— В лунном свете вы еще прекраснее.
Да, это грохотало сердце. Изобел почувствовала, как ладони взмокли и стало трудно дышать. Нахлынули непрошеные воспоминания о нежных улыбках и сладком певучем голосе Тристана, о счастливых часах, проведенных вдвоем, когда горец рассказывал ей легенды об Артуре и его храбрых рыцарях.
Колени у Изобел подогнулись, ноги стали ватными. Проклятый мерзавец, грязный негодяй. Он изображал джентльмена, но его очарование, учтивость и красноречие служили лишь уловкой, чтобы разжечь в ней ответную радость. Тристан играл с ней как кот с мышью. Непонятно лишь одно: зачем он решил продолжить игру?
— К чему тратить на меня ваши цветистые речи, когда во дворце вас охотно выслушают не меньше сотни знатных дам, а возможно, и кое-кто из джентльменов?
Изобел повернулась лицом к Тристану.
Уголки его губ дрогнули в улыбке, в глазах заплясали насмешливые искры. Его улыбка, как рассветные лучи, несла тепло и радость.
— Но я забочусь не об их удовольствии, а о собственном. Вот почему я предпочитаю быть здесь, с вами, а не с кем-то другим.
Изобел смерила Тристана подозрительным взглядом. Этот человек умёл опутывать чарами — бойкий язык и напевная речь уроженца Горной Шотландии придавали ему неповторимую притягательность. Семья Изобел была повинна в смерти его дяди. Тристан должен был ненавидеть ее. Наверное, он что-то задумал. Теперь Изобел уже не сомневалась в этом. Что, если Макгрегоры, убившие ее отца, жаждут новой мести? Быть может, через десять лет после смерти графа Аргайлла они пожелали убедиться, что роковую стрелу вытянули из колчана Арчибальда Фергюссона? Изобел видела, как глава клана Макгрегоров убил ее отца, и слышала слова, что прокричал Кевин Кеннеди, лучший друг Арчибальда. Дьявол Макгрегор наверняка тоже их слышал. Возможно, он послал к ней своего сына, чтобы выяснить правду? Зачем еще стал бы Тристан преследовать ее в коридорах дворца? Ей не следовало приходить ночью в сад. Боже милостивый, этот горец способен обольстить любую женщину! Но ее, Изобел Фергюссон, не так-то легко сбить с пути истинного.
Гордо вскинув голову и расправив плечи, Изобел призвала на помощь все свое самообладание. Макгрегору не удастся вызнать ее тайну, как бы он ни старался.
— Пойдемте со мной.
Тристан подошел бли-же и встал, почти касаясь грудью ее груди.
Изобел резко отшатнулась, и все же ее настигла волна свежего запаха вереска — аромат Тристана.
— Нет, я должна вернуться к братьям.
— Тогда я отведу вас к ним.
Макгрегор предложил ей руку и замер в ожидании.
Глаза Изобел гневно сверкнули, щеки вспыхнули.
— Так вот что вы задумали!
Взгляд Тристана задержался на ее бурно вздымавшейся груди, и на мгновение у Изобел перехватило дыхание.
— Вы хотите дать повод моим братьям наброситься на вас?
Подняв глаза, Тристан покачал головой:
— Вы сами признались, что это Алекс с его безрассудством готов бередить старые раны. А я хочу лишь прогуляться и побеседовать с вами, и если для этого мне нужно проводить вас во дворец, я готов туда отправиться.
— Выходит, у меня нет выбора, — возмутилась Изобел, скрестив руки на груди. В ее голосе слышалось обвинение.
— Нет, у вас есть две возможности, — возразил Тристан. Как ни странно, тон его вовсе не казался победным. — Вы можете пройтись со мной наедине или у всех на виду. Что до меня, я бы предпочел первое. Я рискую не меньше вашего, если кто-то из моих родных увидит нас вместе.
— Сомневаюсь.
Взгляд Изобел метнулся в сторону дворца и снова вернулся к горцу. Она замерла в нерешительности. Неужели Макгрегор действительно последует за ней в ее покои? Конечно, последует. Можно не сомневаться. Этот человек заставил английского вельможу грохнуться задом об пол, выдернув из-под него стул у всех на глазах.
— Думаю, ваш отец отлично знает, с кем имеет дело. Он видел немало ваших выходок и сумасбродств, так что теперь ожидает худшего.
Выражение лица Тристана неожиданно изменилось, улыбка вдруг исчезла, взгляд стал ледяным. Изобел мысленно повторила только что произнесенные слова, пытаясь понять, чем вызвана эта внезапная перемена.
— Наверное, вы правы, — признал горец.
На мгновение Изобел показалось, что он уже не хочет сопровождать ее. Но в следующий миг губы его растянулись в фальшивой улыбке.
— И все же сегодня ночью я предпочитаю быть непредсказуемым.
Повернувшись спиной к дворцу, он снова предложил Изобел руку. Она не оперлась на нее, но последовала за Тристаном, когда тот зашагал по садовой дорожке. Разве у нее был выбор?
— Будет еще хуже, если нас застанут тут одних, — заметила она, приноравливая шаг к неспешной поступи горца.
— Да, но привкус опасности заставляет кровь быстрее бежать по жилам, верно?
Он чуть повернул голову, и Изобел увидела лукавую ямочку на его щеке.
— Так вот зачем вы все это затеяли? Вас привлекает опасность?
Тристан улыбнулся, словно она сказала что-то очень забавное:
— Почему вы так уверены, что мое желание быть с вами объясняется такой бессмысленной причиной, как месть или опасность?
— Потому что большинство Макгрегоров не считают месть бессмысленной.
— Я не похож на большинство Макгрегоров.
Изобел не слишком убедили его слова.
— Тогда здесь что-то другое? — Она желала знать, почему мужчина, который мог выбрать любую прекрасную женщину во дворце, остановил свой выбор на ней. — Откуда ваш интерес ко мне, Тристан Макгрегор? Вы уверяли меня в своей честности, так скажите правду.
— Помнится, вы сами назвали меня честным.
— Да-да, — хмуро произнесла Изобел, не желая угодить в ловко расставленную ловушку. — Так почему вы упомянули моих братьев, когда попросили меня о встрече? Наши кланы враждуют. Ваша родня произносит мое имя с ненавистью и презрением, как и моя семья имя Макгрегор. Граф Аргайлл пал от руки моего отца, и ваш клан отомстил за его смерть. Вот и все. Так объясните, чего вы хотите?
Тристан смотрел на нее с непередаваемым выражением — казалось, он не в силах произнести ни слова, — и Изобел пришло в голову, что прежде женщины не интересовались мотивами его поступков. Его взгляд скользнул по лицу Изобел и остановился на губах.
— Вы пламя, Изобел, — прошептал Тристан, поднимая глаза. — А огонь влечет сильнее, чем груда углей.
«О, ему нет нужды отправляться на поиски опасности, — сказала себе Изобел, отчаянно стараясь выровнять дыхание. — Он сам воплощение опасности. Господь всемогущий, не дай мне превратиться в несчастную влюбленную дурочку. Бедная, бедная леди Ашли и остальные дамы, которых околдовал этот человек».
