— Мне кажется, — заметила Николь, — она в чем-то права!
— И ты туда же! — Кэтрин смерила Николь презрительным взглядом. — Думаю, тебе уроки фехтования вряд ли помогут заловить мужа.
— А может, — с усмешкой ответила Николь, — я готовлюсь отваживать претендентов.
Гвен и Бесс весело расхохотались.
— Если так, то ты зря утруждаешь себя. Тебе это явно не грозит.
Накануне Николь поразилась жестокости своей утонченной одноклассницы. Сейчас же она лишь устало опустилась на свою кровать.
— Когда ты закончишь терзать свои волосы, не будешь ли ты добра погасить лампу? — вежливо осведомилась она. — Завтра на заре у меня опять урок фехтования.
— Господи, — в сердцах бросила Кэтрин, — и когда только я покину это место!
Спустя месяц, сидя одна в своей комнате, Николь перечитывала письмо от матери, которая корила ее за то, что она так и не собралась написать домой. «Если ты так сердита на меня за то, что я отправила тебя в эту академию, — писала баронесса своим элегантным почерком, — и намерена наказать меня длительным молчанием, то, пожалуйста, любезно сообщи об этом. Если ты чувствуешь себя там несчастной, полагаю, придется забрать тебя оттуда».
Николь громко рассмеялась. Домой? Академия миссис Тредуэлл стала для нее настоящим домом. Она никогда не чувствовала себя так уютно в Хейнесуорте. Правда, тут были бесполезные занятия вроде вышивания, музыки и танцев. Однако Николь научилась думать о фехтовании даже тогда, когда разматывала нитки, играла гаммы или путалась в юбках во время танцев. У нее появились подруги, а во время ужинов открывались изумительные возможности для дискуссий с мадам.
Однако же, размышляла Николь, если она в ближайшее время не напишет матери, то баронессе может взбрести в голову забрать ее. Это необходимо отсрочить до того времени, пока Николь не овладеет основами фехтования.
«Дорогая мама», — вывела она, не имея понятия, о чем писать дальше. Она исчертила закорючками и палочками чуть ли не полстраницы, затем досадливо отодвинула лист и взяла новый. Сейчас некогда размышлять о превратностях жизни. Если она хочет остаться у миссис Тредуэлл — а Николь очень этого хотела, — она должна успокоить баронессу. «Дорогая мама, — снова вывела Николь. — Прошу извинить меня за длительное молчание. Я была занята. Здесь очень интересно… — Это может показаться подозрительным, ведь она так не хотела ехать. — Несмотря на то, — продолжила она, — что занятия по правилам хорошего тона, вышиванию и танцам наводят на меня скуку…» — Девушка покусала губу. Господи, какое тоскливое занятие — писать письма!
«Короче говоря, — написала в заключение Николь, — я вполне удовлетворена своим пребыванием здесь и уверяю тебя, что ты не должна опасаться за мое благополучие. — Затем поспешно добавила: — С любовью к тебе и папе. С наилучшими пожеланиями — Николь».
Она сложила листок и запечатала письмо, спеша отправить его, пока не передумала. По крайней мере с одним неприятным делом покончено.
Ей следовало бы написать Томми. Она не писала брату целую вечность. Его наверняка интересует, как ей живется в этой «академии для молодых леди». Однако если она напишет, то непременно расскажет о занятиях фехтованием, а он, в свою очередь, запросто может проболтаться баронессе. Конечно, Томми замечательный парень, однако порой бывает форменным ослом.
Николь вдруг сообразила, что изгрызла гусиное перо до такой степени, что просочившиеся чернила испачкали ей подбородок. Она успела вытереть его платком, когда дверь открылась и в комнату вошла Гвен.
— Надеюсь, я тебе не помешала, — застенчиво пробормотала изящная черноволосая девушка.
— Нисколько. Я как раз закончила письмо к матери. — Николь сделала гримасу. — Пыталась объяснить, почему я молчала так долго. Она пригрозила, что заберет меня отсюда, если я не буду сообщать ей о своих успехах.
— Ты не хочешь домой? — спросила Гвен, усаживаясь на кровать.
— Боже упаси! Мне здесь гораздо лучше.
— Мне тоже здесь нравится. Дома я чувствую себя одиноко. Отец почти постоянно отсутствует.
— У тебя нет матери?
— Она умерла, когда я была маленькой.
— Сожалею, — машинально ответила Николь, а затем рассмеялась: — Хотя, возможно, что и не сожалела бы, будь я на твоем месте. Честно говоря, я была бы счастлива никогда не возвращаться домой.
— Однако же вернешься, — печально проговорила Гвен. — Как и я. Миссис Тредуэлл только что объявила об этом. Во время рождественских каникул она собирается навестить свою дочь. Академия на это время закроется.
— В самом деле? — Николь нахмурилась. — Очень жаль. Внезапно ее лицо просветлело. — А как в отношении мадам?
— У нее свои планы, как сказала миссис Тредуэлл.
Николь пожала плечами:
— Если я как следует подготовлюсь, возможно, я смогу отправиться на континент к Рождеству.
— Ты такая смелая.
— Это не так, — призналась Николь. — Просто я скорее соглашусь сражаться против Наполеона, чем выслушивать нотации матери и ее напоминание о том, что я должна сидеть прямо.
Подруги рассмеялись, затем Гвен задумчиво сказала:
— Может быть, что-нибудь произойдет до Рождества и все у нас образуется.
— Надеюсь, — согласилась Николь.
— И выпад! — скомандовала мадам, внимательно наблюдая за Николь. — Шаг вперед — теперь фихт — локоть держи выше! Уже лучше. Продолжай! Вот так!
В утреннем воздухе раздавался звон клинков. Николь полюбила эти звуки.
— Следи за левым плечом, оно у тебя снова опустилось. Помни, что твой клинок…
— Это продолжение моего тела, — закончила Николь за своего инструктора и ловко уклонилась от ее атаки с помощью быстрого движения бедер. Мадам прервала атаку и остановилась.
— О, это было замечательно, — заявила она, занимая исходную позицию. — Ты теперь стараешься разгадать мои намерения, а не просто атаковать.
— Я от рождения люблю атаковать.
Мадам засмеялась:
— Должно быть, так оно и есть. Но сейчас ты учишься себя сдерживать. — Холодный ноябрьский ветер гулял по двору, сметая у стены сухие листья. Женщину пробрала дрожь, несмотря на всю ее экипировку. — Господи, нет ничего холоднее английской зимы! Я думаю, нам пора возвращаться в помещение.
Николь подняла маску.
— Как вы считаете, достаточно ли я научилась владеть рапирой, чтобы отправиться в Европу?
— Ты все еще не отказалась от своего замысла?
— Ни в коем случае, — твердо заявила Николь. — Ведь вы тоже убегали из Англии?
— Но не для того, чтобы стать солдатом. Это произошло после моего знакомства с нравами общества. И потом, зимой даже войны замирают. Тебе лучше подождать до весны.
