Лорд Бэкворт перевернул страницу Библии. Джеймс вздохнул.
– Время выбрано неудачно, – сказал он больше самому себе. – Не нужно было искать вашего общества сегодня вечером. – Он задумчиво посмотрел на молчавшего отца. – Ничего не изменилось, не так ли? Дора и прошлое всегда будут стоять между нами.
Отец не поднял на него глаз, но губы его сжались.
Оба молчали; спустя несколько мгновений Джеймс вышел, не сказав ни слова.
В танцах объявили перерыв. Он подошел к большой группе, состоящей из молодых людей.
– Мистер Парнелл, – позвала Анна, весело улыбаясь ему, – я уже решила, что вы снова сбежали в Канаду. Джин рассказывала нам, как в Монреале в зимние месяцы проводятся состязания на санях, и мы все подумали, не поехать ли нам туда.
Джеймс улыбнулся.
– Месяц за месяцем ничего, кроме льда и снега, – сказал он. – Но зато, конечно, это прекрасный повод для бесчисленных вечеров и танцев.
Начинался очередной танец. Уолтер повел Джин на середину зала, Дункан протянул руку какой-то молодой леди.
– Не хотите ли танцевать со мной? – спросил Джеймс у Анны.
Та с сожалением посмотрела на него.
– Этот танец я уже обещала, – ответила она. – Но вы можете пригласить меня позже. Хорошо?
– Конечно, – сказал он, глядя ей вслед.
И вдруг оказалось, что остались только он и молодая леди, которая необъяснимым образом оказалась без партнера.
– Леди Мэдлин? – Он предложил ей руку.
Против собственной воли она встретилась с ним взглядом.
– Благодарю вас, – ответила она.
Протанцевав с лордом Нортом, Мэдлин исчезла из зала. Если бы она хоть немного поощрила его, он сделал бы ей предложение – второе за этот вечер. Но она не стала его поощрять.
Вспоминая, как она отказала Джейсону, Мэдлин чувствовала себя сбитой с толку и испуганной. Она намеревалась принять его предложение, даже думала, что об их помолвке объявят до конца вечера. Но она отказала, точнее, отложила свое решение. Но если она не сказала «нет» на этот раз, как же она сможет когда-нибудь собраться с духом и согласиться?
С противоположного конца зала на нее смотрел Доминик. Его взгляд, как всегда, словно проникал в ее мысли. Если он подойдет к ней, ей не удастся ничего утаить и ее ужасающая глупость выплывет наружу.
Она упорхнула туда, где играли в карты, и стояла, заглядывая через плечо какого-то молодого человека, у которого на одном глазу была надета черная повязка. Когда игра кончилась, он повернулся к ней и улыбнулся.
– Здравствуйте, Мэдлин, – сказал он. – Я заходил к вам, но не застал ни вчера, ни третьего дня.
– Да, – отозвалась она, – меня почти никогда не бывает дома. Вы должны были бы сообщить о своем приезде, Аллан. Я рада снова видеть вас. Вы удивительно хорошо выглядите.
Он поднялся из-за стола, опираясь на костыли, и Мэдлин стиснула руки за спиной, подавляя желание помочь ему.
– Позвольте принести вам лимонаду, – предложил он.
– Было бы неплохо, – сказала она. – Только я сама его принесу.
Он улыбнулся:
– Хорошо, няня, не буду с вами спорить. Мэдлин вспыхнула:
– Я несколько деспотична, да, Аллан? Понятно, почему вы не захотели жениться на мне.
– Я протестую, – возразил он. – Это вы не захотели выйти за меня, Мэдлин. Вы меня завлекли и бросили, если помните.
Девушка пошла за лимонадом.
– Я действительно очень рада видеть вас, Аллан, – сказала она, возвратясь. Они уселись рядышком на двухместном диванчике в передней. – Но мы не подходим друг другу как муж и жена, верно?
– Нет, не подходим, – ответил он. – Вы слишком красивы, жизнь бьет в вас через край, Мэдлин. Вам нужен кто-то особенный. Может быть, кто-то вроде Хакстэбля?
– Ну, – сказала она, пожимая плечами, – не знаю, Аллан. Не знаю. Я никогда не была так счастлива, как в прошлом году, когда вас ранили и я была вам необходима. Конечно, из этого не следует, что мне опять хотелось бы увидеть вас в таком состоянии. Но тогда в моей жизни появился смысл.
– А теперь его нет? – спросил он, беря ее за руку. – Бедняжка Мэдлин! Вы можете дать так много, и столько джентльменов лезут из кожи вон в надежде получить хоть одну вашу улыбку. И все же вы не можете найти свое счастье.
– Я его найду, – сказала она, весело улыбаясь. – А что это такое я слышала в последнее время от Эллен и Доминика? Это правда, Аллан, что вы пришли к взаимопониманию с приемной дочерью Эллен? Вы ничего не говорили об этом ни прошлым летом, когда мы с вами были обручены, ни в одном из ваших писем.
Молодой человек смущенно улыбнулся:
– Когда мы с вами были обручены, говорить было не о чем. Действительно не о чем. И я был слишком растерян, чтобы рассказать вам об этом потом, потому что это случилось довольно неожиданно после того, как наша помолвка была разорвана, а мы с Дженнифер все еще находились в Эмберли. Вы не обижены?
– Совершенно не обижена, – ответила она, погладив его по руке. – Аллан, я действительно нежно люблю вас. Вы это знаете. Я отношусь к вам как к своим братьям. А Дженнифер Симпсон – приятная молодая леди.
Он улыбнулся:
– Нельзя сказать, что она заключает очень хорошую сделку, как я уже не один раз повторял ей. Я сказал ей как раз сегодня вечером, что она может развлекаться во время сезона и смотреть на всех джентльменов, которых встретит, совершенно открыто. А себе поклялся, что не сделаю ей официального предложения до тех пор, пока не расстанусь с этими адскими костылями.
– Вы и этому научитесь, – сказала Мэдлин улыбаясь. – И подумать только, что когда-то я хотела выйти за вас потому, что вы всю жизнь зависели бы от моей нежной заботливости. Ах, Аллан, дорогой, я так рада за вас! Но где же она?
– Дженнифер? – спросил он усмехаясь. – Ушла в бальный зал, крайне обиженная. Я, видите ли, запретил ей сидеть рядом со мной целый вечер.
Мэдлин засмеялась.
– Кстати, о бальном зале и веселье, – сказала она. – Я должна сделать то же, что и Дженнифер, иначе Эдмунд решит, что я заболела, и позовет врача.
И она улыбнулась ему ослепительной улыбкой, а он поднес ее руку к губам.
– Обещаю вам, что вы скоро найдете его, – спокойно проговорил Аллан, прежде чем отпустить ее руку.
Мэдлин, готовая расплакаться, поспешила присоединиться к гостям. Вскоре появился и Джеймс Парнелл.
* * *
Заиграли вальс. И нужно же было, чтобы это оказался именно вальс!
Мэдлин положила одну руку на плечо Джеймса, другую вложила в его ладонь и спросила себя, помнит ли он, как они в последний раз вместе танцевали вальс.
Джеймс жил в Эмберли со своими родителями из-за обручения Эдмунда и Александры. И она тоже жила там, как всегда летом.
