Однако ветер гнал их в противоположную от парохода сторону, и все усилия Роберта повернуть назад казались тщетными. Их тащило все дальше и дальше от слабо мерцающего маяка — огней «Стара».
Откуда-то справа послышался крик. Амалия обернулась и увидела, как в грязных волнах барахтаются мужчина и женщина. Неожиданно кусок балки ударил мужчину по голове, и он беззвучно исчез под водой. Следующей волной сбило с ног женщину, и она, запутавшись в юбках, не смогла подняться. Только теперь Амалия ощутила, что повсюду плывут люди, цепляясь за доски, бревна и пустые бочки. Их крики и вопли сливались с грохотом грома, ревом ветра и шумом воды. Она увидела ребенка, цеплявшегося за тазик, плывущий по воде, и служанку рядом; пожилого человека с разметавшимися по лбу мокрыми седыми волосами и всклокоченной бородой, который, держась за пустую бочку, молил Бога о спасении.
Отвернувшись, Амалия на секунду закрыла глаза, но тут же открыла их, услышав крики за спиной. Она обернулась и увидела, что кричат Марта и Лали, показывая туда, где плыла пустая дверь. Мгновение спустя Амалия увидела Тиге, который пытался нагнать раненую Полину, которую смыло с двери и теперь уносило волной.
Амалия услышала возглас Роберта, который видел все это, но помочь не мог, а через минуту осознала то, что их уносит от остальных каким-то странным поперечным течением. Она слышала, как Лали звала ее и Тиге, но ответить уже не могла: ее закрутило и потащило куда-то в сторону. Амалия отчаянно цеплялась за дверь.
— Туда! К карусели! — крикнул Роберт. — Доплывешь? Она не ответила, но направилась к торчавшим над водой балкам. Прочная металлическая ось карусели, закопанная глубоко, казалась надежной опорой. Вода не доходила до первой перекладины. Амалия ухватилась за нее, пытаясь удержать дверь. Роберт жестом показал, чтобы она первой поднялась на карусель. Амалия помогла Айзе уцепиться за перекладину, потом нащупала под водой ступеньки и стала медленно подниматься на поперечную балку. Порыв ветра чуть не сбил ее с ног, но Амалия вовремя уцепилась за верхнюю планку и удержалась на ногах. Она подала руку Айзе, который, несмотря на больную ногу, проворно вскарабкался к ней. Настала очередь Роберта, который должен был подняться с Мами на плече.
Держась одной рукой за перекладину, Амалия протянула руку Роберту, чтобы помочь ему опустить Мами и поставить ее между ними. Она удерживала свекровь до тех пор, пока Роберт не обнял ее, крепко прижав к себе. Старая леди сделала отважную попытку самостоятельно поднять руку и уцепиться за что-либо, но не смогла, пальцы сами разжались, и она закачалась на перекладине, не в силах справиться с ветром, который рвал юбки и унес шаль, повязанную вокруг ее плеч. Без помощи Роберта она бы упала.
Над их головами сверкнула молния; этого времени хватило, чтобы их взгляды встретились и молча сказали друг другу очень многое. Они оба знали, что у Мами за это время случился еще один удар, и теперь она уходила от них навсегда. Казалось, природа помогала ей в этом, выставив для начала на всеобщее обозрение, но Мами это уже не волновало.
Время как будто остановилось. Дождь молотил по их истерзанным мокрым телам, ветер медленно срывал одежду, превращая ее в лохмотья. Постоянно вспыхивающие молнии освещали все вокруг дрожащим бело-голубым светом. Еще один человек подплыл и вскарабкался на карусель, потом еще двое мужчин, потом мужчина и женщина, женщина с девочкой и, наконец, еще один мужчина, покуда их не оказалось тут четырнадцать человек, прижавшихся друг к другу на этой спасительной детской забаве. Вода продолжала прибывать, подкрадываясь сначала к лодыжкам, а потом икрам ног. Карусель оказалась устойчивой опорой. А не вращалась она только потому, что не было попутного ветра, и намытый ураганом песок завалил подшипниковую муфту, ставшую естественным тормозом.
Темные предметы проплывали мимо или подплывали к ним. В основном это были короткие бревна, смытые с берегов залива. Они преодолевали свободное пространство и прорывались сквозь преграды. Амалия всматривалась в грязно-свинцовые волны, чтобы вовремя заметить длинные бревна, которые несли смерть. Она вспомнила тот день, когда Роберт выхватил ее из-под обломков дерева. Теперь он не мог ей помочь. Силы ему были нужны, чтобы спасти Мами.
Бревна исчезли так же стремительно, как и появились, наступил короткий перерыв. Потом ветер сменил свое направление и, крутя маленькие воронки, прошелся по затопленному водой пространству. Небольшой смерч очистил муфту карусели от песка, и она, к ужасу людей, начала вращаться: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Люди, сбиваясь к центру, стремились любыми способами удержаться на брусьях и перекладинах, ветер срывал с них одежду, но они не обращали на это никакого внимания. Жестокая забава продолжалась, к счастью, недолго, ветер сменил свое направление, и карусель остановилась.
Амалия взглянула на Мами, и глаза ее расширились от ужаса. Она схватила ее холодную безжизненную руку. Пульса не было. Амалия замерла, пока до нее дошел страшный смысл случившегося. Слезы выступили на глазах и потекли по щекам, смешиваясь с дождем и брызгами пенящихся волн. Она приблизилась к Роберту, нашла его руку, обнимавшую Мами, и попыталась разжать закоченевшие пальцы.
— Отпусти ее! — крикнула Амалия сквозь слезы. — Отпусти!
— Что?! — не понял Роберт.
— Мами ушла. Отпусти ее.
Он взглянул на женщину, которую держал, женщину, которую так хотел спасти, и его лицо вытянулось, а пальцы еще сильнее впились в теперь уже безжизненное тело.
— Она так хотела, ее страдания кончились, — сказала Амалия, сожалея, что именно ей приходится произносить эти слова. — Так будет лучше. Отпусти ее!
Роберт стоял неподвижно, страшась выполнить неизбежное. Тяжело вздохнув, он прижался губами к холодному лбу женщины, которая была ему тетей и заменяла долгие годы сиротства мать, и медленно отпустил ее бездыханное тело в воду. Волны с печальным воем поглотили ее.
Роберт выпрямился. Он протянул руку Амалии, и она прижалась к нему, уткнувшись мокрым от дождя и слез лицом ему в шею. Они стояли, прижавшись друг к другу, ветер пел траурную песнь памяти. В эту минуту Амалия ощутила, как бежит по ее жилам живая горячая кровь, и ей стало радостно: жизнь, несмотря ни на что, продолжалась. Она пошарила рукой в темноте в поисках Айзы. Он подобрался к ней и замер. Амалия обняла мальчика и прижала к себе. Так стояли они, стараясь если не победить, то преодолеть буйство стихии.
Ближе к вечеру ветер начал стихать, и дождь превратился опять в морось. В темноте свинцового неба появились прогалины, а кое-где и красновато-желтые полосы света. Вода начала спадать, хотя и очень медленно. Ураган, кажется, покидал остров. Люди на карусели, напоминавшие со стороны огородные пугала, начали приходить в себя. Женщина с дочкой радостно улыбалась, один из мужчин произнес молитву во славу Господа, а другой осматривался в поисках ориентира.
