– Вас не затруднит сообщить мне, кто нарисовал этот портрет?
– Художник предпочел сохранить свое имя в тайне. Вы же знаете, как это бывает.
Ройс в самом деле знал.
– Сколько вы за него хотите?
Первый раз за всю свою хлопотливую жизнь мистер А сильно удивился.
– Милорд?..
– Сколько вы хотите за рисунок?
Мистер А быстро взял себя в руки. Он назвал цену, услышав которую нормальный человек просто рассмеялся бы. Ройс согласился не раздумывая. Издатель нахмурился, очевидно, ожидая момента, так любимого им, когда покупатель начнет торговаться.
– Милорд, это всего лишь рисунок…
– Возьми деньги, Рудольф.
Дружеское обращение по имени поразило издателя. Он медленно произнес:
– Я честный человек, милорд. Совесть меня замучает. Ройса рассмешила эта ситуация.
– В таком случае пожертвуйте эти деньги на благое дело. В Лондоне много нуждающихся.
– Например, голодающие артисты…
– Совершенно верно, рисунок…
– Он ваш, милорд.
Рисунок оказался в его руках в считанные секунды.
Ройс вышел из магазина в приподнятом настроении. Он решил не вдумываться в причины своего необычного поступка. Первый раз в жизни им двигал внезапный порыв. Мир обязательно выживет!
Он сдерживал желание еще раз взглянуть на рисунок до самого дома. Только уединившись в своем кабинете, он развернул хрустящую синюю бумагу: мистер А настоял на том, что рисунок должен быть упакован. Ройс долго смотрел на свое далеко не дешевое приобретение. Сходство с оригиналом было потрясающим! Но рисунок был плохой заменой подлинника, даже столь великолепному произведению искусства это было не под силу. Мистер А также настоял на покупке изящной рамки. Ройс подыскал место для рисунка на одной из книжных полок, которые занимали всю комнату от пола до самого потолка. Он расположил портрет таким образом, чтобы тот был заметен с его места за рабочим столом. И наотрез отказался размышлять, почему сделал именно так.
– Он приносит свои извинения, – сказала Джоанна, внимательно прочитав записку Ройса. – Его вызвали в Карлтон-Хаус, и он не знает, когда освободится.
Смотрясь на себя в зеркало, Кассандра подавила вздох.
– Как жаль, но я все понимаю. Складывая записку, Джоанна произнесла:
– Кажется, принц-регент нуждается в присмотре. Боюсь, что у него не все в порядке.
– Неудивительно – бремя королевской власти отрицательно сказывается на его состоянии.
Джоанна замерла на мгновение и тихо спросила:
– Ты говоришь это, потому что видела?
– Нет, – ответила Кассандра, удивленная этим вопросом. – Это чистая логика. Сын, постоянно находившийся в тени довлеющего отца, получивший власть не после его смерти, а в ходе таинственных событий, которые приводят к помешательству отца. Если бы ваш Шекспир был жив, он бы обязательно положил этот сюжет в основу своего произведения.
– Может, кто-нибудь из современных поэтов увековечит эти события.
– Им будет Байрон, – смеясь сказала Кассандра. – Я представляю его возрождающимся, словно бабочка из кокона, и начинающим познавать мир вокруг себя.
Джоанна скорчила гримасу:
– Звучит просто отвратительно..
– Должно быть, да, но пойми меня правильно. Вы живете в удивительном мире, таком молодом и непредсказуемом! Он так не похож на Акору. Я счастлива находиться здесь.
– Я очень рада, – сказала Джоанна, обнимая ее. И сменила тему: – Ребенок, которого потеряла моя мать, был девочкой. Думаю, мне не стоило этого знать, но я знаю. Мне всегда было интересно, каково это – иметь сестру.
Кассандра сделала шаг назад и посмотрела на нее.
– На Акоре летом всех девочек, родившихся в этот год, приносят в храмы для благословения. Для мальчиков существует другой ритуал, а для девочек вот такой. Старшая сестра, которая помогает совершать обряд, наносит каплю священного масла на брови своей новорожденной сестры. Можно увидеть очень маленьких девочек – двух-трехлетних, – торжественно исполняющих свой долг старшей сестры.
В глазах Джоанны стояли слезы. Кассандра растерянно вытерла скатившиеся со щек капельки кончиком пальца.
– Ты знаешь сердцем, что твоя сестра живет. Она не принадлежит этому миру, она – часть мироздания.
– А есть разница между ними?
– О да, – с улыбкой произнесла Кассандра. – В том мире возможно все и все реально. В нашем маленьком мире человек ограничен.
Джоанна внимательно посмотрела в глаза Кассандры. В ее взгляде было столько глубины, что не заметить этого было просто невозможно. Кассандра знала, что ее невестка – так же, как и она, – обладает особым даром, даром провидения. Она тоже могла видеть вещи, скрытые от глаз обычных людей.
– Ты же знаешь, что это возможно, ведь правда? – спросила Джоанна.
– Иногда. Ты когда-нибудь ставила два зеркала напротив друг друга, чтобы одно отражалось в другом?
– Я видела это у портнихи.
– Ты видишь свое отражение, повторяющееся бесчисленное количество раз. Ты не можешь их сосчитать, потому что ты бесконечна в зеркале.
– Но это же всего лишь зеркала.
– Нет, – сказала Кассандра. – В этом-то и суть. Но довольно об этом. Так и голова может лопнуть. Итак, Ройс сегодня не придет. Чем же мы в таком случае займемся?
– Извини, что напоминаю об этом, но мадам Дюпре… – начала Джоанна.
– У меня есть одно предложение.
– Да, конечно, все, что захочешь.
– Я видела у вас горничную, ее зовут Сара. Мы с ней одного роста, и телосложение у нас похоже. Я бы хотела, чтобы она пошла к мадам вместо меня.
– Превосходная мысль! Это значит, что мы будем вольны делать…
– Все, что нам захочется. Однако ни одна женщина не окажет такой услуги другой безвозмездно. Мне известно, что к Саре неравнодушен один молодой человек. Я подумала, что ей не помешает новое платье.
– Замечательно. Я предупрежу Малридж. Она, конечно, будет ворчать, но все устроит. – А теперь скажи мне, что тебе больше всего хочется, и мы постараемся это исполнить.
– Мне хочется всего сразу, – заявила Кассандра и быстро добавила: – Но ты не должна беспокоиться. Со мной будет все в порядке, особенно если мы зайдем в лавку Гюнтера…
– Поесть мороженого? С удовольствием!
И они пошли пешком, потому что магазинчик находился неподалеку, и к тому же немного ходьбы еще никогда никому не приносило вреда. Они не обращали внимания на пристальные взгляды окружающих, следовавших за ними по пятам охранников, готовых незамедлительно наказать любого, кто попытается нарушить покой двух дам.
На Беркли-сквер они зашли в известную кондитерскую, где решили уступить своей слабости и купили по пакетику со сладостями: цукатами, марципанами, нугой, пастилой и ирисками. Смущенных охранников угостили ванильным мороженым. Со всем этим сладким богатством дамы направились к набережной. Увидев, что витрина магазина Аккермана только что начала наполняться новым собранием карикатур, они очень удивились.
