– Ты почему за ней не бежишь? – спросил Грегор Эвана, подхватывая Саймона на руки.
– Она вернется, – ответил Эван, направляясь к лошадям, чтобы взять все необходимое для лечения Саймона, и на ходу прибавил: – Она вернется, чтобы заняться раной Саймона. – И сам удивился, что настолько в этом уверен.
– Но если она собралась заниматься его раной, почему она вообще убежала?
– Думаю, ее тошнит.
– А, понятно. Меня и самого тошнило, когда я в первый раз убил человека.
Когда Эван с Грегором уложили Саймона на одеяло и сняли с него рубашку, парень несколько ожил.
– Она быстрая как молния, – прохрипел он, когда Эван вытирал кровь с его груди.
– Да, быстрая, – согласился Эван, радуясь тому, что раны неглубокие.
– Я тебя подвел. Если бы она не нашла оружие, она бы погибла, как только этот тип разделался со мной.
– Ничего ты меня не подвел. Этот человек был больше, сильнее тебя и более закален в боях. Ты достаточно опытен, чтобы выиграть равный поединок, а вот когда силы неравны или противник действует не по правилам, ты пасуешь перед ним. Как только ты поправишься, мы будем учить тебя, как действовать в таких случаях.
В этот момент Эван увидел Фиону. Походка ее была довольно уверенной, но когда она подошла поближе, он заметил, что она бледная и заплаканная, и порадовался тому, что тело убитого ею противника уже унесли. Сейчас, чтобы лечить Саймона, ей нужно быть собранной и не отвлекаться ни на что.
– Ты спасла мне жизнь, – прошептал Саймон, когда она опустилась рядом с ним на колени, но она не дала ему больше сказать ни слова, закрыв рот рукой.
– Это ты бросился на мою защиту, и я должна была сделать вес, чтобы ты из-за меня не погиб. А сейчас давай я осмотрю твои раны.
– Ты умеешь их лечить? – спросил Эван.
– Да. Джилли и ее родственники многому меня научили, – ответила Фиона, осторожно промывая раны Саймона, внимательно следя за тем, чтобы в них не осталось ни грязи, ни частичек ткани. – Раны не очень страшные. Они все открытые, и кровь из них вытекала свободно, не застаиваясь. Одни следует смазать мазью, на другие наложить швы, третьи вообще не трогать, пока они сами не затянутся, и все будет хорошо.
– А когда ты зашьешь ему раны, его можно будет перевезти?
– Как далеко ты собрался его перевозить, и придется ли ехать по неровной местности?
Фиона знала, что лучше всего дать Саймону полежать спокойно, а уже потом перевозить его, однако понимала, что ради собственной безопасности им следует покинуть это место.
– Нет, местность будет ровной, а ехать предстоит полдня. На соломенном тюфяке его не будет сильно трясти.
– А что, есть необходимость сниматься с места прямо сейчас? Подержите его, пожалуйста, покрепче. Потерпи, Саймон, боюсь, сейчас тебе будет немножко больно. – И как только Эван с Грегором прижали Саймона к одеялу, промыла ему раны какой-то жидкостью. – Он потерял сознание. Это хорошо.
– Что ты налила ему на раны?
– Немного виски, в которое добавлены специальные травы. Это лекарство отлично себя зарекомендовало. Если промыть раны этим составом, они не будут гноиться. А теперь держите его покрепче, я зашью ему раны.
Эван наблюдал за тем, как она работает, быстро и умело. Стежки получались маленькими и аккуратными. Шрамы у парня, конечно, останутся, однако не будут уродливыми. Ловкость, с которой Фиона зашивала раны, яснее ясного уверила его в том, что она не солгала, когда говорила, что умеет лечить раненых. Эван вспомнил, что она спрашивала, так ли уж необходимо сразу же трогаться в путь.
– Люди, которые на нас напали, из клана Греев, – сказал он, когда Фиона зашила все раны и начала смазывать их мазью. – Некоторым из них удалось сбежать. Очень может быть, что через несколько часов они соберут отряд и вернутся сюда. Скорее всего они именно так и поступят, поскольку знают, что мы здесь.
– Так, значит, это была незапланированная атака? – Забинтовав Саймону руку, Фиона принялась бинтовать ему живот.
– Мне кажется, они просто на нас случайно наткнулись. И я уверен, что они вновь попытаются на нас напасть.
– Значит, нам нужно уезжать. Можно быстро уложить Саймона на тюфяк и двигаться в путь?
– Именно это я и собираюсь сделать. Нам потребуется полдня, чтобы добраться до Скаргласа.
Фиона кивнула и встала.
– Положите на тюфяк побольше одеял, чтобы ему было мягко лежать, и привяжите его. Тогда меньше будет трясти. – Она взяла свою сумку. – А я посмотрю, нет ли в отряде еще раненых.
– Есть несколько легко раненных. Нам повезло. Мы не понесли никаких потерь. Хорошо, что мы с тобой вовремя заметили врагов.
Эван проводил Фиону взглядом – она направилась к его людям – и приказал приготовить тюфяк для Саймона. Девушка явно не может прийти в себя оттого, что совсем недавно убила человека. Это было видно по ее лицу, да и голос дрожал. Хотя драться ее научили, и научили, признаться, отлично, Эван был абсолютно уверен в том, что ей еще никогда не приходилось убивать.
Он вздохнул, чувствуя и сожаление, и злость. Теперь руки ее запачканы кровью, и все из-за его семьи. Отец постоянно внушал ему, что они окружены врагами, слишком многие из которых мечтали завладеть Скаргласом. Эван не мог припомнить ни дня – да что там дня, ни часа, – чтобы он не ожидал нападения. Ужасно, что Фиона оказалась замешана во все это, и в то же время у него не было выбора. Он не мог допустить, чтобы она одна бродила по его земле, где на каждом шагу ее подстерегала опасность, и не мог лишить свой клан великолепной возможности получить за нее вожделенный выкуп. Самое лучшее, что он мог сделать в такой ситуации, – постараться, чтобы она как можно скорее покинула этот неприветливый край.
Надо как можно скорее выведать у нее, кто она такая и откуда, подумал Эван, готовя тюфяк для Саймона. Может быть, стоит пригрозить ей, напугать, чтобы она рассказала все, что ему требовалось знать? Однако он тотчас же отбросил эту мысль. Во-первых, он сомневался, что угрозы будут звучать убедительно, поскольку знал, что никогда не сможет их осуществить, а во-вторых, прекрасно понимал, что угрозами от Фионы ничего не добьешься. Она в них просто не поверит, а если поверит, то еще больше замкнется в себе и вообще ничего ему не скажет.
Готовясь к отъезду, Эван столкнулся еще с одной проблемой. Решить ее вообще-то было бы просто, если бы не его противоречивые чувства. Фиону следовало посадить на лошадь с кем-то из его людей, но ему ужасно этого не хотелось. Чертыхаясь про себя, он усадил ее в свое седло, а сам взгромоздился позади. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что путешествие в Скарглас покажется ему вечностью, однако понимал, что, если Фиона будет сидеть, тесно прижавшись к кому-то другому, он будет чувствовать себя еще хуже.
