Солдат приподнял клетчатое покрывало и сразу почувствовал аромат свежеиспеченных пирогов, который исходил оттуда.
Яблочные и брусничные, — вздохнул он. — Пахнет вкусно.
С этими словами он пропустил ее и смотрел ей вслед, чтобы убедиться, что она действительно вошла в дом Керров.
Немногим позже, когда она возвращалась обратно, он заметил, что из-под покрывала выглядывает пара яиц.
— Осторожно поднимайтесь по ступенькам, мэм, — предостерег он. — Яйца могут разбиться.
Она кивнула, ничего не сказав. В дверях она прошла мимо Джастина и Роберто. Они тащили за собой огромный сундук.
— Что вы собираетесь с ним делать? — спросила она.
Джастин криво улыбнулся.
— Это только маленькая порция приданого Мелиссы, — пошутил он. После такой прогулочки я не смогу разогнуться!
Охранник засмеялся вместе с ним.
— Женитьба — трудное дело, — подмигнув, сказал один из солдат.
В то утро в дом Мартинов доставили еще один груз. Элизабет остановила фургон у переднего крыльца. Рядом с ней на сиденье стояла огромная коробка. Мелисса и Джулия выскочили из дома и побежали к ней навстречу. Мелисса первая оказалась возле фургона, снимая крышку с коробки. Взвизгнув от восхищения, она засунула туда руку и вытащила чудесное желтое платье. Держа перед собой платье, она весело закружилась:
— О, оно замечательное. Элизабет! Остальное приданое тоже здесь? Она все сделала в срок?
Элизабет снисходительно улыбнулась, но ее острый взгляд заметил глупое выражение на лицах охранников.
— Каждый стежок, — пообещала она. — Но, сердце мое, мне кажется, тебе бы лучше рассмотреть содержимое этой коробки в более укромном месте. Помоги внести вещи в дом.
Элизабет отправила фургон обратно, а Мелисса и Джулия потащили в дом коробку.
Находясь уже внутри дома, несколько любопытных людей облегченно вздохнули, извлекая из коробки маленького, темноволосого мальчика.
— Привет, hola, Pepito, — сказал Роберто, встречая малыша. — Ты вел себя тихо, как ratoncito, мышонок.
Мальчик улыбнулся, его маленькие белые зубы сверкнули на лице оливкового цвета.
— Фелипе здесь?
Да, он приехал в корзине с яйцами сегодня утром. Сейчас он лег вздремнуть. Пепито кивнул.
— Он тихий мальчик. А я больше не ложусь спать днем, — важно заявил он.
Ракель пробилась сквозь толпу в комнату.
— О, хорошо! Я надеялась, что он доедет благополучно! — сказала она, глядя на Пепито. — Очень великодушно сто стороны Анны и Селены, что они одолжили нам на несколько дней своих детей.
Обращаясь к Тане, она сказала:
— Охотник и Стрелец сейчас проводят чудесные каникулы с Эмили Керр. Она уже начала их безмерно баловать. Потом она добавила мягко: — Не волнуйся, Таня. Там они будут в безопасности, это ненадолго.
— Так будет лучше всего, — предложила Сара. — Сейчас, когда вы будете готовиться к отъезду, мальчики подождут. А тем временем Пепито и Фелипе издалека сойдут за Охотника и Стрельца, Джеффри даже не догадается.
— Я знаю, — согласилась Таня. — Но Джеффри был прав в одном: время истекает быстро. Мы должны разработать план, как спасти Адама!
Мелисса неожиданно предложила свой план. Нельзя сказать, что в нем не было риска, но он имел шанс на успех. Кроме того, это была их единственная надежда.
Восьмого июля, под вечер, группа людей, состоящая из двенадцати взрослых и троих детей, облаченных в самые прекрасные наряды, какие надевают на свадьбу, прошла мимо охраны и направилась в тюрьму шерифа Миддлтона.
Несколькими минутами позже за ними ворвался Джеффри, сгорая от злости.
— Что здесь происходит? потребовал он объяснений.
Том Миддлтон рассвирепел:
— Послушайте, вы, вояка, я не отвечаю никому в своей тюрьме! Выметайтесь отсюда! Это личный праздник.
— Да! — пропищала Джулия. — Если бы Мелисса хотела видеть тебя на своей свадьбе, она бы тебя пригласила!
— Свадьба! — воскликнул Джеффри. — Вы проводите свадьбу в тюрьме?
Именно так, — сказал судья Керр. — Мелисса и Джастин настаивали на том, чтобы на их свадьбе присутствовали Таня и Адам, и это был единственный способ удовлетворить желание молодоженов.
— У вас с этим возникли какие-нибудь проблемы? — подчеркнуто медленно спросил Миддлтон. — Если да, то это очень плохо, потому что это моя тюрьма, и я говорю, что все идет прекрасно.
Джеффри окинул всех презрительным взглядом.
— Продолжайте свою дурацкую свадьбу. Только помните, мои люди следят за вами. Они позаботятся о том, чтобы ни один человек, не имеющий на то права, не вышел отсюда.
Он устремил свой взгляд на Адама, который по-прежнему надежно сидел за решеткой.
Через открытые окна до охранников доносились слова торжественной церемонии. Также они слышали поздравления и тосты в честь невесты и жениха.
Внимание охранников привлек фотограф, что направлялся к тюрьме, таща за собой объемный фотоаппарат. В растерянности они наблюдали, как гости по очереди выходили на улицу и становились перед камерой фотоаппарата. Они приняли состояние боевой готовности, когда Миддлтон вывел из здания на веревке Адама.
— Стоять! — приказал толстый сержант.
— О, успокойтесь, — сердито сказал шериф. — И не тревожьте всех остальных. Этот человек пока что мой заключенный, и я позабочусь, чтобы он не улизнул прямо сейчас.
— Что он здесь делает? — требовательно спросил сержант.
— А как вы думаете? — задал ему встречный вопрос шериф. — Даже вам должно быть известно, что внутри нельзя сделать фото, родители и друзья пожелали, чтобы на свадебной фотографии присутствовали свидетель и дружка. — Он подвел Адама к Джастину. — А теперь мило улыбайся и не делай неверных движений, — предупредил он Адама, — потому что я держу тебя под приделом, и эти солдаты тоже. — Для большей убедительности он вытащил ружье и нацелился на него.
Фотограф выстроил всех в линию и приготовился снимать, постоянно брюзжа насчет плохого дневного света.
— Не будете ли вы так добры немного отойти в сторону? — обратился он к охранникам. — Я уверен, что свадебная процессия будет возражать, если в конечном счете вы получитесь на фотографии.
Охранники нахмурились, крепче ухватились за свои ружья и неохотно подчинились. Ни на одну секунду они не спускали глаз с Адама, были начеку. И только когда Адама обратно отвели в тюрьму и опять заперли за решеткой, они облегченно вздохнули.
Свадебная вечеринка продолжалась в тюрьме, превратившись в шумное веселье. Со временем охранники ослабили бдительность. Раз заключенный не предпринял попытку к бегству, когда делались снимки, значит, он упустил единственную возможность сделать это. Они несколько расслабились, проверяя только тех, кто приближался к тюрьме.
