С пуговками на спине было покончено, Йенс отстранил свои губы от губ Лорны, чтобы сказать:
— Дай я расстегну манжеты.
Какой мучительной пыткой было смотреть в глаза Лорны, пока она протягивала ему одну манжету, затем другую, и расстегивать их огрубевшими пальцами. Лорна подняла руки и сняла через голову платье, при этом в ее волосах рассыпались тысячи сверкающих звездочек.
— Сними свитер, — прошептала она, когда платье упало на пол, и Йенс выполнил просьбу своей любимой.
Когда свитер упал рядом с платьем, Йенс расстегнул пуговки на сорочке Лорны и спустил ее с плеч, обнажив грудь. Взяв Лорну за руки, он притянул ее к себе, целуя груди — такие мягкие, такие цветущие, которые столько раз целовал прежде. Йенс нежно ласкал их языком, сжимая в широких, грубых ладонях. Лорна запрокинула голову, закрыла глаза, тело ее легонько вздрагивало. Йенс прекратил целовать груди, продолжая держать их в руках.
— А… а что же было с ними, когда у тебя забрали ребенка? Я много раз думал об этом.
Лорна опустила голову и открыла глаза.
— Мне их перевязали, — ответила она, — и через несколько дней молоко уже не шло.
— А кто же кормил Дэнни?
— Моя мать привезла кормилицу.
Йенс молча обдумывал ее ответ, поглаживая большими пальцами соски, опечаленный воспоминаниями о том ужасном времени.
— Они, должно быть, болели.
— Теперь это уже не имеет значения. Словно прогоняя от себя печальные воспоминания, Йенс застонал и крепко обнял Лорну, уткнувшись лицом в ее обнаженную грудь.
— Не будем думать об этом сегодня, — прошептала Лорна, обнимая ладонями голову Йенса и гладя его по волосам. — Только не сегодня, Йенс.
— Да, ты права, не сегодня. Этот вечер только наш. — Йенс слегка отстранил Лорну и приподнял ее груди. — Тогда расстегивай нижнюю юбку, пока наш ребенок не проснулся, — прошептал он.
Лорна так и сделала, и Йенс встал, опустив ее на пол. Нижняя сорочка поползла вниз, как зарифленный парус, застряв на бедрах. Йенс спустил ее ниже, и она с тихим шелестом свалилась к ногам Лорны.
— Ты стала еще прекраснее.
Фигура Лорны слегка изменилась, бедра немного раздались, а живот чуть-чуть выпирал, чего не было до рождения Дэнни. Йенс погладил ее по животу.
— Так нечестно, — прошептала Лорна, — я тоже хочу гладить тебя.
Он с улыбкой освободился от остатков одежды, и они опустились на пол, где валялись платье, нижняя рубашка, свитер, брюки. Их нисколько не волновало отсутствие супружеского ложа, главное, что они были вместе.
Йенс и Лорна нежно гладили друг друга, шептали ласковые слова, клялись в вечной любви, словно находились на церемонии бракосочетания.
— Я больше никогда не оставлю тебя.
— А я никогда не уйду.
— И когда родится наш следующий ребенок, я буду рядом с тобой.
— А потом еще один, и еще один.
— Ох, Лорна Барнетт, как же я люблю тебя.
— Йенс Харкен, дорогой мой, любимый, я тоже люблю тебя. И буду любить до самой смерти, каждый день доказывая тебе это.
И когда их тела слились, Йенс задрожал и закрыл глаза, а Лорна прерывисто вздохнула и выдохнула с легким стоном. Они словно вознеслись на небеса, улыбались, глядя в глаза друг другу, Йенс взял пальцы Лорны в свои и прижал ее руки к полу.
— А может быть, ты даже сегодня забеременеешь, — сказал он.
— Значит, у Дэнни будет братик.
— Или сестренка.
— Сестренка тоже здорово.
— Особенно если она будет похожа на тебя.
— Йенс… — Глаза Лорны закрылись.
— О, Йенс…
Ее губи приоткрылись, и Йенс понял, что время разговоров закончилось. Настало время слиться в экстазе, а разговоры оставить для менее волшебных моментов, когда придется говорить о болезнях детей, тяжелой работе или даже ругаться, ведь они оба понимали, что таких трудных дней не избежать. И все-таки они будут вместе в болезни и здравии, в радости и горе, пока смерть не разлучит их. Их любовь сможет выдержать все испытания. И они дождутся, когда пройдут все горести, и жизнь чудеснейшим образом вознаградит их.
Йенс вздрогнул и прерывисто застонал, испытывая оргазм.
Тело Лорны выгнулось, из груди вырвался крик наслаждения, и Йенс припал губами к губам Лорны, заглушая этот крик.
В наступившей за этим блаженной истоме, когда Йенс отдыхал в объятиях Лорны, Йенс подумал о том, какой счастливой будет их совместная жизнь, хотя им и предстоят тяжкие испытания. И он готов был к ним, потому что настоящей любви не страшны никакие горести. Йенс лег на бок рядом с Лорной, откинул волосы с ее лица и нежно погладил ее по щеке.
— Все у нас будет отлично, — прошептал он.
Лорна улыбнулась, закинув руну за голову.
— Я знаю.
— И мы постараемся помириться с твоими родителями.
— Но если из этого ничего не выйдет…
Йенс приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.
— Выйдет.
Лорна убрала его палец.
— А если и не выйдет, мы все равно будем самыми счастливыми.
— Я потребовал от тебя порвать с родителями, и ты так и сделала, но я не уверен, что был вправе требовать от тебя этого. Мои мать и отец умерли, живы только твои, и хорошие они или плохие, но у нас нет других. И я хочу, чтобы ты знала, что, когда мы завтра будем давать с тобой клятву верности друг другу, я про себя еще поклянусь сделать все, что в моих силах, чтобы помириться с родителями. И сделаю я это не для себя, а для тебя… и для наших детей.
— Ох, Йенс… — Лорна обняла его и крепко прижала к себе. — Ты такой хороший человек. Как они не смогли понять этого?
Они лежали обнявшись на своем сбившемся комками ложе, пока не раздался плач. Это был плач ребенка, который проснулся один в незнакомом месте.
— Э-эй! — позвал Йенс.
Плач моментально перешел в громкий вопль.
— Дэнни, дорогой, мама здесь! — Влюбленные заворочались, расцепляя объятия, не столько от смущения, сколько от страха перед тем, что ребенок может свалиться с кровати. — Вот, посмотри! — Лорна подняла голову, встав на колени. — Это мама… а это Дэнни!
Йенс тоже поднялся, путаясь в одежде, чем вызвал смех Лорны.
Дэнни перестал плакать и уставился на них, глаза его еще были опухшими от сна, а с нижних ресниц свисало по слезинке.
— Привет, дорогой малыш! Ты думал, тебя оставили одного? Нет, мама и папа никогда не оставят тебя одного.
Стоя на коленях, Лорна потянулась к кровати, чтобы поцеловать и успокоить Дэнни, который пытался разобраться в происходящем, переводя взгляд с Лорны на Йенса.
Йенс тоже наклонился и поцеловал Дэнни в пухлую ножку.
— Привет, маленький человек. Прости, но я был занят тем, что делал тебе братика.
Лорна шлепнула Йенса по руке.
— Йенс Харкен!
Он удивленно поднял брови, изобразив невинность.
