Рут смотрела на него, пытаясь понять, что происходит. Можно было бы предположить, что Джордж лжет. Нет, он слишком горд, чтобы унизиться до лжи, и если говорит, что не получал письма, значит так оно и было, и сомневаться в этом нельзя.
Она вновь погрузилась в тяжелые воспоминания… Перед ней опять, как в тот день, проклятый декабрьский день, стоял Шон и повторял: «Он велел передать вам, что это никак нельзя… скандальный и позорный брак». Теперь она вспомнила, что Шон всегда недолюбливал молодого дворянина и не доверял ему. Возможно, он просто ревновал Джорджа к Рут. Как она раньше об этом не догадалась!
Ужасно медленно и неотвратимо, но она поняла, что Шон тогда обманул ее.
И вдруг она ощутила холод, тот холод, в сравнении с которым ледяной ноябрьский ветер был ничто. До этой минуты она доверяла Шону во всем, но теперь поняла, что даже он предал ее. Ей больше не на кого было положиться во всем мире.
— Да объяснитесь же наконец! — решительно потребовал Джордж.
Рут очнулась от воспоминаний и увидела перед собой его лицо: твердое, недоверчивое, вопрошающее.
— Покинув Сент-Джайлз, я послала к вам Шона с письмом, где сообщала, что нахожусь в гостинице неподалеку от Лондона. Он вернулся и сказал, что вы просили передать мне, что наш брак действительно был бы неравным, что мы не пара.
— И вы ему поверили? — воскликнул Джордж.
— Почему нет? Разве он не прав? — холодно ответила Рут.
— Это не его дело было решать, — жестко сказал Джордж. — Но что потом стало с вами? Как вам удалось выжить? Кто заботился о вас?
— Никто! Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне кто-то заботился.
Рут сказала это почти с бешенством. Пусть этот светский хлыщ не воображает, что она жалкое и слабое создание, не умеющее само за себя постоять!
— Как? — холодно спросил Джордж. — Годы, проведенные в Церковном переулке, могли сделать вас пригодной только для одного — вы знаете, о чем я говорю. Что вам после смерти дяди, в сущности, оставалось делать, как только не найти себе содержателя или не устроиться девицей в бордель к какой — нибудь мадам?
Рут вырвалась из его рук, глядя на него с ужасом. Боже мой, он ничего не понимает!
— Так вот, значит, как вы думаете обо мне? — выкрикнула она. — Вот почему вы припомнили мне Джека Рэя только теперь? Да вы, наверное, и всегда так думали обо мне? Что я годна лишь на то, чтобы стать публичной девкой в дешевом борделе?
Джордж хотел что-то сказать, но она продолжала, ни на что не обращая внимания.
— Потом я много думала и поняла: вы только делали вид, будто хотите жениться на мне, чтобы я согласилась стать вашей любовницей. Хотели просто избавить себя от лишних хлопот! Хорошо, я стала вашей любовницей, я сама так хотела. Но это было тогда — не теперь. А теперь я решила, что не желаю быть больше ничьей любовницей.
Она хотела уйти, но он схватил ее за руку, повернул к себе и, глядя в лицо, спросил:
— А как же насчет Мортона?
— Я уже говорила вам! — выпалила она. — Наши отношения и то, почему мы путешествуем вместе, объясняется весьма простыми и невинными причинами.
— Ну так объясните мне их.
— Ни за что!
Рут была слишком разгневана, чтобы пускаться в объяснения, к тому же убеждена, что он все равно не поверит ей. Да и мистеру Мортону вряд ли понравится, если она начнет обсуждать его семейные трудности с посторонними людьми.
Дождь усилился, ледяные струйки воды текли по ее лицу. Дрожа от холода, она натянула съехавший капор на голову. Ненастье, казалось, решило вмешаться в дело и прервать их спор. Да вроде бы и не осталось ничего недосказанного. Однако Рут медлила, никак не решаясь уйти.
Джордж взял ее за руку.
— Я виновата в том, что вы подумали, будто я убежала от вас, — заговорила она ровным голосом. — Виновата в том, что вы не получили моего письма. В том, что сразу поверила, что Шон сказал о вас правду, и решила никогда больше не искать встречи с вами. Во всем, во всем виновата я одна. Но теперь это в прошлом… В конце концов, все сложилось наилучшим для нас обоих образом. Пожалуйста, давайте забудем все и расстанемся.
Он сжал ее руку, и она ощутила, как жар его ладони передается ее тонким, застывшим пальцам.
— Вам не мешало бы, любовь моя, завести себе муфту. Скажите, могу я проводить вас до отеля?
— Нет, благодарю. — Рут не собиралась возвращаться в отель, но не сказала об этом Джорджу. — Если мы встретимся вновь, милорд, пожалуйста, не надо больше меня преследовать. От этого ни мне, ни вам не будет ни добра, ни пользы.
Она повернулась и ушла, чувствуя, что он провожает ее взглядом, и испытывая почти отчаяние оттого, что он отпустил ее так легко. Но им действительно больше нечего сказать друг другу. Если быть честной с собой, то она ведь всегда знала, что их любовь обречена. Кем она еще могла быть для Джорджа, как не любовницей? Даже думать было смешно о другом исходе. Но теперь все: никогда не станет она рисковать своей безопасностью и независимостью ради кого бы то ни было, никогда не позволит больше увлечь себя чувствам. Так она решила раз и навсегда.
Леденящий ветер слепил ее. Она подняла руку к лицу, чтобы защититься от ветра, и почувствовала, что струйки дождя, текущие по щекам, смешались с горячими слезами.
— Моя дорогая, вы уверены, что не жалеете о том, что мы покинули гостиницу? Вам здесь не нравится? — озабоченно спросил мистер Мортон в тот же день после обеда.
— О нет, это прекрасное здание. Я впервые останавливаюсь в таком великолепном доме.
— Полагаю, он скорее просто приятный, — сказал мистер Мортон, осматриваясь, как будто никогда прежде не обращал внимания на обстановку комнаты. — Но когда Редфорд сказал, что мы можем остановиться здесь, я сразу подумал, что с таким деликатным делом, как наше, требующим строгого сохранения тайны, это как раз подойдет… Я имею в виду наши переговоры с Чарльзом.
Эти постоянные дополнительные пояснения, вызванные опасением мистера Мортона, что она его неправильно поймет, особенно умиляли Рут. Она ответила:
— Я прекрасно все понимаю.
— И потом, я никогда не чувствую себя достаточно уютно в отеле, — продолжал мистер Мортон. — Там ведь не бываешь уверен, что тебя не побеспокоят или что вещи будут лежать на том же месте, где ты их оставил. Но все, что я говорю, совершенно, как вы понимаете, не относится к «Толстому Коту».
Рут улыбнулась.
— Я знаю, мистер Мортон. И не беспокойтесь, мне здесь очень нравится. В конце концов, мы прибыли в Бат не отдыхать, а по важному семейному делу, вызванному весьма огорчительными обстоятельствами. И при всем том, благодаря нашей поездке, я много повидала такого, чего не видела прежде. Так что я очень благодарна вам, сэр.
