— Сир, у вас появилась новая подданная. Эта юная леди будет любить вас так же сильно, как я.
Карл мельком взглянул на ребенка, подошел к кровати и нежно обнял Барбару.
— С тобой все в порядке, милая?
Барбара легонько куснула его за ухо.
— Я чувствую себя просто великолепно. — Она прошептала ему крайне соблазнительное предложение, и Карл расхохотался.
— Полагаю, тебе надо все же немного отдохнуть для начала. — Он тревожно взглянул на доктора Фрезера, но тот, улыбнувшись, уверил его в том, что и мать, и дочь в прекрасном состоянии. Когда Карл снова взглянул на Барбару, она уже спала с мирной улыбкой на губах.
Он долго сидел рядом с ней, глядя на ее спокойный сон и поглаживая спутавшиеся волосы. Ему даже не верилось, что он может так сильно любить женщину. Карл вздохнул. Он все же сомневался, что сможет сохранить верность одной женщине, как бы ни велика была его любовь.
Барбара проснулась с ощущением счастья. Ей едва удавалось сдерживать бьющую через край радость. Френсис навеки исчезла из ее жизни, а у нее родилась очаровательная малышка. Она вгляделась в крошечное личико, погладила ребенка по головке и тихо сказала:
— Мы назовем тебя Карлоттой, в честь отца…
В последующие несколько месяцев судьба была благосклонна к Барбаре. После бегства Френсис ее перестала мучить ревность. Она снова была беззаботна и счастлива, как в первые дни их любви. А затем, словно судьба решила еще больше побаловать ее, умер граф Саутгемптон, и Барбара поняла, что может стать сказочно богатой.
Граф Саутгемптон был государственным казначеем и вечно препятствовал денежным выплатам, которые Карл пытался официально назначить Барбаре. Он твердил, что его истинный долг состоит в том, чтобы контролировать «безграничную щедрость короля». Графа совсем замучили камни в почках, и он отважился на радикальное средство, решив вырезать эти камни. Перед началом операции государственный казначей, смертельно испугавшись предстоящей боли, принял для ее облегчения какое-то шарлатанское снадобье. Это окончательно подорвало его силы, и он умер, так и не дождавшись извлечения камней.
Получив известие о его кончине, Барбара очень обрадовалась, но поспешно перекрестилась и тут же вознесла благочестивую молитву Господу за упокой его души.
Слегка отпраздновав освобождение от старого скряги, Барбара начала с наслаждением тратить деньги. Она устраивала пышные балы, которые потрясали весь Лондон, покупала драгоценности и новую золотую посуду, беззаботно говоря Нэнси:
— Запишем это на личные нужды короля!
Карл снисходительно относился к ее расточительности и даже не пытался контролировать ее траты, но предложил ей положить деньги в банк. Он убедил Барбару в том, что сейчас у нее появилась отличная возможность обеспечить себе богатое будущее. Барбаре с трудом удавалось держать себя в разумных пределах, как только деньги попадали в ее руки. Но она последовала совету Карла, и вскоре ей сообщили, что на ее счету скопилась кругленькая сумма.
Сон Карла был тревожным, и сначала он подумал, что кошмар превратился в явь, когда увидел, что Нэнси яростно трясет его за плечо. Забыв обо всех церемониях, девушка кричала:
— Сир, голландцев видели на Мидуэе. Только что прискакал гонец!
Вскочив с кровати, Карл поспешно натягивал штаны и рубашку. Будь прокляты эти вечные войны с Голландией! На этот раз голландцы оказались гораздо сильнее, чем ожидалось. Чудеса, да и только! Если они уже плыли по Мидуэю, то оттуда и до Лондона рукой подать.
Он выскочил в коридор, едва не сбив с ног своего брата Якова, герцога Йоркского, спешившего ему навстречу.
— Клянусь Богом, Карл, я не могу поверить в это! Голландцы поднимаются по Мидуэю! Подумать только, какая дерзость! У них шестьдесят кораблей, и они собираются атаковать самое сердце Англии.
Братья держали путь в порт. По дороге Яков, в спешке проглатывая слова, обрисовал ситуацию. Карл слушал, сурово сдвинув брови, лицо его было предельно сосредоточенным. Семнадцать голландских военных кораблей, двадцать четыре брандера, не считая мелких быстроходных кораблей, были направлены против военного флота Англии, сосредоточенного в Чатеме.
Карл был чертовски зол и проклинал вечное отсутствие денег. В тысячный раз он пожалел о том, что не был абсолютным монархом и не мог вести дела без обсуждения с парламентом. Они отказались выделить деньги на строительство флота, и в результате основные силы английского флота лежат на дне Чатемской гавани, укомплектованные трупами. На некоторых кораблях не было даже пушек.
Яков понимал, что вызывало проклятия Карла, и с готовностью поддержал его:
— Да, если Англия проиграет эту войну, парламенту придется раскаяться в своей скупости. Мне сообщили, что много голландских моряков набрано в наших портах. Это те люди, которым мы отказались платить.
Карл присвистнул, лицо его потемнело.
— Они же знают наши водные пути как свои пять пальцев.
Проснувшись, Барбара обнаружила, что Карл ушел, а у кровати рыдает Нэнси. Спрыгнув с постели, она обняла девушку за плечи.
— Что случилось, Нэнси? Дети заболели?
Нэнси подняла покрасневшие глаза.
— Голландцы идут на Лондон. Они уже на Мидуэе.
— О, Боже милостивый! — Барбара сжала горло руками, судорожно соображая, что же необходимо сделать. Дети! Их надо немедленно отправить в безопасное место.
— Нэнси, где король?
— Он отправился в порт вместе с герцогом Йоркским. — Нэнси беспомощно заломила руки, ее обычного спокойствия как не бывало. — Госпожа, что же нам делать?
Барбара уже слышала, что за окнами бьют барабаны, и от этих дробных грозных звуков по телу ее забегали мурашки. Во дворе царила паника. Подойдя к окнам, Барбара увидела толпившихся людей, которые пытались спешно вывезти из Лондона свое драгоценное, накопленное тяжелым трудом имущество. Они бегали взад и вперед, охваченные страхом, роняя по пути пожитки. В это время по всему городу начали бить церковные колокола, добавляя свой звонкий голос к глухой барабанной дроби.
«Война! Англия потерпела крупное поражение!» — кричали люди, и казалось, что, передавая друг другу это известие, они получают облегчение.
Барбара отпрянула от окна; холодный страх овладел всем ее существом, она невольно содрогнулась.
Нэнси почти обезумела от страха, но ее перепуганный вид отрезвляюще подействовал на Барбару. Она глубоко вздохнула и, заставив себя успокоиться, сказала:
— Мы должны собрать детей и отправить их из Лондона! — Она встряхнула Нэнси за плечи. — Ты поняла меня? Собери только самое необходимое. Куда бы их отвезти? Ричмонд слишком близко… — Лицо ее прояснилось. — Мы отправим их к моей матери. Нэнси, скорее же!
