— Вам нечего стыдиться, — решительно заявила миссис Перл. — Вы не сделали ничего дурного. Все знают, что ваша невестка из никудышной семьи. Райан оказался в положении Адама, прельстившегося запретным плодом.
Собравшиеся одобрительно загудели.
Тем временем в проходе появилась София, родственница Райана, которую он всем представлял как свою тетушку. Она была в восторге от Эрин и потому, не считая нужным молчать, громогласно заявила:
— Я не согласна!
Все повернулись и с удивлением посмотрели на Софию. Виктория стиснула зубы, до глубины души возмущенная столь дерзким вмешательством.
— Что вы можете знать о наших делах, София?
— Я присутствовала на свадьбе и общалась с Эрин. И с ее матерью. Они обе очаровательны. Райан женился потому, что любил ее. Вот о чем следует жалеть. А вы из кожи вон лезете, чтобы очернить ее. Готовы на куски разорвать Эрин и ее мать.
— Что вы так заступаетесь за нее? — проворчала дама, стоявшая рядом с Софией. — Она ведь сбежала… с другим мужчиной.
София вздернула подбородок.
— Лично мне неизвестно, насколько это достоверно. Откуда у вас такая уверенность?
Дама, нападавшая на Софию, не стала отвечать и поспешила удалиться. Вслед за ней и те, кто окружал Викторию, включая миссис Перл, также начали расходиться. София оставалась на месте достаточно долго, чтобы выдержать уничтожающий взгляд Виктории. Затем коротко кивнула и молча направилась к выходу.
Виктория кипела от злости. В конце концов, она спасала честь Райана, а ей вставляли палки в колеса. Она должна любой ценой заставить всех поверить, что им просто… манипулировали и ни о какой любви не могло быть и речи. Если бы ей не мешали разного рода демаршами, то все быстро укрепились бы во мнении, что Эрин поймала Райана на обычной мужской слабости. В таком случае Эрмина, при ее положении в обществе и благородном происхождении, могла бы правильно оценить ситуацию и простить Райану его слабость. Но если не удастся пресечь досужие рассуждения о любви, придется оставить все мечты о новой женитьбе сына.
Занятая своими мыслями, Виктория не обратила внимания на странное оживление у входа. Она также не сразу заметила, что прихожане, теснясь в проходе, уступали ей дорогу.
Тревожное чувство заставило ее поднять глаза и ускорить шаг. Она шла, расталкивая тех, кто еще не успел посторониться. Наконец заметила того, на кого были обращены все взгляды. Виктория покачнулась и дрожащими руками прижала к груди Библию.
— Райан! — выдохнула она, глядя, как он с широкой улыбкой спешит ей навстречу.
Райан с рассеянным видом произносил слова приветствия, поглядывая по сторонам.
— Где она? — спросил он наконец. — Где Эрин?
Виктория сообразила: сейчас она снова окажется в центре внимания. Только на сей раз это не сулило ей ничего хорошего.
— Она… ее нет здесь, — пробормотала она, стараясь говорить потише.
— Что это значит? Элиза сказала, что вы пошли в церковь. Я, естественно, решил, что она с тобой.
Тяжелое предчувствие закралось ему в душу, когда он заметил устремленные на них взгляды. Окружающие с любопытством ждали, что произойдет. Взяв руку матери и почувствовав ее напряжение, Райан увел ее подальше от зевак.
Виктория не представляла, что может случиться что-нибудь подобное. Она не ожидала, что сын вернется так скоро. Она даже не успела избавиться от вещей Эрин, чтобы создать видимость, что та увезла их с собой. Внезапный приезд Райана спутал ей все карты и не позволил спрятать концы в воду.
— Что ты скрываешь от меня? — хмурился Райан. — Отвечай!
Виктория, оказавшись в столь затруднительном положении, лихорадочно размышляла, стараясь придумать хоть какие-то объяснения.
— Она ушла. Сбежала с другим мужчиной. Они встречались в лабиринте. Я пыталась застать их, но не получилось. Они действовали по плану. Эрин вместе со своей матерью заранее все рассчитали. Им нужны были твои деньги. Возможно, даже Джасмин-Хилл. Да, возможно. Как только она узнала, что я в курсе, ее точно ветром сдуло. Исчезла и ее мать. С тех пор их никто не видел.
Виктория в отчаянии мотала головой. Слезы брызнули у нее из глаз. Она плакала непритворно, но не потому, что ее огорчила реакция сына. Просто было ужасно обидно — рухнули все ее планы…
Они направились к экипажу. Кучер ждал распоряжений. Райан привязал свою лошадь к задку экипажа и сел рядом с матерью.
— Райан, — заговорила Виктория, едва они тронулись, — мне очень жаль тебя. — Она уже держалась увереннее, видя, что сын ближе к отчаянию, нежели к гневу. — Все это выяснилось… так неожиданно, хотя, я полагаю, началось не вчера. Просто ты ни о чем не догадывался. Я бы и сама не заметила, если бы не случай. Как-то ночью мне нездоровилось, и я вышла на веранду подышать. Думала, что, может, на свежем воздухе мне станет легче. И что ты думаешь?! Я увидела, как она выходила из лабиринта. — Виктория чувствовала, что ее голос зазвучал естественнее. Нужно было только следить, чтобы в нем не проскальзывали веселые нотки. — Я удивилась, — продолжала она. — Как ей удалось самостоятельно отыскать путь? Когда на следующее утро я рассказала Элизе, та вспомнила, что видела ее за твоим письменным столом. Эрин копировала что-то, похожее на карту.
Райан до боли стиснул зубы. По мере того как открывались новые подробности этого кошмара, все невыносимее становились страдания, словно сердце его кровоточило. Виктория не переставала ужасаться и сочувственно качать головой.
— А как она смеялась над тобой! Элиза слышала, как она рассказывала Энни о твоем письме. Видел бы ты, во что она превратилась после твоего отъезда. Настоящая мегера! Я совершенно растерялась, не знала, что делать. Из комнаты выйти — и то боялась. Так и сидела взаперти. Даже Энни не выдержала. Бедняжка! Попросила, чтобы ее послали в поле, лишь бы находиться подальше от нее. Конечно, я позволила ей уйти. Одна Элиза, дай ей Бог здоровья, могла терпеть ее оскорбления. И после того, — Виктория изобразила горечь на лице и сделала паузу, чтобы оценить эффект, — как на следующую ночь я увидела ее выходящей из лабиринта, я не стерпела. Тем более что я своими глазами видела, как они обнимались. Я не могла допустить, чтобы это продолжалось, каковы бы ни были последствия. Когда я прибежала туда, он уже ушел. Тогда я сказала ей, что все видела. Она, конечно, отказывалась, а утром исчезла. Ей не оставалось ничего другого, потому что она знала, что я скажу тебе. Вот сбежала с ним…
Слова матери казались Райану оглушительным ревом. Все поплыло у него перед глазами. Смеяться над его письмом… обниматься с другим мужчиной…
