Как только конь приостановился, Брайан решительно сбросил пленницу на землю. Оглядев ее мгновенным, но внимательным взглядом, он заметил, что она уже оправилась от ударов и обдумывает, как сбежать.
Перебросив ногу через седло, Брайан спрыгнул на землю схватив пленницу, прежде чем та успела подняться на ноги. Навалившись на нее, он прижал к земле тонкие руки. Она впилась в его руку зубами. Брайан почувствовал острую боль, но тут же перехватил ее руки повыше, чтобы избежать второго укуса.
— Где твои сообщники, тварь? — хрипло и требовательно спросил он. — Отвечай сию же минуту, или, Господь свидетель, я буду резать из тебя ремни до тех пор, пока не признаешься!
Не прекращая бороться, она яростно крикнула в ответ.
— У меня нет сообщников! Я не воровка! — Она словно выплюнула эти слова. — Это ты вор, ты убийца! Отпусти меня, мерзавец! Помогите! На помощь! Да помогите же кто-нибудь!
Брайан почувствовал, как что-то сломалось в самой глубине его души. Что-то в ней вскрикнуло, гневно и яростно, протестуя против предательства, совершенного в ту ночь. И крика незнакомки кровь, казалось, закипела в его жилах. Она звала на помощь, просила пощады, не имея на это никакого права.
Стиснув ее запястья одной рукой, он отвесил ей хлесткую пощечину.
— Ты ограбила мертвеца, — холодно произнес он, глядя в ее удивленно расширенные глаза. — Генриха Английского. Тебя заметили.
— Нет!
— Значит, я не найду у тебя его вещей?
— Нет! Я не воровка, я… — Она внезапно запнулась и продолжала: — Ты что, не видишь, глупец? У меня нет никаких…
Ее голос вновь прервался, тревожное выражение промелькнуло в бирюзовых глазах, а ресницы, подобно роскошным веерам, на секунду прикрыли их. Когда глаза открылись, они вновь были чистыми, горящими от оскорбления и гнева.
Искусная актриса, заключил Брайан. Быстро скрывает свои настоящие эмоции, умело изображая гнев оскорбленного достоинства. Но на этот раз она немного запоздала — прежде чем предательская тень скрыла ее глаза, он прочел в них истину. Она боялась его. Вероятно, у нее было что-то из вещей покойного короля.
Ее глаза вновь закрылись, тело напряглось.
Брайан скривил губы в мрачной улыбке, напоминающей гримасу.
— Мы еще увидим, — прошипел он, вкладывая в голос большую угрозу, чем в захват мощных пальцев, — сможешь ли ты доказать свою невиновность.
Она открыла глаза: в них читался вызов.
— Я герцогиня Монтуанская! И я требую, чтобы ты немедленно отпустил меня!
Монтуа? Брайан никогда не слышал этого названия. Однако ни одна герцогиня не стала бы одеваться так, как была одета его пленница. К тому же Брайану сейчас было не важно, кто она такая.
— Да хоть сама королева Франции! Я намерен выяснить, куда ты дела похищенное.
Ее тело под его руками напряглось еще сильнее, Брайан почувствовал, как она сгибает пальцы, пытаясь вонзить ногти в его ладонь.
— Попробуй только прикоснуться ко мне и окажешься на плахе!
— Вряд ли… герцогиня, — насмешливо произнес он, с трудом сдерживая гнев и прикрывая его пренебрежительным тоном. Он напомнил себе, что он просто рыцарь, а не судья и не присяжный. Если Генрих и успел что-либо сделать, так это дать Англии закон. Брайан не был палачом. Будь она мужчиной, он вызвал бы ее на поединок, надеясь убить. Но она была женщиной, и как бы ни заслуживала она смертного до приговора, Брайан не имел права вынести его.
Он отпустил ее и сел, скрестив руки на груди и продолжая придавливать ее к земле.
— Сейчас мы вернемся в замок, — объявил он, — и надеюсь, ко времени прибытия ты станешь сговорчивее.
Ловко и небрежно он поднялся, направляясь к своему жеребцу.
Когда он вновь обернулся, женщина по-прежнему лежала на земле в той позе, в какой он ее оставил.
— Вставай, герцогиня, — приказал он.
Она взглянула на него в упор большими, затуманенными глазами; в них промелькнула обида… или внезапный испуг?
— Я запуталась, — пробормотала она, — запуталась в плаще. Ты мне не поможешь?
Брайан нетерпеливо шагнул к ней, чтобы поднять на ноги. Но как только он взял ее за левую руку, женщина вскочила с поразительной быстротой, высоко занося в воздух правую. В лунном свете блеснуло лезвие кинжала: на нем словно отражалась ненависть ее кристально чистых прищуренных глаз.
Она совсем не боялась, объятая желанием убить.
Ее обманчиво хрупкое тело оказалось поразительно сильным и гибким.
Только сила и боевой опыт спасли его от внезапного удара. Выбросив руку вверх, он схватил женщину за запястье, заставляя бросить кинжал. Она вскрикнула от резкой боли в сдавленной руке, которую Брайан тут же завернул ей за спину.
Он чувствовал удовлетворение, ощутив ее дрожь и прошептав ей в спину:
— Нет, герцогиня воров и убийц, я не стану твоей очередной жертвой. Но если блудницы и воры верят в Бога, советую тебе начать молиться. Ибо когда мы доберемся до замка, ты можешь стать моей жертвой и тогда дорого поплатишься за эту ночь…
Луна скрылась за облаком, едва он произнес эти слова, и настал полный мрак. Ветер задул внезапными ледяными порывами.
Элиза слышала шепот незнакомца, чувствовала прикосновение его пальцев, подобных холодным пальцам рока. И присутствие рядом высокого, мускулистого тела, излучающего яростное тепло.
— Герцогиня? — произнес голос так насмешливо, что холод вновь пробежал по ее спине. Как ненавистен был Элизе этот голос — густой, хрипловатый, властный, пренебрежительный!
Но по крайней мере незнакомец не вырвал у нее кинжал и не ударил им, как намеревалась сделать сама Элиза. Бесполезный кинжал валялся на земле. Элиза по-прежнему чувствовала боль в сдавленном запястье.
Она ощущала силу, исходящую от незнакомца. Он казался надежным, как меч, крепким, как дуб, опасным, как голодный волк. Подобно темноте он окружал ее со всех сторон; подобно внезапному, резкому ветру мог бы ударить ее, если бы пожелал.
Она совершила ошибку, попытавшись напасть на него.
Его пальцы вонзились ей в руку, как когти зверя.
— Пойдем, миледи, пока не начался дождь.
Обхватив Элизу за талию, незнакомец посадил ее на своего коня. Элиза смотрела, как он подобрал поводья и уселся позади нее. Она еще не встречала человека, который казался бы таким же бесчувственным и холодным. Глубокая, полночная синева его глаз не оставляла никакой надежды — он осудил ее и вынес приговор.
— Кто ты? — неожиданно спросила Элиза. Если этот человек не вор, то он может быть рыцарем ее отца.
— Сэр Брайан Стед, герцогиня, — с усмешкой ответил он. — Слуга Генриха.
Слуга Генриха. Тогда он действительно отвезет ее в замок. И кто-нибудь из рыцарей, увидев ее в замке Шинон, вспомнит, что король часто посещал провинцию Монтуа.
