В сити ей предстояло расстаться с Люси-Джейн. Они распрощались со слезами. Люси-Джейн отправлялась дальше на север, чтобы воссоединиться со своей семьей. Она проклинала своего мужа и грозилась убить его, если когда-нибудь встретит снова.
Эрин могла легко понять ее, так как испытывала те же чувства к Закери.
— Не надо оглядываться назад, — повторила она слово в слово то, что неоднократно внушала себе. — Лучше думай, как самой выжить.
— А я желаю тебе найти свою маму. Как ты думаешь, скоро ли сможешь совершить это плавание?
Эрин честно призналась, что не знает.
— У меня нет денег. Фондов Американского общества колонизации, насколько мне известно, тоже на всех не хватает. Даже освободившиеся рабы с законными правами не могут уехать. Где уж мне рассчитывать на их помощь. Но все же я попытаюсь связаться с ними.
— И все-таки что делают беглые рабы, если они хотят покинуть страну, а Общество не может помочь им?
— Они ищут способ нелегально уплыть на каком-нибудь корабле.
— А что, если и тебе попытаться?
Люси-Джейн никак не могла оторваться от своей новой подруги, к которой за несколько недель привязалась, как к родной сестре.
— Когда я была здесь несколько месяцев назад, — объяснила Эрин, — я оставила определенную сумму для людей, находящихся в такой же ситуации, как я. Возможно, и другие делают пожертвования, и я теперь смогу получить помощь у них.
— А если не получишь? — допытывалась Люси-Джейн.
— Не беспокойся, как-нибудь выкручусь. — Эрин весело подмигнула. — В крайнем случае подряжусь в качестве девочки для развлечений.
Они рассмеялись. Однако в глубине души Эрин испытывала страх перед будущим. Она не представляла, что будет делать, если не получит никакой помощи от матери Бетел.
Пока подруги протопали пешком весь путь из гавани до сити, ступни Эрин стерлись, покрылись волдырями и теперь ужасно болели. Она испытывала неловкость от своего убогого вида, хотя понимала, что следует благодарить судьбу и за эту одежду. Из дома ее увезли в одном халате. По дороге Джейсон раздобыл для нее серое муслиновое платье и черную шерстяную накидку. Видимо, Райану не хватило обыкновенной порядочности — прислать ей одежду, которую она могла бы взять с собой. Такое понятие, как порядочность, видимо, к нему неприменимо, с горечью подумала она. После этого ее охватила злость, и она стала внушать себе, что впредь не станет предаваться воспоминаниям о нем.
У нее урчало в животе от голода. Во время перехода на плоскодонке их питание было весьма скудным. При отправке из бухты экипажу из четырех человек отпустили двухдневный запас продовольствия, которым мужчины делились с ней и Люси-Джейн. Никто не обязан был их кормить. Спасибо, что владелец судна из сочувствия фрисойлерам согласился на эту благотворительную акцию.
Эрин еле волочила ноги от слабости. Неблизкий путь до матери Бетел она одолела лишь к заходу солнца. Когда она увидела пустынный двор и темные окошки, у нее упало сердце. Боясь, что ей не хватит сил дойти, и не желая оставаться на улице, она побрела прямо через газон под сень деревьев. В церковном дворе ей стало немного легче и не так страшно. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. Она поднялась на небольшое крыльцо с задней стороны здания и в изнеможении опустилась на каменный пол.
Там и нашел ее пастор Джонс ранним утром следующего дня — сморенную усталостью и дрожащую во сне от холода. Появление нищих и бездомных на пороге церкви не являлось большой редкостью, и он не удивлялся уже встречам с этими горемыками. Но, увидев Эрин, он вздрогнул. Несмотря на грязную и обтрепанную одежду, неухоженные слипшиеся волосы, он узнал в ней очаровательную молодую женщину, с которой встречался некоторое время назад.
Он потормошил ее, чтобы разбудить. Эрин не сразу смогла ответить, почему она здесь, так как у нее зуб на зуб не попадал от холода. Он помог ей войти внутрь, укутал пледом и стал растапливать камин. Сидя перед жарким пламенем с чашкой дымящегося кофе, она рассказала ему свою трагическую историю. Он сочувственно слушал ее и не переставал недоумевать, как же это могло произойти. Какой мужчина мог отказаться от такой прелестной да еще и умной жены? Нормальный человек ни за что не оставил бы эту дивную женщину, какова бы ни была ее родословная.
Пастор всем сердцем разделял ее боль и искренне сожалел, что не мог удовлетворить ее просьбу о помощи.
— Я знаю, это может показаться немилосердным, — сказал он, — после вашего щедрого подношения церкви. Но те деньги уже использованы. Они ушли на помощь людям — таким же, как вы. К сожалению, сейчас мы не располагаем средствами, миссис Янгблад.
— Стерлинг, — поправила она и сама удивилась, как резко прозвучал ее голос. — Я больше не считаю себя миссис Янгблад.
— Я вполне могу понять вас.
— И я тоже понимаю ваше трудное положение с фондами. В любом случае я благодарна вам за прошлое. Вместе мы смогли помочь Летти. Я слышала, что она благополучно отплыла из страны. И моя мама тоже. Теперь дело за мной. Я должна найти способ отправиться вслед за ними. Надо действовать, чем я сейчас и займусь.
— Прежде вам необходимо подкрепиться. Я смогу предложить вам горячую пищу.
— Не смею отказываться. Я бы с удовольствием поела.
Перед тем как ей уйти, пастор Джонс, взяв ее за руки, благословил молитвой на благополучную дорогу. Затем с тревогой сказал:
— Не представляю, что вы будете делать, дитя мое. Куда вы поедете? Почему бы вам не остаться здесь, пока мы объявим о специальных подношениях и соберем…
— Нет. — Она покачала головой. — Спасибо. Я не могу ждать. Мне нужно покинуть Пенсильванию как можно скорее и последовать за мамой. Она больна и нуждается в уходе. Я ничего не знаю о ней, кроме того, что ее отправили в Африку. Это место называется Сьерра-Леоне.
— Британская колония в Западной Африке. Уже лет тридцать она принимает освободившихся рабов.
— Я ничего не знаю об этой стране. Не могли бы вы немного рассказать о ней?
— Все началось с инициативы группы филантропов. Когда они отправлялись туда, у них были две цели — организовать приют для гонимых у нас освобожденных рабов и заложить основы законной купли-продажи. Что касается затеи с торговлей, то она с самого начала представлялась рискованным предприятием. И действительно, с этим ничего не получилось. А колония в конце концов оказалась под юрисдикцией британского правительства. Тем не менее она до сих пор является убежищем для свободных рабов, и ваша мама будет там в безопасности.
— Очень хорошо. Мой отчим не станет искать ее там. Я имею в виду, если он вдруг выяснит, что ее не продали в рабство, как он того хотел.
