Джослин не могла не прислушаться к голосу разума.
Тем временем слуги передвинули столы и скамьи в центр зала. Сделав глоток эля, Лайм Фок объявил:
— Прошу садиться, — и, обратившись к прислуге, добавил: — Подавайте.
Джослин сидела между Оливером и отцом Иво и не сводила глаз со стоящего перед ней блюда. Она ела без аппетита, возможно, потому, что ее мысли были сейчас сосредоточены совсем на другом. Женщина тщательно обдумывала произошедшие события и не ощущала вкуса пищи. Страх за будущее Оливера терзал ее душу. Решит ли Лайм отомстить за оскорбление, которое она нанесла ему при всех?
Очнувшись от мрачных мыслей, Джослин посмотрела на сына, который, стоя на скамье на коленях, перебирал куски мяса на ее подносе. Маленький чумазый сорванец? Ведь, кажется, так назвал Оливера Лайм. Пожалуй, он прав: мальчик чувствовал себя совершенно свободно в присутствии гостей, и грязная, испачканная землей и покрытая пылью одежда ни капли не смущала его. Раньше ему не позволяли в таком виде садиться за стол.
Интересно, что бы сказал дед Оливера, если бы увидел сейчас внука? А что бы он сказал о дочери, которая не только допустила это, но и сама больше походила на чумазую служанку, чем на благородную даму? О, он, несомненно, пришел бы в ужас. Впрочем, после нескольких кубков крепкого эля Гемфри Рейнард, скорее всего, посмеялся бы над увиденным.
— Леди, боюсь, как бы вы не навредили себе.
Услышав чей-то шепот у самого уха, Джослин невольно вздрогнула от неожиданности. Повернув голову, она взглянула на испещренное морщинами, но все еще красивое лицо отца Иво.
— Извините, я не совсем поняла вас.
— Не стоит злить Лайма, — прижимая салфетку к губам, пояснил священник. — Все станет на свои места, если вы позволите мне действовать от вашего имени и от имени Оливера.
Женщина бросила настороженный взгляд на Лайма. Их разделяли три человека. Претендент на баронство Эшлингфорд разглядывал кубок, который держал в руке, и внимательно слушал рыцаря, сидящего рядом с ним.
— Но как? — спросила Джослин. — Я…
— Больше ни слова. Сегодня вечером я тайком приду к вам и все объясню.
Молодая вдова кивнула головой в знак согласия. В ее душе загорелся огонек надежды.
— Мой дядя — интересный человек, не правда ли, леди Джослин? — неожиданно спросил Лайм.
Вопрос застал женщину врасплох. Старательно скрывая удивление и смущение за притворной задумчивостью, она посмотрела в зеленые, полные жизни глаза мужчины.
— Мы с отцом Иво едва знакомы, поэтому я не могу ни согласиться с вами, ни возразить.
Рыцарь лукаво улыбнулся. Он не мог знать, о чем они говорили, но не сомневался, что речь шла именно о нем.
— О, я абсолютно уверен, что скоро вы станете хорошими друзьями. Разве вы не согласны со мной, святой отец?
Пропустив слова племянника мимо ушей, Иво торопливо откусил кусок сыра и сосредоточенно принялся жевать его.
Желая снять напряжение и усыпить бдительность противника, Джослин решила поддержать разговор.
— Но как же вы отыскали нас?
— Представьте себе, мне помог дядя. Именем святой церкви он запретил мне въезжать в деревню, приказывая повернуть обратно.
— Но вы не побоялись проклятия священника и не повернули.
Пожав плечами, Лайм добавил:
— Его угроза лишь усилила мое желание добраться до цели.
— Понятно, — растерянно проронила женщина и перевела взгляд на свой поднос с едой, обдумывая услышанное.
Спустя некоторое время ее мысли оказались прерваны появлением человека, которого она хорошо знала. Пришел отец Пол, священник, заботившийся о душах жителей Розмура на протяжении почти двадцати лет. Именно в его присутствии они с Мейнардом дали друг другу клятву верности. Святой отец в недоумении поглядывал на одного из сопровождавших его рыцарей Лайма. Увидев Джослин, он немного успокоился, но ненадолго. При виде ее грязного платья и растрепанных волос его глаза снова округлились от удивления.
Поднявшись из-за стола, женщина шагнула навстречу отцу Полу.
— Вернитесь на место, леди Джослин, — тихо, но твердо приказал Лайм.
Оглянувшись, она уловила в его глазах предостережение. Ей вдруг отчаянно захотелось пренебречь предупреждением и поступить наперекор его воле. Однако осознавая, что этим ничего не добьешься, молодая вдова вернулась и неохотно опустилась на скамью.
Пока священник терпеливо ждал объяснений, Лайм приказал своим людям покинуть зал. Взяв кубки и подносы с угощением, рыцари удалились.
Когда в комнате остались только отец Пол, отец Иво, Джослин и Оливер, сводный брат Мейнарда встал и обошел вокруг стола.
— А куда они пошли? — раздался голосок любопытного мальчика.
— На свежий воздух, — вполголоса объяснила мать.
— Но почему?
— Потому… — начала женщина, но вовремя спохватившись, замолчала и покачала головой. Сейчас она не была готова отвечать на бесконечные вопросы сына. — Я расскажу тебе потом.
Тяжело вздохнув, Оливер снова принялся ковыряться в ее подносе с едой.
— Приношу свои извинения за то, что пришлось потревожить вас так поздно, святой отец, — начал Лайм. — Но у меня есть на то веская причина.
Священник не сводил с него глаз.
— Я надеюсь услышать ваши объяснения. Простите, не имею чести знать вас.
— Сэр Лайм Фок, сводный брат мужа леди Джослин, теперь уже покойного.
Перекрестившись, отец Пол сочувствующе посмотрел на молодую вдову. Склонив голову, она приняла молчаливые соболезнования по поводу смерти человека, которого ни она, ни священник так и не узнали достаточно хорошо.
— Так что же ты хочешь от меня, сын мой? — спросил отец Пол.
— Необходимо выяснить, кто должен унаследовать владения и титул моего брата.
Скрестив руки на груди, священник движение головы указал на мальчика.
— Думаю, Оливер.
Джослин заметила жесткую складку, появившуюся на лбу Лайма. Ему явно не понравились слова святого отца.
— Вы хотите сказать, что ребенок рожден в законном браке? — уточнил он.
Джослин вскочила, словно ужаленная. Как Лайм Фок посмел предположить, что ее сын рожден вне брака! И что она, дочь Гемфри Рейнарда, разделила ложе с Мейнардом, не став его женой перед Богом и людьми! Но не успела женщина и слова сказать, как отец Иво схватил ее за руку и усадил на место.
— Сейчас это неважно, — шепнул он.
Джослин с трудом перевела дыхание. Да, святой отец, несомненно, прав. Она снова ничего не сможет добиться, набросившись на Лайма с обвинениями. По крайней мере, пока не сможет.
— Разумеется, Оливер законнорожденный ребенок, — подтвердил отец Пол. — Прошу вас осторожнее выбирать выражения, ведь мы говорим о леди Джослин, а не о какой-нибудь крестьянке.
