогда.
1491 ГОД, ПАВИЯ
Беатриче лягнула огненное чудовище, злобного духа, который тянул ее за руку, пытаясь втащить в адские врата. Высокий каблучок пришелся демону прямо в живот, но он только расхохотался, а из глаз посыпались желтые искры, ослепив Беатриче. Она вопила, корчилась, пыталась зубами достать огненную плоть мучителя. Нет, она не та Беатриче, возлюбленная и вдохновительница поэта Данте!
— Оставь меня! — вопила Беатриче.
Ей казалось, что опаляющий жар почему-то идет изнутри. Если она не вырвется, то взорвется еще до того, как адское пламя поглотит ее.
— Я ни в чем не виновата! — снова и снова повторяла Беатриче, пытаясь вырвать руку из дьявольских когтей.
Чудовище было сильнее ее громадного жеребца Драго и не собиралось отпускать свою жертву.
— Я не та, — кричала Беатриче, — я не та, что нужна тебе!
— Беатриче д'Эсте! — Внезапно демон заговорил женским голосом. — Беатриче!
Когти глубже впились в руку. Другой рукой демон вцепился ей в лицо и с силой начал трясти, пока Беатриче не открыла глаза.
Властное лицо матери заставило Беатриче окончательно прийти в себя. Младшая из сестер д'Эсте лежала на постели под толстым одеялом, взмокнув от пота. Лицо горело, лоб покрывала испарина, а нос был холоден. Беатриче не понимала, где находится и как мать узнала о том, что в нее мертвой хваткой вцепился демон.
— Пожаловали послы, милая. Ты должна встать.
Герцогиня Леонора перевернула дочь набок, потянув на себя простыню и задрав ночную рубашку Беатриче.
Сейчас отодвинут тяжелые шторы, и серый промозглый свет зимнего утра снова разожжет дьявольское пламя.
— Не слишком много, но хватит и того, что есть, — промолвила Леонора.
Не успела Беатриче спросить, что она имеет в виду и с кем разговаривает, как две служанки подняли ее с постели и накинули на плечи тяжелый вышитый халат.
