— Они придут за ним позже… После того как вынесут мне обвинительный приговор. Конечно, он им тоже нужен, поскольку является сейчас моим наследником, но… — Джонни на секунду замолк, вспомнив, как часто деспоты попирают все законы, — но даже если бы меня приговорили заочно, Монро все равно успел бы заранее предупредить Робби о грозящей ему опасности.
— О Господи! — тихо охнула Элизабет, услышав слово «приговор», у которого было только одно значение — смерть. Слезы снова ручьями потекли по ее щекам. — Прости, — прорыдала она, зная, что Джонни нуждается сейчас в силе и решимости, а вовсе не в женских слезах. — Я только и делаю, что плачу… А ведь никогда не плакала, честное слово, — вымолвила она, сдерживая рыдания.
— Господи, милая, да стоит ли так убиваться? — попытался успокоить Джонни жену, положив ей на плечо руку. — Я и сам готов был разрыдаться, не увидев этого чертова корабля. Кстати, — оживился он, не выдавая владевшего им беспокойства, — тут неподалеку, к югу от Сент-Аббса, есть небольшой постоялый двор. Стоит он далеко от дороги, людей там мало. До него всего-то несколько миль. — Теперь его голос звучал заметно мягче. — Ты уже, наверное, устала ехать верхом. Может, мне лучше нести тебя на руках?
Она покачала головой и улыбнулась, слизнув с губы слезинку, сбежавшую по щеке в уголок рта.
— Как ты думаешь там хорошо кормят?
Джонни рассмеялся: даже в такой ситуации его жена продолжала думать о еде.
— Думаю, их стряпня все же чуть получше, чем наша с тобой.
— Одно это заставляет меня всерьез рассмотреть твое предложение, — попыталась улыбнуться Элизабет, еще не уверенная до конца, не скривится ли ее рот в плаксивую гримасу. У нее хватило духа казаться несгибаемой. Выпрямившись в седле и взяв крепче поводья, она решительно сказала: — Поехали!
Через час, когда утренние сумерки не успели еще полностью рассеяться, Элизабет лежала на пуховой перине, раздумывая, стоит ли есть третье вареное яйцо со сдобной лепешкой, и удивляясь собственному аппетиту, который, казалось, не могли умерить никакие опасности. Джонни, не раздеваясь, сидел у окна, устремив задумчивый взор на море, раскинувшееся за невысокими холмами. В его руке была кружка эля, рядом на столе остывали остатки завтрака. Отсюда ему было хорошо видно, как вдалеке один за другим проплыли два британских корабля. Патрулируют побережье… Значит, скоро будет установлена настоящая блокада. Едва они прибыли на постоялый двор, его хозяин, обрадовавшись новым людям, сразу же выложил им все свежие новости, касающиеся принятия Акта об иностранцах, захвата судна «Аннандейл» и последствий, которые могут иметь оба этих события.
— Красные мундиры все заполонили, чтоб им пусто было. Понаехали на прошлой неделе из Харботтла. И вот ведь что интересно, пьют, сучьи дети, а платить не желают. Будто не всю еще кровушку из нас высосали, проклятые англичане!
— Спрашивали ли они о чем-нибудь? — осведомился Джонни, вышедший вместе с Элизабет из комнаты, пока горничная наводила там порядок.
— Похоже, ищут какого-то лорда. Вроде вас — такого же чернявого, — ответил кряжистый трактирщик, с хитрецой посмотрев на собеседника. — А у леди его, говорят, волосы светлые. — Он перевел взгляд на Элизабет, сидевшую на скамейке у стены, и глаза его сузились. — Но даже если эти господа и попадутся кому-то на глаза, — продолжил хозяин харчевни, все так же хитро улыбаясь, — сомневаюсь, чтобы хоть один честный шотландец побежал доносить на них этим чертовым красным мундирам.
Джонни тоже улыбнулся. Впервые за последние дни у него отлегло от сердца.
— А нельзя ли поставить наших лошадей где-нибудь подальше от гостиницы? — вкрадчиво поинтересовался он. С головы до ног одетый в черное, лэйрд Равенсби выглядел мрачно и загадочно. — Им, знаешь ли, покой нравится…
— Не извольте беспокоиться, у старика Джорджа Фа-улиса и для лошадок место найдется. — Трактирщик мотнул головой в сторону скотного двора через дорогу. — Местечко тихое, укромное…
— Да тут у тебя все удобства, — произнес Джонни, кладя на край стола тугой кошелек.
Теперь, когда Элизабет могла наконец как следует отдохнуть, а лошади находились в стойле, подальше от чужих глаз, он раздумывал над тем, как передать Робби весточку, разыскать его или… на худой конец самому нанять судно, которое доставило бы их в Голландию. Постоялый двор «Аббс-Инн» был безопасным местом, здесь можно было задержаться, но только ненадолго. Чем дольше они находились бы здесь, тем больше был бы риск оказаться замеченными. Хотя хозяин деревенской гостиницы, несомненно, был добрым шотландцем, его работники богатством не отличались, а потому кое-кто из них вполне мог польститься на звонкие гинеи англичан. Ведь если даже в шотландском парламенте многие уважаемые государственные мужи готовы были продать свой голос за весьма умеренную сумму, то чего уж ожидать от какой-нибудь горничной или конюха?
Однако все свои сомнения Джонни держал при себе. После всего, что им пришлось пережить, уходя от погони, Элизабет нуждалась в отдыхе, и сейчас ничто не должно было нарушить ее покой. В любом случае нечего было и думать о том, чтобы снова отправиться в путь до того, как стемнеет. Тихо вздохнув, он поудобнее расположился в деревянном кресле, поставил пивную кружку на живот и закрыл глаза.
— Ты не хочешь прилечь? — спросила Элизабет. Ее зеленые глаза озабоченно ощупывали длинную фигуру мужа. Джонни выглядел смертельно усталым, и ей очень хотелось, чтобы он хоть немного отдохнул.
— Через минуту прилягу. — Он повернул голову, чтобы улыбнуться ей. — Но ведь тогда тебе будет не до сна.
— Я готова спать неделю напролет, — тяжело вздохнула она, не обращая внимание на насмешку в его голосе. Каждая мышца ее тела ныла от усталости.
Допив остатки эля и поставив кружку на стол, Джонни с трудом встал на ноги и потянулся всем телом, подняв руки высоко над головой. А потом, снова расслабившись, обошел всю комнату, проверяя, хорошо ли заперта дверь и надежны ли запоры на окнах. Пододвинув к кровати стул, он положил на него пистолеты, отстегнул от ремня ножны с кинжалом и повесил их на столб в изголовье кровати.
— Когда вокруг такие украшения, нам вряд ли удастся заснуть безмятежным сном, — усмехнулась Элизабет, в то время как Джонни, сидя на краешке кровати, пытался стянуть с ноги сапог.
Он взглянул на нее через плечо, многозначительно приподняв бровь.
— Не знаю, как тебе, а мне с двумя заряженными пистолетами под рукой будет спаться гораздо спокойнее. — Сапог наконец грохнулся на пол, за ним — второй, а через секунду их хозяин уже лежал на подушке в блаженной расслабленности.
