— Хэролд и Лоренс Симонс, какого черта вы делаете здесь с факелами? Сейчас ясный день, болваны… — прошипела Мередит.
— Мерри, идите к отцу, — пробормотал Рис. — Постарайтесь сделать так, чтобы он не волновался. Я справлюсь.
Мередит исчезла в конюшне. Рис же выступил на середину двора.
— Что ж, прекрасно. Я вас слушаю. Говорите все, что намеревались сказать.
Хэролд сплюнул и проворчал:
— Эшуорты всегда были проклятием деревни. Четырнадцать лет назад Нетермур-Холл сгорел дотла, и пожар навсегда избавил нас от твоих родичей. Тебе тоже следовало оставаться в чужих краях. Теперь мы решили показать, что огонь снова прогонит тебя с пустошей.
— Вот как? — Рис почесал в затылке. — И все же я стою на месте.
Тут прогремел выстрел. Рис тотчас осмотрелся. Кто же стрелял?
Внезапно в дверях конюшни появился Гидеон Майлз с дымящимся пистолетом в руке. Он заорал:
— Вы идиоты, у которых вместо мозгов — комья торфа. Ведь у меня в конюшне стоит целый фургон… — Он бросил взгляд на Риса. — Фургон с мануфактурой. И я всажу пулю в каждого, кто посмеет подойти сюда с огнем!
Толпа притихла.
— Это все он придумал, — пробурчал наконец Лоренс и ткнул большим пальцем в сторону своего приятеля.
— Вовсе нет, лживая ты тварь!
И все началось снова. Лоренс взмахнул факелом, и все рассыпались в разные стороны, боясь обжечься. А Бык с Клювом опять стали обходить друг друга. Их спутники, явно рассчитывавшие повеселиться, казалось, были счастливы стать свидетелями очередной потасовки; они уже забыли, что собирались изгнать Риса из деревни.
Но на этот раз Рис не собирался оставаться сторонним наблюдателем. Он стал между противниками и схватил каждого за грудки. Одним движением он мог бы столкнуть их лбами и положить конец этой нелепой сцене. Но нельзя же решать все проблемы силой! Он больше не хотел жить в гневе.
— Довольно! — воскликнул Рис. — Разойдитесь.
— Пожар! Пожар! — раздался за его спиной панический вопль.
Рис поморщился, когда запах дыма достиг его ноздрей. Прежде чем он успел определить, откуда кричали, поток ледяной воды обрушился на него, промочив до нитки. На секунду он в растерянности замер. Ледяная струйка ползла по его спине.
— Прошу прощения, — проблеял кто-то рядом, и Рис узнал голос Деррила Тьюкса. Он резко развернулся. Один глаз юнца по обыкновению дергался. — П-простите. Я целился в факелы, — пробормотал парень.
Рис молча кивнул и отряхнулся. Капли воды разлетелись во все стороны. Тут он наконец отобрал у драчунов факелы, сунул их тлеющими концами в жидкую грязь, потом закричал:
— Слушайте все! Так вот… — Выстрел Гидеона привлек к гостинице зевак, и вскоре у конюшни собралась вся деревня. Дьявол, до чего же он не любил произносить речи! — Так вот, можете приносить факелы, пистолеты и ведра с водой, но вам меня не запугать. Огонь, выстрелы, ледяная вода… я через все это уже прошел и выжил, ясно? — Рис окинул уничтожающим взглядом Хэролда и Лоренса, потом вновь заговорил: — Воображаете, что так уж хорошо деретесь? Я сражался одиннадцать лет вместе с Пятьдесят вторым полком, самым прославленным во всей британской армии. Легкая пехота — первая линия атаки в любой битве! Мы сражались в Португалии, Испании, Франции, Бельгии. Только при Ватерлоо я лично вспорол животы семерым наполеоновским гвардейцам. И это — только те, которых я прикончил в ближнем бою. — Рис спокойно повернулся к Гидеону: — Нравится играть с оружием? Мне и это по плечу. Винтовки, мушкеты, пистолеты… Словом, выбирай! Я могу почистить, собрать и зарядить любое оружие быстрее чем за минуту. Не трачу зря пороха и метко стреляю. — Поскольку все присутствующие молча слушали, Рис продолжал: — Знайте также, что я невосприимчив к идиотизму. Двое португальских крестьян однажды нашли меня в поле — истекающего кровью, с раной в плече, полученной в стычке. Они оттащили меня в курятник и держали там почти неделю, время от времени тыча меня палкой в бок, чтобы проверить, жив ли я еще.
Рис повернулся к Деррилу.
— Эй, ты, с ведром! Знаешь, как будет по-португальски «вода»?
Деррил покачал головой.
— Вот и я не знал, черт бы все побрал. И все же я выжил и сейчас стою перед тобой. Так что можете считать меня несокрушимым. Кроме того, я Рис Сент-Мор, ваш легендарный «живой призрак». И будьте уверены, никакой дьявол не выгонит меня из моего проклятого поместья, ясно.
В ответ — молчание.
Рис тоже молчал, так как уже сказал все, что хотел.
Теперь, похоже, никто не знал, что делать дальше. Хэролд, Лоренс, Гидеон Майлз, Деррил — все они пялились во все глаза сначала на Риса, потом — друг на друга. Проклятые идиоты!
Тут вдруг от лба Хэролда Симонса отскочила булочка и покатилась по земле. Тотчас же раздался голос Мередит.
— Расходитесь по домам! — велела она, шагнув к Рису. И она по-прежнему держала в руках корзинку. — Расходитесь немедленно!
Жители деревни один за другим поворачивались и исчезали из виду. Майлз же скрылся на конюшне, — вероятно, боялся за свой драгоценный фургон.
И тут до Риса дошло: такой страх за не слишком уж ценные товары кажется странным. Он посмотрел на Мередит, а та тотчас спросила:
— С вами все в порядке?
Он молча кивнул.
— Простите за эту сцену, Рис.
Он отжал воду из рубашки, предварительно отступив, чтобы не капать на ее булочки.
— Не стоит извиняться, Мерри. Вы ни в чем не виноваты. И мне нужно искупаться.
Подняв голову, он увидел, что она замерла на месте, а взгляд ее был прикован к его мокрым плечам и груди. Он не мог определить выражение ее глаз, но полагал, что это отвращение. Рубашка липнет к груди, а волосы — к голове. Не говоря уж о том, что его пять минут назад едва не сожгли. Должно быть, он напоминал чудовище из готических романов.
— Да-да, ванна! — воскликнула она. — Да, конечно… Сейчас прикажу наносить и нагреть воды.
— Не стоит. Вымоюсь и холодной.
— Как вам угодно.
Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.
— Мерри… простите, что причинил вам столько неприятностей. Постараюсь загладить вину.
Он загладит вину перед всеми. Конечно, некоторые жители Бакли-ин-зе-Мур такие идиоты, что он никогда не завоюет их расположения. Но большинство здешних обитателей должны быть порядочными, честными людьми, и они имеют достаточно веские причины, чтобы смотреть на него с подозрением.
Но рано или поздно они все поймут.
Мередит прикусила губу, но тут же улыбнулась, и на щеке у нее появились очаровательные ямочки.
— Вы навлекаете на мою голову бесчисленные неприятности, Рис Сент-Мор, и всегда навлекали. Но не волнуйтесь, я позабочусь о Хэролде, Лоренсе и остальных.
