— Я так думаю, что Фрэнктон не марал своих рук, а просто нанял убийцу, — высказал предположение Ангус. — Если мы пустим слух, что хорошо заплатим тому, кто снабдит нас информацией об этом преступлении, возможно, нам удастся добраться до правды. Барон хочет наложить лапу на собственность Томаса. Это абсолютно ясно. Именно он подкатил к нему и предложил заняться торговлей, а потом зажал в тиски. Англичанину нельзя доверять, я всегда говорил.
— Фрэнктон является единственным свидетелем того гнусного преступления. Поэтому обвинение рассыплется, если его не станет.
Йен говорил холодно. Его рука не дрогнула, когда он потянулся за своим бокалом. Но внутри у него все кипело от негодования, вдобавок было абсолютно ясно, что кузен страшно переживает за слабого здоровьем отца. Как глава клана, Йен нес ответственность за своих сородичей, и противозаконный арест такого уважаемого человека унижал его гордость. Единственное, в чем Томас действительно был виновен, — это в том, что проигнорировал дурную репутацию Фрэнктона. Уж слишком доверчивым оказался его дядька.
Робби покрутил в руках свой бокал, а потом мрачно спросил:
— Узнал ли мерзавец, что это ты выкрал девушку, кузен? Пока на этот счет хранится молчание. Но когда это случилось, он был в Лондоне, поэтому новость могла дойти до него с опозданием.
— Нас было больше сотни. Сейчас барону, наверное, уже известно, что большой отряд проскакал на север.
Он также вспомнит, что именно Маккрея он пытается обобрать и уничтожить, поэтому быстро сложит два и два. Фрэнктон — человек бессовестный и жестокий, и земля вздохнет облегченно, когда я убью его, но он не дурак.
— А пока мой отец томится в темнице.
Уловив в словах кузена порицание в свой адрес, Йен поджал губы и через стол пристально посмотрел на Робби.
— Я ничего не стану предпринимать второпях и под влиянием гнева. И тебе не позволю даже приблизиться к барону. Он слишком умен и всегда окружен охраной. За ним постоянно следует отряд наемников, куда бы он ни отправился. Нет, пусть этот сукин сын сам приедет сюда за своей будущей женой и потребует, чтобы ее освободили.
— А если не приедет? — возразил Робби. По лицу было видно, как он устал и разочарован. — Вокруг полным-полно хорошеньких девиц. Он может просто найти кого-нибудь еще, коль одолевает похоть. Я понимаю, ты — глава клана, и редко сомневаюсь в тебе, но что-то мне не верится в твой план.
В этот момент Йен вдруг услышал тихие звуки знакомого голоса, а потом мелодичный смех. Глянув в сторону винтовой лестницы, которая заканчивалась в главном зале, где они как раз сидели, Йен увидел спускавшуюся Лианну, преодолевшую уже середину пути. Сбоку от нее шла Росси, которая что-то быстро говорила ей. Судя по всему, между весело смеявшимися женщинами установились добрые отношения.
— Это она, — объявил Ангус в своей непосредственной, грубоватой манере. — Скажи-ка, Робби, мальчик мой, ты по-прежнему полагаешь, что он не придет за своей наградой?
Кузен во все глаза смотрел на Лианну, забыв о своем остановившемся на полпути ко рту бокале.
Йен не стал осуждать его за это. У него у самого захватывало дух каждый раз, когда он видел ее.
В этот вечер на Лианне было нежно-голубое платье, которое когда-то принадлежало его младшей сестре. Теперь та была замужем и жила в Стерлинге. Местная швея хорошо поработала, точно подогнав платье под изящную и стройную фигурку его новой обладательницы. Сияющие белокурые волосы Лианны, такие прелестные и необычные, были заколоты сзади, открывая элегантной лепки лицо с выразительными синими глазами. Лианна пленяла мужчин не только красотой. К такому выводу Йен пришел в последние дни и ночи, анализируя свое непреодолимое влечение к пленнице-англичанке. Все дело было в ее тихой женственности, страстности, скрытой за скромностью, во внешности настоящей леди, в изысканной манере двигаться и смеяться.
— О Господи! — пробормотал Робби. — К нам спустился ангел?
— А может, прекрасная ведьма? — сухо возразил Ангус, глядя в сторону. — Она явно умеет околдовывать. Спроси своего лэрда, парень.
Это была правда. Йен не стал возражать. Каждую ночь он проводил в ее объятиях, брал ее раз за разом, неустанно, так что она, изнуренная его любовными порывами, потом отсыпалась по полдня. Ее бледно-жемчужные бедра были перемазаны его спермой, лоно пресыщено его страстью.
Робби с трудом оторвал взгляд от юной женщины, направлявшейся к ним.
— Ты с ней спишь, Йен?
Так как это уже не было новостью для всего замка, а может, и для близлежащих окрестностей, Йен просто приподнял бровь.
Взгляд Робби снова метнулся к ней.
— Вот так-так, — тихо проговорил он. — Когда тебе надоест ее трахать, дай мне знать.
— Не надейся.
Решительность, с какой ответил Йен, удивила даже его самого.
Ангус только покорно покачал головой и подлил себе еще эля.
— Ох, приятель! Я попытался предостеречь тебя, Йен. Что и сделал. Теперь нашим кланом командует твой член. Смотри не промахнись.
Пригубив вина, Лианна улыбнулась, хотя ей было не до улыбок. Сидеть над подносом с едой у себя в комнате было скучно, но ужинать за столом в компании нескольких мужчин — для нее это было чересчур. Так как Йен — глава клана — был не женат, она занимала место во главе стола слева от него. Кроме нее и пышногрудой жены Ангуса, женщин больше не было. И хотя мужчины старались вести себя прилично, их разговор частенько становился излишне шумным.
Кузен Йена — красивый молодой человек, которого ей представили как Робби, — не спускал с нее черных внимательных глаз. Он был так похож на Йена, что Лианне становилось немного не по себе. Росси рассказала ей, что это отца Робби барон огульно обвинил в преступлении, для того чтобы завладеть его угодьями. Пожилая нянька была хорошо осведомлена о происходящем вокруг и при этом твердой рукой управляла всеми хозяйственными делами в замке.
Робби неожиданно обратился к Лианне:
— Миледи, как вам понравилась наша природа? Многие англичане считают ее… дикой.
Обеспокоенная тем, что этот молодой человек презирает ее за то, что барон так обошелся с его отцом, и испытывая неловкость из-за того, что приходилось постоянно находиться под пристальными взглядами дюжины мужчин, Лианна прежде чем ответить, отпила вина.
— Я видела не так уж много, только из окна. Могу согласиться, она действительно дикая… Но и очень красивая.
— Прямо, как вы.
Салютуя, Робби слегка приподнял свой бокал то ли в насмешку, то ли в качестве комплимента.
Дикая, подумала она, или красивая? Но вежливо пробормотала:
