— Приходится верить тебе на слово, — бесстрастно отреагировала Касс.
Габриэль помогла ей найти диванчик, и она опустилась на него, Цербер уселся около ос ног. Когда Габриэль попыталась отойти, Касс цепко схватила ее за руку. — Нет никакой надобности спрашивать, как ты поживаешь. Я чувствую это. Ты, несомненно, вся светишься. Вы с капитаном Реми, должно быть, очень неплохо поладили. Даже очень хорошо.
Смутившись от того, что Касс сумела разгадать ее состояние по одному прикосновению, Габриэль постаралась высвободить свою руку. Горячий румянец выступил у нее на щеках.
— Да, дела идут хорошо. Мне многое надо сообщить вам.
Габриэль устроилась на табурете поближе к окнам, где могла не выпускать из виду Реми. Как можно короче, она рассказала Касс о турнире и принятом решении.
Касс слушала, не перебивая, массивная голова Цербера лежала у нее на коленях. Она откинулась на спинку дивана и рассеянно почесывала уши собаки. Когда Габриэль закончила, Касс покачала головой.
— Выходит, ты намереваешься бросить вызов своему великому предназначению, — изумленно, хотя и с нежностью в голосе проговорила она, — и считаешь, что все это стоит потерять из-за любви? Ах, моя глупышка Габриэль.
— Вероятно, я совершаю глупость. Но, возможно, я впервые в своей жизни принимаю правильное решение.
— И ты хотела покинуть Париж, даже не попрощавшись со мной?
— Конечно, нет. Если бы вы не пришли сюда, я пришла бы в Мезон д'Эспри убедиться, что с вами все в порядке, и предупредить об охотниках на ведьм.
— И ты бы не забыла обо мне? Ну, уж вряд ли. — Рука Касс задержалась над головой пса.
— Конечно, не забыла бы. — Габриэль удивило задумчивое выражение, омрачившее лицо Касс. — Ведь мы же подруги, разве не так?
— Да… как сестры, поэтому, вероятно, ты уже догадалась, зачем я пришла.
— Нет, должна признаться, я в крайнем недоумении. Вы редко покидаете Мезон д'Эспри, и рисковать выбраться оттуда теперь, когда охотники на ведьм наводнили Париж…
— Ба! Вот еще! — Касс пренебрежительно махнула рукой. — Я же говорила тебе, охотники на ведьм не волнуют меня. У меня прежде был опыт общения с ними.
Жуткий опыт, и этого уже достаточно, чтобы оставить глубокий шрам на всю жизнь. Она потеряла всю свою семью. Габриэль не понимала, как Касс могла говорить с пренебрежением о таком страшном событии, но, возможно, это был ее способ справляться с горем. Касс снова принялась поглаживать пса.
— Я здесь сегодня только затем, чтобы получить от тебя обещанное. Ты обещала мне выполнить мою просьбу в обмен на мое обращение к царству мертвых. Ты ведь помнишь об этом?
— Конечно, помню. Я давно хотела отплатить, особенно если это поможет вам выбраться из той ужасной темницы, где вы продолжаете скрываться. Только скажите мне, чего желаете.
— Совсем, совсем немного. Николя Реми.
— К… как это?!
— Прежде чем пугаться, позволь мне объяснить. Мне он нужен только на одну ночь.
Габриэль была настолько ошеломлена, что какое то время не могла произнести ни слова.
— Боже мой, Касс! — Она неловко рассмеялась. И зачем вам Реми?
— Дорогая моя Габриэль. — Касс растягивала слова. — По какой причине женщина может пожелать заполучить такой прекрасный экземпляр, как твой капитан, в постель на одну ночь?
— П… постель?
— Только не говори, что ты потрясена. Ты отнюдь не чопорная барышня с поджатыми губками и стойкими моральными принципами. У тебя же были любовники. Ты легко можешь на время поделиться со мной этим.
Габриэль стремительно подскочила с места. Внезапное движение заставило Цербера поднять голову и настороженно посмотреть на нее. Но девушка не могли сдержать себя. Она не просто была потрясена. Ее, как громом, поразила просьба Касс, высказанная столь небрежно, так по-будничному.
— Мы сейчас говорим не о простом любовнике, а о мужчине, которого я люблю, — возмутилась Габриэль. — И вы просите, чтобы я предоставила его вам, подобно… ну, скажем, коню на скачки.
— Он окажется превосходным жеребцом, я надеюсь. — Касс сладострастно улыбнулась. Почувствовав, что Габриэль задохнулась от гнева, слепая женщина нетерпеливо добавила: — О господи! Да я же хочу его всего на одну ночь.
Чтобы успокоиться, Габриэль прошлась мимо окон, но сообразила, что она нервирует пса Касс. В голове никак не укладывалась столь дикое требование. Никогда, даже в самом буйном полете своей фантазии, она и предположить не смогла бы, что от нее потребуется нечто в таком роде.
— Я ничего не понимаю. Если у вас есть желание заиметь любовника, я найду их уйму. Почему вам потребовался Реми? Мужчина, с которым вы никогда не встречаешь, никогда даже в глаза не видели?
— Ну, я вообще ни одного мужчину никогда не видела, — язвительно напомнила ей о своей слепоте Касс. — Но в капитане Реми я почувствовала нечто особенное той ночью, когда ты вложила мне в руки эфес его шпаги. Я уже тогда подумала, что именно он послужит мне для моей цели.
— Какой цели?
— Я должна получить от него ребенка.
Габриэль недоверчиво взглянула на Кассандру.
— Вы хотите, чтобы Реми стал отцом вашего ребенка? Но вы однажды сказали мне, что вас вовсе не интересуют дети, что вы их даже не любите.
— Это же будет мой ребенок, моя дочь. Ты не единственная, кому уготована великая судьба. Это ты предпочитаешь бежать от своей судьбы, а я — никогда.
— Какой судьбы?
— Нострадамус предсказал, что я стану матерью женщины, которая изменит историю. Королевы среди королев. Ты хотела получить власть, став любовницей короля. Она ничто в сравнении с властью, которую обретет мое дитя. — Касс села еще прямее, на ее лице отразилось глубокое возбуждение. — Это не будет власть, полученная от какого-то мужчины, а скорее отнятая у него через бунт, мятеж.
— Мятеж?
— Мятеж мудрых женщин. Ты не хуже меня знаешь легенды, Габриэль. На земле уже существовало время, когда Дочери Земли не были ни рабынями, ни игрушками для мужчин, когда они колдовали, и за их колдовство им выказывали уважение, а не сжигали на кострах. Нострадамус разглядел в будущем, что придет время, когда женщины начнут отвоевывать свое законное место как равные мужчинам. Но не думай, что этого придется ждать целую вечность, и я успею до этого сгнить в могиле. Эти перемены произойдут на моих глазах. И не только Дочери Земли низвергнут троны, лишат мужчин всех их прав. Мужчины станут нашими рабами. Мы все блуждали в темноте, но мое дитя выведет нас назад к свету. Оно станет нашей мессией. Только подумай об этом.
Габриэль думала только о том, что Кассандра слишком уж долго жила одна в подземелье. Эта женщина совершенно сошла с ума. Девушка прикусила язык, чтобы не поддаться настойчивому желанию сказать об этом, поскольку исступление, которое овладело Касс, лишало Габриэль присутствия духа.
