Еще не договорив, она поняла, что затея потерпела фиаско. Глаза нового шефа лукаво блеснули.
– Вы полагаете, что я не справлюсь с ролью учителя?
И вновь все вернулось на круги своя. Одним изящным движением Кальсада из строгого босса превратился в опытного искусителя. Его взгляд бабочкой порхал вокруг Элис, порождая в коже приятное покалывание. На некоторых участках тела он задерживался, что вызывало сильнейшую ответную реакцию.
Сейчас же прекратите! – хотелось крикнуть Элис, но она прекрасно понимала, что этим лишь подстегнет его. Поэтому она молча сжала зубы. Кальсада издал странный тихий смешок, обходя стол и направляясь к двери.
– Доверьтесь мне, – с невинным видом прошептал он, берясь за ручку.
Элис молча последовала за ним. Когда они вошли в приемную, там зазвонил телефон. Она взяла трубку. Спустя мгновение ее настроение понизилось еще больше.
– Дама, звонившая вам ранее, сэр, – сообщила она подчеркнуто официальным тоном.
Ироничная усмешка на лице Кальсады сменилась блаженной улыбкой. Он перехватил трубку, и Элис едва избежала очередного соприкосновения пальцев.
– Ола! А, Элена, ми нинья…
Дальнейшее Элис не стала слушать. Она предпочла удалиться в дамскую комнату, где несколько минут простояла у зеркала, опершись об умывальник и силясь взять себя в руки. По возвращении в приемную, Элис обнаружила красавца-шефа записывающим что-то в блокнот, лежавший на ее столе. Телефонная трубка покоилась на аппарате.
Боишься забыть место очередного свидания? – подумала Элис, наблюдая, как он вырывает листок и прячет его в карман.
– Пора! – весело бросил тот.
Однако из чистого упрямства Элис демонстративно осталась стоять на месте. Что оказалось глупо, потому что Мигель просто обнял ее на ходу за талию и увлек за собой в коридор.
От неожиданности Элис задохнулась, ее бросило в жар, голова вмиг опустела. Его рука!.. Боже, как не выдать себя?
– С чего начнем? – улыбнулся Мигель, и она едва не застонала, потому что он прекрасно понимал, что с ней происходит.
– Думаю, с бухгалтерии, – ответила она, поздравив себя с тем, что голос ее не подвел и прозвучал почти ровно.
– Но, прежде чем мы войдем, – начал Кальсада, поворачивая Элис лицом к себе и прижимая к стене, – нам следует кое о чем договориться. – Он стоял очень близко. Элис видела его широкую грудь, и ей потребовались все силы, чтобы сдержать ускорившееся дыхание. – Ситуация довольно деликатная, – почти шептал шеф, будто не догадываясь, что именно так Элис ее и воспринимает, – поэтому необходимо, чтобы мы, сообщая сотрудникам о переменах, являли собой единое целое. Вы и я должны быть спокойны, уверены в себе, а также в том, что переустройство принесет благо всем: и компании, и работникам. Только тогда приезд моей команды принесет пользу, понимаете?
Элис кивнула, молясь про себя, чтобы Кальсада чуть отодвинулся.
– У людей не должно сложиться впечатление, будто я прибыл сюда закручивать гайки и вправлять мозги, – продолжал тот. – Чтобы этого избежать, нам следует демонстрировать единство намерений. Вы справитесь?
– С ролью жизнерадостной шпионки? – уточнила Элис, делая в этот момент фатальную ошибку: она подняла лицо, чтобы Кальсада увидел написанную на нем иронию. Но усмешка померкла на губах Элис, когда она встретилась с черными глазами испанца. Оставалась только одна возможность спастись от их опаляющего блеска – опустить голову. Что она и сделала, выдавив смущенно: – Не сказала бы, что это мое любимое занятие…
– Но ради их же пользы!
Элис вздохнула.
– Ладно.
– Вот и отлично.
Кальсада наконец отодвинулся. К величайшему облегчению Элис, их тела так и не соприкоснулись.
В течение двух последующих часов они перемещались из одного отдела в другой. Элис представляла нового шефа, а тот, казалось, только тем и занимался, что с ходу очаровывал всех и каждого. Под конец стало ясно, что большинство сотрудников с радостью воспринимают грядущие перемены.
– Ну все, пора выбираться отсюда, – сказал Кальсада, лишь на минутку зайдя в кабинет за кейсом и тут же направляясь через приемную к выходу. Он даже не оглянулся, чтобы проверить, следует ли за ним Элис.
Злится. И немудрено. Сегодня особенно четко проявились недостатки в организации работы. А уж если она их заметила, то такой умудренный тип, как Кальсада, и подавно.
Бедняга Боб, грустно подумала она, выходя из здания на улицу и видя, что он уже остановил такси и открывает перед ней дверцу. Она села в автомобиль, продолжая размышлять о шефе, который и не подозревает, насколько низок оказался моральный дух его подчиненных. Он, несомненно, был бы сражен, увидев, как быстро они переметнулись на точку зрения нового руководителя, пусть даже временного. А может, оно и к лучшему, что Боб не будет присутствовать при модернизации фирмы?
Такси тронулось, но Кальсада все молчал. Заговорил он лишь минут через пятнадцать.
– Положение оказалось даже хуже, чем я предполагал.
– К сожалению, да, – вынуждена была признать Элис.
– Вы давно об этом догадывались?
Она помедлила с ответом.
– Не заставляйте меня критиковать Роберта. Я не стану говорить о нем плохо.
– Вы отказываетесь признать факт, что Боб привел дела в упадок? – язвительно уточнил Кальсада.
Элис отвернулась к окну, предпочитая промолчать. Все, что она могла сказать в защиту Роберта, было связано с их общей тайной, выдать которую нельзя ни при каких обстоятельствах. Благополучие Боба имеет для Элис слишком большое значение.
Странно, рассуждала она, как за такой короткий период один человек может стать для другого стержнем, вокруг которого вращается вся жизнь. Семь месяцев назад Элис даже не подозревала о существовании Роберта Маккинли. В ту пору она была одинока, печальна и впереди не ожидала ничего, что могло бы скрасить ее дни. И вдруг – раз! – все в момент переменилось. Достаточно было им с Бобом обменяться одним-единственным пристальным взглядом поверх ресторанного столика.
У Элис и сейчас сладко сжималось сердце при воспоминании о Бобе. О его милом лице и любящих глазах. О том глупом выражении, которое часто появлялось в них и словно говорило без слов: не могу поверить, что ты моя!
Однако так оно и было, и ничто во всем белом свете не сможет отныне изменить это положение.
Потому-то она и выстроила стену молчаний между собой и Мигелем Кальсадой. Ее не волновало, что тот думает по данному поводу. Он заявил о желании помочь Роберту. В свою очередь Элис поверила намерению Кальсады улучшить бизнес человека, приходящегося мужем его сестре. Но она ни за что не стала бы выставлять напоказ страдающее и кровоточащее сердце Роберта.
