Дерек сидел за письменным столом, сочиняя письмо премьер-министру, когда лорд Стоуксдаун вошел в кабинет и, раскрыв газету на соответствующей странице, бросил ее на стол перед Дереком.
Объявление сразу бросилось Дереку в глаза. Он сначала тупо смотрел на него, а потом прочел несколько раз. Он не сразу поверил в то, что было напечатано. Потом огромным усилием воли поверил. Холодная ярость охватила его и широкой волной смела угнездившееся в его душе горе.
Синтия была помолвлена. И человеком, за которого она согласилась выйти замуж, был сэр Джеймс Файли.
Март 1806 года
Дерек наклонился и похлопал своего громадного жеребца по шее, чтобы подбодрить его.
— Мы уже почти на месте. Макс. Сегодня ты будешь спать в конюшне герцога. Что ты об этом думаешь, а?
Макс раздул огромные ноздри и закивал головой. Дерек засмеялся.
— Ты этому рад, я правильно тебя понял? Я позабочусь о том, чтобы тебе дали самого лучшего овса, который только есть в конюшне герцога. Ты его заслужил, мой друг.
Дерек долго ехал верхом. Путь от Кросби-Холла до имения, принадлежавшего свекру его сестры, герцогу Оулдему, был довольно длинным. Холодный ветер пронизывал насквозь, а пейзаж был таким унылым, что глазу не на чем отдохнуть. Однообразные краски зимы — коричневые, серые и белые — еще не уступили место радужным оттенкам весны. Все же Дерек не жалел, что решил поехать верхом: трястись в душной карете было бы куда как неприятно. Зима в этом году выдалась суровой, и дороги были в ужасающем состоянии. Верхом он доедет быстрее, чем в карете. А сейчас время имело большое значение.
Его сестра Натали — человек, которого он любил больше всех на свете, — должна была в ближайшее время родить второго ребенка. Беременность протекала тяжело, она жила далеко от родного дома, и это ее удручало. Как только Дерек закончил читать письмо сестры, он помчался наверх в свою комнату, чтобы собрать вещи. Кросби-Холл как-нибудь обойдется без него несколько недель. Он нужен Натали. Дерек понесся к ней со скоростью, на которую только был способен Макс.
Конечно, было смешно ехать так далеко, если учесть, что она и ее супруг были ближайшими соседями Дерека. Имение лорда Малкома — Ларкспер — граничило с землями Дерека, а их дома были друг от друга на расстоянии получасовой пешей прогулки. Но сейчас Натали жила не в Ларкспере. Как только врач определил, что она беременна, ее сразу же отправили в родовую усадьбу Чейзов — Оулдем-Парк.
Детская комната старшего брата мужа Натали Малкома — маркиза Графтона — была недальновидно переполнена девочками. Поэтому на лорда Малкома Чейза — второго сына герцога — была возложена задача произвести на свет мальчика.
Чейзам был нужен наследник. Первая жена Малкома, ныне покойная, тоже родила ему дочь, да и Натали пока что не исправила ошибки. Но когда она забеременела во второй раз, семья снова воспрянула духом, а Малком, подчиняясь воле отца, перевез жену в Ланкашир, с тем чтобы долгожданный наследник, конечно, если он окажется мальчиком, родился в имении, которым в будущем будет управлять.
Когда Дерек понял, что до места назначения осталось не больше пяти миль, он пустил уставшую лошадь шагом и стал с интересом оглядывать окрестности. Бледное зимнее солнце несколько высушило в то утро влажный воздух и вдохнуло немного жизни в грязно-коричневые голые ветви деревьев и промерзшую землю. Справа от дороги холмы Скалистого края отчасти разнообразили ландшафт. Через шесть недель, размышлял Дерек, эта земля преобразится и станет прекрасной. А его сестра, возможно, даст жизнь ребенку, которому будет однажды суждено стать в этих краях самым важным человеком. Странные, однако, мысли приходят ему в голову, удивился про себя Дерек.
— Он будет моим племянником и герцогом, — пробормотал Дерек, как бы пытаясь представить, что это означает.
Абсурд какой-то, усмехнулся он.
Какой удивительный поворот произошел в его жизни за последние три года! Настоящим чудом было уже то, что он стал вопреки всему хозяином Кросби-Холла и вместе с этим богатым, независимым и уважаемым в обществе человеком.
К тому же благодаря замужеству сестры он оказался в близком родстве с одной из самых высокопоставленных семей королевства. Скорость, с какой он неожиданно так высоко поднялся, была почти головокружительной.
Дорога повернула, и он увидел недалеко впереди яркое пятно брусничного цвета, выделявшееся на фоне грязноватых красок зимы. Этим пятном был женский костюм для верховой езды, принадлежавший даме, которая вела под уздцы хромую лошадь.
Дама двигалась в том же направлении, что и Дерек, и он видел ее только со спины. Он оценивающе оглядел ее стройную фигуру. Его мнение о соседях герцога несколько улучшилось. Разве может молодой человек не приободриться, когда в поле его зрения попадает леди, которой так идет костюм для верховой езды? И если он не ошибается, разве это не светлые волосы видны из-под шляпы? Он всегда отдавал предпочтение блондинкам.
И тут, словно чувствуя на себе его взгляд, девушка обернулась и посмотрела на него. На какой-то момент ему показалось, что земля качнулась под копытами лошади. Он был так поражен, что чуть было не чертыхнулся вслух. Дама была как две капли воды похожа на Синтию Фицуильям.
Проклятие! Это и была Синтия!
Какое счастье, что он верхом. Макс шел вперед размеренным шагом: какое ему было дело до того, что его хозяина неожиданно подстерег паралич? Она была уже так близко, что у него не было времени собраться с мыслями и оправиться от охватившей его давно забытой ярости. Наконец он с ней поравнялся и был вынужден из вежливости остановиться. Стиснув зубы, он смотрел на нее сверху вниз и не мог заставить себя заговорить.
Черт бы ее побрал! Она была, как всегда, прелестна. Немного бледна, с упрямо сжатым ртом, почти как у него, но все та же колдунья в обличье красивой девушки, которая приходила к нему в кошмарных снах вот уже три года. Он часто задумывался над тем, не приукрашивало ли ее его больное воображение. По-видимому, все-таки нет. Она была точно такой, какой он ее запомнил: от невероятно голубых глаз до нежного изгиба нижней губы. Каждая черточка в ее лице была ему знакома. И то, как она держала голову. Какой гибкой была ее спина. И мягкость ее кожи, похожей на прохладный фарфор и теплой на ощупь…
Помоги мне. Боже!
Прелестные губы приоткрылись, и она сказала дрожащим голоском:
— Вы меня помните? Я часто думала о том, вспоминаете ли вы меня.
— Помню, — хрипло ответил он. — Я вспоминал о вас тысячу раз на дню.
Что, черт подери, она здесь делает? Эта сверкающая комета, упавшая с неба в дебрях Ланкашира?
