— Что бы ты там ни напридумывал, Малкольм, все это не имеет смысла. Когда я умру, все, что у меня есть... за вычетом этого дома, вернется к моему отцу. Это его состояние, и оно таковым и останется.
Малкольм тяжело посмотрел на нее и самодовольно улыбнулся.
— Об этом я уже позаботился. Я послал своего человека в Англию и дал ему задание, с которым, я уверен, он уже справился. Вскоре будет объявлено о смерти твоего отца.
— Не-е-ет! — простонала она, обмякнув.
— Ну, ну, успокойся, моя дорогая. Зачем рыдать? Отец в Англии, ты здесь, так что можешь считать, что он как бы жив. Я только жду подтверждения, что он умер, и тогда уж начну собирать урожай, поскольку по закону я наследую все, что он тебе оставит. А если у тебя достанет воображения, можешь считать, что он жив и здоров.
Ленора устало опустила голову на грудь.
— А что ты со мной собираешься делать?
— О, немного мы побудем вместе, чтобы удостовериться, что с завещанием твоего отца нет никаких неожиданностей. Мне не хочется, чтобы Уингейт вмешивался в это дело. Я знаю небольшую лечебницу на берегу реки... там ты будешь в надежных руках. Пока в тебе не исчезнет необходимость.
— А потом? Опять устроишь пожар? — Ленора и не думала скрывать сарказма.
— Почему бы нет? Это упрощает дело.
— И тебе все равно, что, избавляясь от меня, ты лишишь жизни многих людей?
— Это только избавит этих несчастных от страданий.
— У многих на этот счет иная точка зрения, — бросила Ленора.
— Я знаю. Санитар, присматривавший за Сарой, обнаружил меня и хотел остановить. Я убил его в кухне и оттащил тело в дом, где оно должно было сгореть. Конечно, мне, так или иначе, пришлось бы его убить. Вряд ли это такая уж потеря.
— Ты — воплощение зла, Малкольм, — сказала Ленора. — Ты и есть само зло. Отродье дьявола.
Малкольму наскучила эта дискуссия, он повернулся и потащил Ленору за собой.
— Ладно, пошли. Мне надо найти твоего любовника.
— Любовника? — Ленора снова вскинулась.
— Ладно, теперь это уже не имеет никакого значения. Мне просто хочется посмотреть в лицо Уингейту, когда я скажу ему, что готов свернуть тебе шею...
Она сделала отчаянную попытку вырваться из его рук, не обращая внимания на боль, но с «дерринджером», который он сунул ей под подбородок, не считаться было трудно.
— Если ты думаешь, что я не пущу эту штуку в ход, то ошибаешься. Сэмюэл Эванс уже достаточно поработал на меня, так что теперь сделает все, что я попрошу... например, напишет записку, объясняющую, почему ты решила расстаться с жизнью.
Малкольм потащил ее к лестнице, обняв за узкую талию, затем поднял на руки и стал спускаться по ступенькам. Она не отваживалась сопротивляться, ибо Малкольм нес ее прямо над перилами и, казалось, получал удовольствие от того, что прямо под нею — пустота. Порой он нарочно спотыкался. У Леноры перехватывало дыхание, а Малкольм от души веселился.
Внизу Малкольм остановился снова и спросил:
— Так где же твой любовник?
Ленора слышала стук собственного сердца.
— Думаешь, я такая идиотка, чтобы сказать тебе это?
— Неважно, — Малкольм даже внимания не обратил на ее отказ. — Отец скажет.
— Отец? Твой отец? — Ленора безуспешно пыталась заглянуть ему в глаза. — Но кто это?
— Да этот пьянчужка, — ухмыльнулся Малкольм.
— Эдвард Гейтлинг — твой отец?.. — Ленора была совершенно сбита с толку.
— Да, гордиться тут нечем, но другого отца у меня нет.
— И он знает о твоих делах? — спросила Ленора.
— Отчасти. Не то чтобы они ему очень нравились, но за все приходится платить. Он оставил мать, когда я был еще почти ребенком, и только после ее смерти, когда я уже был взрослым человеком, пришел просить прощения. С тех пор старается замолить грехи.
— Совершая новые? — Ленора презрительно засмеялась. — Неудивительно, что он так много пьет. Надо же как-то облегчить муки совести.
— Да брось ты! Просто он чистоплюй. Он отворачивается в сторону, чтобы можно было самому сказать: ничего не видел, ничего не знаю. Изображает невинность. Например, спрашивает всех, кто это мог совершить такое с Мэри, а сам прекрасно знает, что она как-то подслушала наш с ним разговор. Ну мне и пришлось убрать ее, только я постарался, чтобы сначала она получила удовольствие.
Ленора содрогнулась. Она никогда прежде не встречалась с такой злобной и испорченной натурой. Если кто и заслуживал палаты в сумасшедшем доме, так это он; а впрочем, нет: те несчастные больны, этот преступен.
Малкольм открыл дверь и вошел в холл, волоча за собой свою жертву, как тряпичную куклу. В коридоре послышались торопливые шаги. Это была Мейган. Она что-то напевала себе под нос. Малкольм предупреждающе проворчал что-то и еще крепче обхватил Ленору за талию, заставив ее поморщиться от боли. Она впилась ему в локоть, пытаясь ослабить хватку, иначе, казалось, все кости треснут.
— Все равно я узнаю, где он, — тихо проговорил Малкольм. — Так что уж лучше скажи сразу.
— У меня в спальне, — выдохнула Ленора.
— Как это удобно: любовник в кровати, а ты готовишься к встрече с ним.
Это замечание она оставила без внимания. Малкольм немного ослабил хватку, чтобы ей было чем дышать, но пистолет по-прежнему упирался в горло. Малкольм осторожно крался по холлу в сторону спальни. Дверь была закрыта. Малкольм опустил Ленору на пол и прижал ее к стене.
— Я войду сразу за тобой, — проговорил он ей прямо в ухо. — Попробуй только отступить в сторону или что-нибудь в этом роде — и я стреляю. Ясно? — Малкольм дождался ответного кивка. — Ну а теперь открывай дверь... только осторожно.
Рука ее, ложась на ручку двери, дрожала, но под угрожающим взглядом мучителя Ленора делала все, что ей велели. Наконец послышался щелчок. С колотящимся сердцем Ленора толкнула дверь и переступила порог. Эштон спал, но, как только Ленора вошла, медленно приоткрыл глаза. Увидев ее, он сонно улыбнулся, однако тут же заметил прямо над ее плечом «дерринджер», а сзади — мощную мужскую фигуру. Не говоря ни слова, Эштон рванулся к изножью кровати, где на стуле лежал его собственный «дерринджер». При этом он даже не заметил, что простыня, прикрывавшая его наготу, соскользнула.
— Я убью ее! — взвизгнул Малкольм и приставил пистолет к горлу Леноры. — Видит Бог, убью! — Он дал Эштону время переварить угрозу, а затем скомандовал: — А теперь так... возьми то, что ты ищешь, в руки... положи на пол около кровати и медленно пододвинь ко мне. Одно резкое движение — и платить придется ей. Если ты думаешь, что у меня не хватит духу выстрелить, спроси ее, сколько я уже таким образом отправил на тот свет.
Эштон встретился взглядом с Ленорой и, прочитав в зеленой глубине ее глаз страх, понял, что они имеют дело с маньяком. Как было велено, он вытащил пистолет из-под кучи одежды, встав на ноги, положил его на ковер и подтолкнул к Малкольму.
