Констанс высвободилась из рук Маредадда.
– Я ищу свою сестру Мабель. Она должна быть с де Варреннами. В этой свадебной суматохе у меня не было случая перемолвиться с ней словом. Хотелось бы знать, как она поживает.
Он искоса посмотрел на нее.
– Насколько мне известно, – сказал он изменившимся голосом, – живет она неплохо. Моя жена Бранвен поболтала с ней немного, но Мабель уже здесь нет. После того как жених и невеста поднялись в свое гнездышко, де Варренны созвали своих рыцарей, сели на коней и ускакали.
Констанс сожалела, что ей так и не удалось поговорить с Мабель. Очевидно, де Варренны не хотели, чтобы она встретилась со своей сестрой. Привезли ее в Морле и тут же увезли, чтобы показать ей, что она принадлежит их семье, и никому больше. А хорошо ли сестре или плохо с ними, это не ее дело.
– Я поступила опрометчиво, – вздохнула Констанс, – и теперь уже ничего не поправить. Варренны не позволят мне видеться с сестрой. Это будет их местью.
– Нет, дочка, – сказал валлийский вождь, перебирая пальцами бороду. – Ты поступила так, как поступил бы твой отец, упокой господь его душу. Замужняя женщина, если с нею плохо обходятся, может рассчитывать лишь на помощь своего отца и братьев. Жильбер де Конбург не потерпел бы, чтобы какая-то шваль издевалась над его дочерью. Он непременно отстоял бы честь своей семьи. – Он посмотрел через ее голову на Эверарда. – Ты поступила правильно, увидев, что Юбер де Варренн грубо обращается с твоей сестренкой. Дала ему понять, чего он заслуживает.
Дала понять? Когда Констанс увидела Мабель всю в синяках и ссадинах, она подумала, как поступил бы отец на ее месте. Она послала тогда Эверарда с отрядом рыцарей, чтобы они захватили мужа Мабель во время охоты в Руабонском лесу. В присутствии своих рыцарей Эверард хорошенько отделал ее зятя. Следов побоев на нем не было, но неделю ему все же пришлось проваляться в постели.
– Не беспокойтесь за сестру, теперь, когда она ждет ребенка, де Варренны будут обращаться с нею поласковее, – прогудел валлиец. – Я думаю, ваш урок хорошо запомнился ее мужу. Ведь сегодня на ее лице не было ни одного синяка. Да и вид у нее был посчастливее, не такой унылый. Так, по крайней мере, мне сказали.
Констанс, конечно, приятнее было бы услышать это от самой Мабель. «Своим вызывающим поведением, – подумала она, – они заставили меня поступить так, как поступил бы мой отец. Хорошо, если Юбер де Варренн усвоил преподанный ему урок».
Но даже если и так, навряд ли он простит полученную взбучку. Она вдруг ощутила сильную усталость. Ей захотелось увидеть дочерей, хотя они, вероятно, уже спали. Она пожелала Маредадду спокойной ночи и отпустила Эверарда у дверей дома, расположенного в северо-восточном углу двора, внутри крепости, предварительно велев ему позаботиться, чтобы у пленников было чем накрыться в эту холодную погоду. Эверард не торопился уходить, он стоял, провожая ее.
Дом был небольшой, и весь пол в нижних комнатах был устлан соломенными тюфяками для знатных гостей. Но в это еще довольно раннее время лишь несколько пожилых женщин улеглись спать. Констанс прошла мимо них на цыпочках, но пожилая баронесса Глендигл, приподнявшись, окликнула ее.
– Я иду наверх, в свою спальню, – шепотом ответила Констанс.
Баронесса улыбнулась:
– Свадьба получилась чудесная. Ваш отец был бы вами доволен.
– Но я задержалась в пути. Должна была приехать еще вчера.
– Неважно. Вы управляетесь со всеми делами так же хорошо, как ваша бабушка. – Старая баронесса плотнее закуталась в одеяло. – Я думаю, чтобы не отставать от сестры, вы должны вновь выйти замуж. Епископ выступает против этого, но вы знаете, каково приходится женщинам без мужей. Послушать его, так, выйдете вы замуж или нет, все равно будете прокляты.
Констанс слишком хорошо знала взгляды церкви на этот счет. Об очередном замужестве она не думала, намереваясь воспользоваться правом на трехлетнюю передышку, дарованную королем в Михайлов день.
Проницательные серые глаза окинули ее скептическим взглядом.
– Даже мой деревенский священник высказывает свое негодование по поводу вашего многомужества. Хотя и остерегается, чтобы его слова не дошли до высочайшего слуха. – Баронесса цепко схватила Констанс за руку: – Послушайте, дорогая, зачем вам лишние неприятности? Попросите короля Генриха, чтобы он подобрал вам подходящего мужа. Я слыхала, что вас называют графиней Луной. Прозвище очень приятное. Вы так же хороши собой, как ваша бабушка. Попомните мое слово, она сказала бы вам то же самое, что и я. Такая прелестная, милая женщина, как вы, непременно должна иметь знатного мужа и полон дом детей.
Хотя Констанс и не терпелось уйти, она все же поблагодарила баронессу за участие в ее судьбе. Пройдя мимо тюфяков, она поднялась по лестнице. Сквайр, который должен был всю ночь поддерживать огонь в камине, дремал, прикорнув на верхней ступеньке. Она перешагнула через него. На тюфяках, разложенных вокруг ее покрытой балдахином кровати, спали служанки, горничные и няни. Одна из них подняла голову, но Констанс знаком велела ей лечь. Она не хотела будить спящих служанок только для того, чтобы те ее раздели. Все устали не меньше ее. Она сама плохо понимала, как ей все еще удается держаться на ногах.
Констанс склонилась над кроватью, где, свернувшись клубочками, словно котята, спали ее дочки. Перед сном няни вымыли их волосы. Кудряшки Беатрис сбились в одну массу, но льняные волосы Оди были аккуратно разделены на пряди. Всякий раз, глядя на свою старшую дочь, она непременно вспоминала Бальдрика де Кресси. И у отца, и у дочери были удлиненные носы, те же серьезные задумчивые глаза.
Она расправила сбившиеся влажные кудри Беатрис. От второго своего мужа, Одо Эйвиля, к своей радости, она не имела ни одного ребенка. По ее мнению, это было лишь справедливо. Зато самому молодому своему мужу, Уильяму Хэрси, она принесла в дар Беатрис. Она хорошо помнила, как сильно был огорчен Уильям, когда узнал, что вместо ожидаемого наследника у него будет дочь.
Констанс плотнее закутала в одеяла своих дочурок и принялась расшнуровывать платье.
Уильям был человеком отчаянным. Она уже дважды овдовела, перед тем как вновь выйти замуж, а это не предвещало ничего хорошего для ее третьего мужа. Ведя свои войны против французского короля, Генрих всегда использовал Уильяма в опасных авангардных стычках. Ее муж погиб весной в битве с мятежными лордами, когда Беатрис исполнился один месяц.
Констанс сняла платье и положила его на сундук. Огонь в камине потух, в комнате сразу стало холодно. Она вспомнила о спящем у порога сквайре, но решила не будить его. Ничего страшного. Завтра, после того как все хорошенько отдохнут, все будет вычищено и приведено в порядок.
