— Должно быть, вы не слишком-то любили своего дядю, если так легко смирились с его смертью.
— Вы не представляете, как сильно я любил его. Он был мне… как отец.
Изобел невольно опустила глаза под пристальным взглядом горца. Граф Аргайлл, дядя, что рассказывал племяннику легенды о рыцарях… Значит, Тристан, как и она, пострадал из-за семейной гордыни. Но это отнюдь не уравнивало их. Они навсегда останутся врагами. Если Тристан действительно любил своего дядю, Изобел готова была посочувствовать его потере. Но не больше.
А чего он ждал? Чего добивался? Зачем стоял здесь, пытаясь вызвать на разговор дочь заклятого врага и рискуя вновь пробудить кровавую вражду между кланами, еще лет на пять или шесть, когда мог бы провести вечер куда приятнее с дюжиной других дам, куда красивее Изобел Фергюссон? Зачем он пытался понравиться ей?
— Чего вы хотите от меня? — со вздохом спросила Изобел, поклявшись себе, что, если Макгрегор стремится выпытать ее тайну, она скорее умрет, чем признается.
— Я прошу вас прогуляться со мной. — Тристан наклонился к ее уху, взмахнув длинными густыми ресницами. — Мне нужна всего одна ваша улыбка и надежда вновь завоевать ваше доверие.
Изобел сурово покачала головой, отступив на шаг:
— Должно быть, вы считаете меня такой же безумной, как вы сами.
— Уделите мне всего минутку, и я расскажу, что думаю о вас.
Нет, она не позволит этому чарующему звучному голосу заворожить ее. Прежде прямота Тристана приводила ее в восхищение, но теперь Изобел сомневалась, что в его словах есть хоть крупица правды. Этот хитроумный змей знает толк в искусстве обольщения. Но неужели он и впрямь рассчитывает, что она станет доверять одному из Макгрегоров? Если это так, то он чертовски самонадеян. И тем приятнее будет отказать ему.
— Что бы вы ни собирались мне поведать, я не желаю это слышать.
Казалось, Тристан хотел сказать что-то еще, но передумал. Губы его растянулись в учтивой улыбке. Отвесив легкий поклон, он произнес:
— Что ж, значит, так тому и быть. Прощайте, мисс Фергюссон.
Не ответив, Изобел проводила взглядом горца, в одиночестве покинувшего пиршественный зал. «Прощайте, мистер Макгрегор. Скатертью дорога!» Потом она вновь повернулась к танцующим и вымученно улыбнулась, задержав взгляд на Камероне и леди Фицсиммонс. Давно она не чувствовала себя такой несчастной.
— Что вы думаете о завтрашней коронации? — обратилась к Тристану леди Маргарет Ашли во время прогулки по Каменной галерее Уайтхолла, выходившей на Темзу, и нетерпеливо дернула горца за рукав.
Взгляд Макгрегора скользнул по ее прелестным, хотя и несколько тусклым голубым глазам и остановился на губах.
— Да?
— Я о коронации. Завтра у нас будет король-католик.
— Да.
— И что вы об этом думаете?
Тристану было решительно наплевать. Он разглядывал губы леди Ашли. Ее неумолчная болтовня о политике раздражала его. Ему и без того стоило немалых усилий направить все свои мысли на эту особу и не думать о губах и поцелуях другой девушки, рыжеволосой красавицы с веснушчатым носом и острым, как рапира, язычком. Накануне вечером Изобел обдала его презрением; иного он и не ожидал. Изобел ненавидела его, и Тристан не винил ее за это. Смущало его другое: мисс Фергюссон занимала все его мысли. Он никогда прежде не пытался завоевать девушку, питавшую к нему ненависть.
Черт возьми, да он и не знал ни одной девушки, которая его ненавидела. Брошенный Изобел вызов приятно будоражил его воображение.
— Вы меня даже не слушаете.
Леди Ашли обиженно надула алые губки и игриво шлепнула Тристана по руке.
Каково это, целовать Изобел Фергюссон, осыпающую его проклятиями?
— Мой отец говорит, что недостаток ума шотландские горцы восполняют особой жестокостью и безжалостностью. Что вы об этом думаете?
Тристан насмешливо изогнул бровь и улыбнулся англичанке. Возможно, в словах ее отца была доля истины.
— Думаю, это можно сказать обо всех, кому недостает ума. Будь он горец или англичанин.
— Хм-м, — сладко промурлыкала леди Маргарет, кокетливо потупив глаза и показывая всем своим видом, что готова сдаться, не дожидаясь штурма. — А вы жестоки, Тристан?
Достаточно жесток, чтобы отправить эту милую даму назад к отцу, отделав так, что она по крайней мере еще день не сможет ходить… или сидеть. Интересно, что бы она на это сказала? Возможно, упала бы в его объятия, желая немедленно удостовериться, что он унаследовал всю лютую беспощадность своих предков.
Тристан пробыл в Англии всего несколько дней, но успел убедиться в доступности напудренных английских леди, готовых прыгнуть к нему в постель даже без приглашения. От этих бесконечных посягательств он чувствовал себя опустошенным, как все пустые головы Уайтхолла, вместе взятые. Он легко мог бы овладеть леди Ашли прямо здесь, под огромным портретом Оливера Кромвеля, ведущего свою парламентскую армию на Шотландию. Месяц назад Тристан скорее всего одарил бы Кромвеля издевательской усмешкой, наслаждаясь Телом одной из дочерей Англии, но после унизительного отказа Изобел победы над лондонскими красавицами не доставляли ему радости. Он чувствовал себя как лев, при виде которого газели падали замертво, вместо того чтобы пускаться в бегство. Прелесть охоты в преследовании, а не в том, чтобы растерзать беспомощную жертву.
— Тристан… — Леди Ашли замедлила шаг и склонила голову на плечо своему спутнику. — Можете поцеловать меня, если хотите.
Тристан не испытывал особого желания целовать леди Маргарет, но как сказать об этом даме, не оскорбив ее?
— Знаю, мне следовало бы проявить больше благоразумия, — проворковала англичанка, обвив руками шею горца, — однако слухи о вашей искушенности в делах любви пробудили мое любопытство.
Тристан высвободился из объятий пылкой леди.
— Увы, прекрасная Маргарет. — Он поднес ее руки к губам и поцеловал, чтобы смягчить отказ. — Боюсь, от прикосновения ваших нежных пальчиков моя слава беспутного повесы рассыплется в прах.
Леди Ашли улыбнулась и покраснела, ее золотистые ресницы затрепетали. Тристан вздохнул про себя — не столько от облегчения, что его даме недостает ума, чтобы уловить истинный смысл его слов, сколько сожалея об этом обстоятельстве.
Выпустив ее руки, он заметил краем глаза огненную вспышку и, обернувшись, увидел рыжеволосую мисс Фергюссон, направлявшуюся в Оружейную галерею.
— Простите. — Тристан отступил от леди Ашли, не сводя глаз с Изобел, словно ястреб, заметивший добычу. — Мне необходимо уладить одно дело.
