— Ты так и проехала через ворота Св. Николая со всем этим добром? — спросил покрасневший от гнева Маниго.
— Ну и что?
— И тебе ничего не сказали?
— Они попробовали сказать. Только я их болтовню слушать не стала. Посмотрела бы я, кто мне помешает проехать!..
— Ну, раз вы уже здесь, идите вперед и поторапливайтесь, — велела Анжелика с досадой. Толстуха устроила скандал у ворот. Появилась там, таща за собой, как цыганка, эту тележку. Переругиваясь с часовыми, она могла выболтать и то, куда направляется, и то, что собирается покинуть навсегда Ла-Рошель с ее противными жителями. Она любила распространяться на эту тему, потому что сама была родом из Ангулема и жизнь в портовом городе ей вообще не нравилась.
Анжелика, ведя за руку Онорину, пошла к скале, время от времени оборачиваясь, чтобы поторопить Маниго, которые далеко позади тащили тележку и спорили. Потом она повернулась и поглядела на город. Ла-Рошель, сверкающая белизной на солнце среди серых низин, как никогда походила на корону со многими лепестками. Но у стен города, со стороны ворот Св. Николая, появилось пятнышко пыли, встревожившее Анжелику. Она ускорила шаги и скоро догнала семейство булочника.
— Вот Маниго взяли тележку, — сварливо говорила его жена, — я бы тоже могла уложить все на тачку…
— Как бы Маниго не погубили нас всех со своей тележкой, — сухо заметила Анжелика. Бегом она обогнала колонну и подошла к мэтру Берну.
— Посмотрите туда, что вы там видите? — она задыхалась. Купец шел быстро, держа Лорье за руку. Он поднял глаза в указанном направлении.
— Я вижу пыль, поднятую группой всадников. — Через минуту он добавил:
— Всадники в красных мундирах. Они едут прямо к нам.
Матрос, шедший впереди, тоже заметил их. Он бросился бежать, держа двоих детей под мышками и крича, чтобы все скорее прятались за дюнами.
Анжелика вернулась немного назад и крикнула Маниго:
— Поторапливайтесь! Бросьте тележку! За нами гонятся драгуны.
Все бросились бежать, спотыкаясь на песчаной дороге. Женские юбки цеплялись за кусты. Уже был слышен тяжелый стук лошадиных копыт.
— Скорее! Скорее! Да бросьте же, Бога ради, тележку.
Маниго вырвал из рук жены оглобли, за которые она держалась, и несмотря на крики и ругань, потащил ее вперед. Анжелика схватила свободной рукой Жереми; к счастью, он был легок как эльф и, подгоняемый страхом, изо всех сил перебирал своими ножонками. Жозеф поддерживал едва дышавшую Женни.
— Не могу больше, — простонала она…
Заметив беглецов, драгуны испустили торжествующий крик. Им сказали, что гугеноты пытаются сбежать. Это была дерзость с их стороны, но уйти им не удалось. Вот они — бегут к морю, как перепуганные зайцы, в беспорядке. Ага! Черт побери это протестантское отродье… На этот раз им достанется! От «миссионеров в сапогах» еретикам не уйти!
Драгуны обнажили сабли, лейтенант скомандовал в атаку. На скаку чья-то сабля задела брошенную тележку Маниго. Ткани разлетелись. Великолепный фарфор хрустнул под копытами…
Слыша этот галоп и торжествующие вопли, Анжелика подумала: «Ну, теперь мы пропали». Она мчалась изо всех сил — так, как когда-то, спасаясь вместе с Коленом Патюрелем из-под стен Сеуты. Жереми споткнулся, она удержала его за руку и опять поставила на ноги. Прижавшаяся к ее уху Онорина смеялась и пронзительно вскрикивала — ей очень нравилась эта игра. Наконец Анжелика добежала до дюн и бросилась под укрытие первой же кучи песка. Жалкое это было укрытие…
Драгуны были уже почти рядом. Они почти нагнали медленно, со стонами тащившиеся пары Маниго с женой и его зятя с беременной женой.
И вдруг, когда казалось, что сейчас уже сабли обрушатся на их головы, защелкали мушкеты, запах пороха проник в ноздри, вокруг поднялись дымки выстрелов.
Голос Никола Перро был слышен всем беглецам:
— Не оставайтесь тут! Ползите к скале. Оттуда вам помогут спуститься.
Анжелику тронули за плечо. Это был смуглый матрос, один из сопровождавших ее, оставшийся здесь, видимо, по распоряжению того, кто говорил по-французски. Как ни странно, только сейчас она сообразила, к какой расе он принадлежит. «Ну, конечно. Это же мальтиец!» Совсем неуместная догадка в такую минуту. Он знаком показал ей, что надо отползти назад по отлогой скале. Анжелика осторожно приподняла голову и сквозь сухие стебли увидела, что лошади мечутся и ржут в дыму, а на земле уже лежат тела в красных мундирах.
Беглый огонь мушкетов оборвал атаку драгун, они отъехали назад и начали перестраиваться.
Сердце Анжелики исполнилось восторга. Он предвидел, что за ними могут погнаться, и заранее разместил вооруженных пиратов в засаде между дюн, чтобы оборонять место посадки на корабль.
Она стала отползать, подталкивая детей. Теперь она увидела, повернув голову, судно с поднятыми парусами в заливе. Совсем близко уже была дорожка, спускавшаяся к берегу.
— Госпожа Анжелика, так вы не ранены! — Это мэтр Берн подполз к ней с пистолетом в руке. — Почему же вы задержались?
— Из-за этих недотеп, — она сердито показала на чету Маниго, тяжело шагавших, оступаясь на скользком песке.
— Я ранена, я ранена! — стонала госпожа Маниго. Может быть, ее действительно задела пуля. Она висела всей своей немалой тяжестью на муже, который ругаясь, тащил ее.
— Где Лорье? — спросила Анжелика.
— Матросы уже сажают детей в лодки. Я беспокоился о вас и вернулся. Слава Богу, капитан этого корабля позаботился о защите!.. Он там внизу, на берегу, руководит посадкой.
— Он там! Ах, это замечательный человек, не правда ли?..
— Едва ли… Он в маске, как я видел, и командует пиратами…
Перестрелка вспыхнула снова. Драгуны, перестроившись, попытались вновь напасть, и опять мушкетный огонь отогнал их. Но некоторые из них спешились и направились к дюнам, чтобы встретиться с противником лицом к лицу. Матросы с «Голдсборо», раньше сторожившие драгун со скалы, стали отходить к своим. Пока они еще оставались на скале, обороняя посадку, драгунам было нелегко приблизиться к беглецам. Но стоило последним мушкетерам отойти на берег, как спускавшиеся туда протестанты оказались без защиты: королевские солдаты могли убивать их стреляя со скал. Некоторые драгуны попробовали предпринять обходный маневр, и красные мундиры появились на вершинах соседних скал. К счастью, мушкетов у них было мало, — в основном сабли и пистолеты. По приказу лейтенанта двое самых неистовых рискнули спрыгнуть прямо вниз, но поломали себе ноги, и их вопли охладили энтузиазм тех их товарищей, которые собирались последовать за ними.
Матросы с «Голдсборо» охраняли единственное оставшееся место спуска. Другие моряки спускали детей и женщин, усаживали их в плясавшую на волнах лодку и гребли изо всех сил, торопясь подойти к судну, готовому уже сняться с якоря. На реях видны были другие матросы, расправлявшие снасти; надо было правильно распределить нагрузку и изменить площадь парусности, когда корабль двинется.
