И в очередной раз она проклинала Луизу, которую опять исключили из школы. Она потратила приличную сумму денег на обучение дочери уже в четвертой школе. Но каждый раз ее отправляли обратно. Неужели Луиза не понимает, что приходится выносить матери, сколько ей надо работать и насколько сильно ее желание видеть дочь вне этой грязи, в которой жила она сама.
Сумасшедший дом и тюрьма.
Бэлл должна что-то сделать, чтобы уберечь Луизу от всего этого.
* * *
Пригородный поезд ехал по направлению к Санта-Фе через горы. Золотистые солнечные лучи играли на верхушках кустарников и на нависших скалах. У горизонта виднелись горы, покрытые лавандой.
Фрэнсис могла бы с восторгом созерцать этот пейзаж, если бы не трагическое событие в Гэйлисто-Джанкшен. Несмотря на попытки стереть из памяти лицо убийцы мужа, она все время видела его холодные серые глаза, которые пронизывали ее, вспомнила ту ауру опасности, которую почувствовал Нэйт, лишь увидев этого парня. Луиза что-то лепетала о дяде Нэйте беспрерывно и намеренно, словно пыталась освободить мысли и душу Фрэнсис от этого духа убийцы.
— Как вы знаете, дядя Нэйт уехал от семьи, которая находилась в Кентукки, еще в восемнадцать лет. Затем он отправился путешествовать на Запад и очутился на одном из тех пароходов, что плавали из Нового Орлеана. Вот там он и научился карточной игре. Он хорошо играл буквально во все азартные игры, даже в двадцать одно. Такого ловкого человека вы нигде не встретили бы. Одной рукой он умел делать необыкновенно быстрые манипуляции с картами, иногда он такие фокусы с ними вытворял…
Фрэнсис прокашлялась. Было видно, что она подумала о чем-то плохом:
— Ты хочешь сказать, что он был шулером?
— Да нет же, он показывал фокусы: карты то появлялись, то исчезали, — говорила Луиза. — Я думаю, что он всегда играл по правилам, но многим казалось, что он обманывает их. Ему это очень не нравилось. Ведь все картежники ловчат с картами, кто-то делает надрезы, кто-то пометки на картах. Вы знаете об этом?
Нет, конечно же, Фрэнсис и представления об этом не имела.
— У дяди Нэйта было сердце, — продолжала Луиза. — Он никогда никого не обманывал, тем более если перед ним был семейный человек.
— Как великодушно, — сказала Фрэнсис с долей сарказма, и ей стало не по себе. Ведь Нэйт был мертв.
— Он был прекрасным человеком, — продолжала Луиза. — Он одалживал людям деньги, даже если знал, что их не вернут, он также давал деньги церкви на нужды бедных.
И он женился на старой деве, которой некуда было ехать, подумала Фрэнсис. О Нэйте у нее теперь были какие-то противоречивые представления. Сейчас она припомнила, как нелестно отозвалась о картежниках, когда в Додж-Сити Нэйт показывал и рассказывал ей о салунах. Он, наверное, почувствовал себя неловко, когда ему пришлось что-то объяснять ей насчет карт.
— Дядя Нэйт был добродушным. Он не всегда говорил правду, зная, что это причинит кому-либо боль. Он был отзывчивым, он всегда выслушивал всех, с кем я просила его поговорить…
Девушка вдруг замолчала. Фрэнсис посмотрела на нее и зажала рукой рот, стараясь не заплакать. Ей стало стыдно за себя.
— О, дорогая. Я думала лишь только о себе. Как же это все ужасно для тебя.
Она обняла Луизу, которая плакала, уткнувшись ей в плечо. Какой эгоисткой она была. Однако шестнадцатилетняя девушка показала себя в случившейся ситуации более умело, чем Фрэнсис, которая ушла целиком в свое горе и даже забыла о Луизе. Она предполагала, что девушке, наверное, уже приходилось быть свидетелем подобных сцен.
Когда Луиза почувствовала, что Фрэнсис относится к ней с теплом, она подняла голову и произнесла:
— Спасибо. Спасибо за вашу доброту. Я знаю, что вы особенная женщина. Дядя Нэйт тоже так думал, в противном случае он не женился бы на вас.
Затем обе вытерли слезы.
Похлопывая Фрэнсис по руке, Луиза сказала:
— Все будет хорошо, вот увидите. Вы будете жить там, где жил дядя Нэйт. В «Блю Скай Палас» у него две комнаты наверху, с настоящей ванной, которую…
— Комнаты находятся над казино?
— Ага, — ответила Луиза, даже нахмурившись, видя отрицательную реакцию Фрэнсис. — Вы знаете, в Санта-Фе полно игорных домов. Это очень распространенное занятие среди жителей.
Возможно, это место не было таким уж непристойным, но она все же постарается найти себе комнату в гостинице.
Она подумала о Нэйте. Перед прибытием в Гэйлисто-Джанкшен он явно пытался рассказать ей то, что она узнала сейчас от Луизы, но не успел этого сделать. Она подумала, что он, холодный и мертвый, лежит сейчас в багажном отделении.
— Что мы будем делать… делать с телом, когда поезд прибудет?
— Не беспокойтесь. Чако Джоунс едет в этом же поезде. Он устроит и обо всем побеспокоится сам.
— Чако Джоунс? — Что за странное имя, подумала Фрэнсис. — Кто это?
— Ну, это тот самый стрелок, попавший случайно в дядю, — сказала Луиза.
У Фрэнсис даже открылся от удивления рот:
— И ты позволишь ему платить за похороны и погребение?
Фрэнсис не могла с этим согласиться.
— А почему нет? — спросила, нахмурившись, Луиза. — Он обязан нам многим. Я назвала ему имя владельца похоронного бюро в Санта-Фе.
— Но на его деньгах человеческая кровь!
— Я думаю, что это не так, — сказала Луиза твердо. — Один из свидетелей происшедшего в Гэйлисто-Джанкшен сказал, что его слову можно верить.
— Верить слову бандита? — Фрэнсис опять вспомнила серые глаза убийцы. — Этот человек — преступник.
— Возможно. Но и среди, казалось бы, честных людей много преступников.
— Я не могу поверить, что ты так спокойно об этом говоришь.
— Я знаю, — сказала Луиза. — Но здесь не Бостон. И я не думаю, что Чако Джоунс собирался убивать дядю Нэйта. Мы должны позволить сделать ему то, что он хочет.
Фрэнсис никак не могла понять этого, а тем более согласиться. Хотя она и старалась забыть, что этот опасный бандит сопровождает тело ее убитого мужа, в ее памяти все еще возникали его пугающие серые глаза. Она даже не могла поверить, что он ей сначала показался симпатичным. Она никогда не забудет, что он хладнокровно убил ее мужа, разрушив ее мечты.
Фрэнсис глядела на небольшую железнодорожную станцию, куда они прибывали. Место было таким же серым и пыльным, как и Гэйлисто-Джанкшен. Если бы она приезжала к своему дому с Нэйтом, у нее, возможно, были бы другие ощущения. Когда поезд остановился, они пошли к выходу, а проводник помог им поднести багаж.
— Это мама! — закричала Луиза, помахав ей.
Фрэнсис посмотрела на приближавшуюся к ним улыбающуюся женщину. Средних лет, рыжеволосая, она была одета в тугообтягивающее серое платье из шелка с оборками вокруг шеи, несколько оборок было на модной юбке, на ней была шляпа с белыми перьями, блестящее ожерелье и свисающие серьги. Про себя Фрэнсис отметила, что миссис Бэлл Джанкс выглядит слишком нарядно, но в рамках приличия.
