Во время следующего визита к миссис Шмитт Лорна привезла с собой сверток, в котором находился крохотный синий с белым матросский костюмчик. Она выложила его на стол и, собравшись с силами, объявила миссис Шмитт:
— Когда я приеду в следующий раз, я хочу, чтобы Дэнни были одет в этот костюмчик. А приеду я в субботу, раньше обычного, и заберу сына с собой.
— Значит, этот момент наступил…
Лорна накрыла ладонью лежавшую на скатерти морщинистую натруженную руку миссис Шмитт.
— Мне очень жаль забирать его от вас. Я знаю, что вы его тоже любите.
— Вы не собираетесь привезти его обратно?
— Нет. Если только… все получится так, как я задумала.
— Если вы помиритесь с Харкеном…
— Да, я надеюсь на это. Он упрямый… но посмотрим.
Миссис Шмитт сняла очки и протерла их передником.
— Что ж, так и должно быть, и тут не имеет значения, буду ли я скучать без малыша. Вам всем троим следует быть вместе.
— Я постараюсь, когда смогу, присылать вам деньги.
— Обо мне не беспокойтесь. Я сумела…
— …отложить немного, — вставила Лорна. — Да, я знаю, но все-таки сделаю все, что смогу.
Денежный вопрос был одним из многих препятствий, которые ей предстояло преодолеть на пути к своему счастью. Но раз уж Лорна решилась и видела перед собой поставленную цель, она начала считать дни, оставшиеся до регаты.
В субботу Йенс проснулся еще до рассвета, задолго до восхода солнца. Взяв кофейник, он покинул тишину чердака, нарушаемую лишь мирным дыханием спящих, вышел на улицу, и шаги его застучали по причалу.
«Манитоу» спокойно покачивалась на воде. Йенс налил кофе из кофейника в чашку.
Сделав глоток, он ступил на палубу яхты, которая поблескивала в лучах предрассветного утра, слегка покачивалась под ударами волн о корпус. Йенс прошел от кормы до носа, трогая рукой деревянную обшивку, шкоты, парусину, металлические части и отхлебывая при этом кофе. Глотал… трогал… глотал… трогал. Ветер был уже узлов десять, и это обещало хорошие условия для гонки. На востоке над горизонтом появилась первая бледная тонкая полоска.
В такие моменты Йенс часто вспоминал об отце, ему хотелось, чтобы старик сейчас был здесь, чтобы посмотрел, чего добился сын, и своим глубоким, спокойным голосом дал бы несколько разумных советов.
Йенс мысленно обратился к отцу: «Сегодня великий день, папа. Пожелай нам удачи».
Лучи рассветного солнца пробились через узкий просвет между облаками, осветив верхушки деревьев и мачт и волосы Девина, который медленно шел босиком по причалу. В рунах он тоже держал кофейник, мятая рубашка вылезла из брюк.
— Рано ты поднялся, — заметил Девин вместо приветствия.
— Не мог больше спать.
— Да, понимаю тебя. Я и сам до полуночи не спал, просто лежал и думал.
Они помолчали немного, потом Йенс спросил:
— А ты вспоминаешь отца?
— Да.
— Хотел бы я, чтобы он сейчас был здесь.
— Да, и я тоже.
— Он многому нас научил, да?
— Конечно.
— Он научил нас верить в себя. И эта вера останется в нас, независимо от того, выиграем мы сегодня или проиграем.
— А тебе ужасно хочется победить, да?
— А тебе разве нет?
— Хочется, конечно, но для меня эта победа не имеет такого большого значения, как для тебя.. Ведь это не мне попытается отомстить Гидеон Барнетт за то, что у его дочери ребенок от тебя.
— На этой регате борьба предстоит серьезная, уж будь уверен.
— Думаешь, у Барнетта есть шансы победить?
— Конечно, есть. Я сам сконструировал эту яхту, и она должна быть чертовски быстроходной, но зато мы модернизировали «Манитоу». — Йенс заменил большой румпель двумя меньшими, что придавало яхте лучшую маневренность при поворотах. — Так что посмотрим.
— А как насчет яхт-клуба «Миннетонка»? Тебя беспокоят какие-нибудь их суда?
— Нет. Главный конкурент — «Лорна Д».
Девин положил руку на плечо Йенса.
— Ладно, от того, что мы здесь торчим, время не пойдет быстрее. Пойдем-ка наверх и попросим Кару приготовить нам горячий завтрак.
Стартовать им предстояло в полдень, поэтому утро тянулось очень медленно. Йенс поел совсем немного, но долго одевался. Натягивая форменный свитер яхт-клуба, он подумал, что в один прекрасный день станет его членом. Из своей хижины явился улыбающийся Тим, наряженный в белую форму.
— Значит, после сегодняшней регаты я смогу забрать свою яхту домой и держать ее там? — поинтересовался Тим.
Последние дни Йенсу приходилось прибегать к различным уловкам, чтобы яхта оставалась у его причала, и все это он объяснял «необходимостью новых модификаций». Но все знали, что делать больше нечего, все усовершенствования уже давно были выполнены.
Девин так прокомментировал это:
— Если бы эта яхта была женщиной, то она сгорела бы в любовном огне от всех этих прикосновений Йенса.
Его поддержал Бен:
— Если Йенс и дальше будет продолжать вылизывать яхту, то нам придется заново покрывать ее лаком.
А Тим даже предложил:
— Может быть, мне продать ее Йенсу? Я смогу на этом прилично заработать.
Прибыли и остальные члены команды. Кара с детьми тоже взошла на борт «Манитоу», чтобы добраться до яхт-клуба, с лужайки которого они собирались наблюдать за гонками. До яхт-клуба они дошли быстро, слегка вымокнув, потому что ветер усилился уже до пятнадцати узлов и брызги перелетали через борт.
К моменту прибытия «Манитоу» гонки между яхтами класса «В» были уже в самом разгаре. Толпа зрителей собралась на лужайке и заполнила причал, осматривая пришвартованные к нему яхты. Когда зрители заметили подходящую к причалу яхту с номером на парусе «W-30», раздались аплодисменты.
— Ты только послушай, Йенс, они разглядели номер яхты, — обратилась к нему Кара, и глаза ее заблестели от гордости.
Йенс одарил ее уже заранее приготовленной при подходе к причалу улыбкой, которая быстро улетучилась, когда он бросил взгляд на пришвартованные яхты. Йенс сразу же узнал «Лорну Д» и увидел Гидеона Барнетта среди команды, моющей палубу и проверяющей такелаж. При звуках аплодисментов Гидеон выпрямился и посмотрел, что за яхта подходит к причалу. Йенс с уверенностью мог сказать, что Гидеон разглядел номер на парусе, потому что он сразу отвернулся и принялся отдавать указания команде.
«Манитоу» пришвартовалась, Кара с детьми сошла на причал. Йенс вытащил из кармана часы: до собрания капитанов оставалось пятнадцать минут. На берегу хор девушек распевал песни, повсюду сновали вездесущие репортеры. Йенс посмотрел на развевающийся над яхт-клубом флаг, прикидывая направление и скорость ветра, перевел взгляд на проплывающие на юго-запад серые облака, оценил зыбь на поверхности воды. Команда вытащила на лужайку дополнительный парус и принялась складывать его. А Йенс решил еще раз проверить такелаж, что уже неоднократно делал сегодня утром, но ему явно хотелось остаться на яхте и чем-нибудь заняться.
