Но ласки искушенного в любви красавца становились все более жадными. Он пылко целовал шею девушки, подбираясь все ближе и ближе к ее губам, гладил ее кожу, шептал на ухо нежные словечки… казалось, что он собирался попробовать ее на вкус. И не обращал внимания на то, что Элиза съежилась от страха.
Мысли девушки лихорадочно метались. Силы небесные, а ведь сейчас происходит то, к чему ее толкала матушка! Наверно, Аманда Розенмильх сочла бы, что богатый и обольстительный барон – идеальный поклонник. Конечно же, она очень обрадовалась бы, увидев свою дочь в подобной компании… А что если… если ей удастся изобразить жгучую страсть и нежную любовь, то матушка, возможно, умилится и позволит дочери самой строить свою жизнь? Быть может, это единственная возможность вырваться из-под опеки матери…
– Молодой, красивый и богатый… – прошептала она и тут же испуганно уперлась руками в грудь Фридриха.
Оказалось, что, пока Элиза размышляла, барон успел посадить ее к себе на колени, и она, поглощенная своими размышлениями, даже не заметила, как это произошло. Сделав судорожный вдох, она нервно передернула плечиками и уже более твердым голосом проговорила:
– Вне всякого сомнения, вы весьма опытны в любовных играх.
– Похоже, ты все же в этом разбираешься? – усмехнулся он и провел усами по ее обнаженному плечу.
– Плохо, что вы не женаты, – вздохнула Элиза, поежившись от мужских прикосновений. Тело ее было напряжено, а разум упрямо кричал о том, что перед ней открывается отличный выход из тупика.
– Почему же это? – удивленно спросил он.
– Все очень просто. Женатый мужчина – более ласковый и щедрый любовник, поскольку нестерпимо устает от своей занудной супруги и ищет утешения на груди все понимающей, нежной любовницы. Так уверяет моя матушка.
– Так говорит твоя мать? – рассмеялся барон. – Похоже, она довольно необычная женщина…
– Так считают многие, – сказала она и попыталась слезть с его колен.
Но Фридрих легко подхватил ее на руки и понес в сторону кровати, которая скрывалась за одной из драпировок. Не обращая внимания на протестующие вопли девушки, он небрежно уронил ее на подушки и тут же склонился над ней, крепко зажав ее запястья.
– Довольно, малышка, – недовольно фыркнул барон. ~ Хватит ломаться… Мне уже начинают надоедать твои игры в невинность. Полагаю, мы сможем более весело провести остаток этой ночи, не так ли? Уверяю, что ты будешь довольна.
– Зато вы, барон, будете разочарованы, – девушка судорожно вдохнула. – Я совершенно не сведуща в амурных делах. Этому предмету не обучали в пансионе, а уроки матушки я плохо слушала.
С трудом освободив руки, Элиза попыталась ускользнуть от барона и сползти с кровати, но Фридрих мгновенно поймал ее и сердито поинтересовался:
– Что еще ты придумала? Мне начинают надоедать твои сказки!
Собравшись с духом, девушка решила, что дольше тянуть не стоит. Пришло время посвятить барона в свои беды и тем самым приступить к выполнению своего плана. И главное – следовало побыстрее превратить врага в своего союзника.
– Моя история довольно банальна и в то же время весьма печальна, – начала Элиза, но, заметив, что Фридрих сердито задергал усом, поспешила сообщить самое главное: – Я повздорила с матерью. Она очень красивая, умная женщина, но… Дело в том, что в течение многих лет она является любовницей моего отца…
– Ты издеваешься?! – возмутился Фридрих. – Меня совершенно не интересует твоя мамаша!
– Но именно из-за моей матушки я собираюсь сделать вам предложение…
– Ты в своем уме?..
Барон уже с опаской смотрел на Элизу. Малышка явно не в себе. Сначала она строила из себя воплощенную невинность, потом снисходительно отнеслась к его ласкам, а теперь преспокойно лежит рядом с ним на кровати, извиняется за свою неопытность да еще вытаскивает на свет Божий грязную семейную историю! И в довершение всего заявляет, что намерена сделать ему предложение.
Любовный запал слегка поутих от этих странных метаморфоз, и Фридрих, устало вздохнув, решил выслушать сумасбродную девицу. Конечно, более дурацкой ночи у него еще не было, но, по крайней мере, скука, одолевавшая его последнее время, исчезла.
– Ладно… рассказывай. Надеюсь, ты не собираешься предложить мне на тебе жениться? – сердито поинтересовался он.
– Нет! – быстро замотала головой Элиза. – Вовсе нет. Но вы должны понять: только действительно отчаянные обстоятельства толкают меня на этот безумный поступок, – девушка глубоко вздохнула, призывая на помощь все свои силы, и с величайшей серьезностью продолжила: – Мне уже семнадцать лет, и моя матушка решила, что пришло время мне стать взрослой.
– Вот как? – Фридрих с трудом сдержал смех. – И в чем это должно выражаться?
– Уверяю вас, это совсем не смешно! – сердито воскликнула Элиза. – Вчера вечером моя мама представила меня одному отвратительному старому барону и его еще более мерзкому племяннику. А я нагрубила им. Я вовсе не хочу становиться чьей-то любовницей!
– Только потому, что эти господа тебе не понравились? – с любопытством поинтересовался Фридрих. – А если бы кто-нибудь из них оказался хорош собой, ты, конечно же, была бы счастлива? Наверно, ты мечтаешь, чтобы за тобой ухаживал молодой красавец с пылкими очами? Чтобы твое сердце опалил огонь любви? – насмешничал он.
– Вовсе нет! – с отчаянием воскликнула девушка. – Я терпеть не могу все эти глупости, о которых плачут в романах и стихах!
Барон разглядывал ее с новым изумлением.
– Я думал, что девушки всегда мечтают о безумствах и трепетной любви.
– Значит, я не такая, как все девушки! Но дело не в этом… Моя мать уверяет, что у меня нет другого пути, как стать чьей-то любовницей!
– Прости… Насколько я понял… ты – незаконнорожденная? В таком случае, твоя мать поступает совершенно правильно, пытаясь найти тебе богатого покровителя.
– Я считаю иначе, – резко бросила Элиза. – Я не хочу быть… жаждой в глазах мужчины и огнем его души! Именно так выразилась моя милая матушка.
Слегка опешив от столь пылкого заявления, барон долго смотрел на девушку, затем, озадаченно почесав затылок, сказал:
– Мне нужно выпить.
Элиза облегченно вздохнула и устало откинулась на подушки, но, услышав звон бокалов, тут же села, старательно оправив платье.
Когда барон вернулся к ней с двумя бокалами, наполненными искрящимся золотым вином, девушка нехотя взяла один из них и заметила:
– Моя матушка обожает шампанское.
– А ты, надо полагать, его не очень любишь? – понимающе кивнул головой Фридрих.
– Я вообще не люблю вино, – со странной гордостью заявила Элиза. – А еще я ненавижу все эти лосьоны, кремы, бесконечные разговоры о моде и табачный дым.
