— Хуже всего, что ты джентльмен.
— Что, прости?
— Джентльмены. Они связаны законами чести. Ты поможешь мне сбежать от семьи, чтобы самой прокладывать себе дорогу в этом мире?
— Самой прокладывать себе дорогу? — с серьезным видом повторил Ланкастер. — Конечно, нет. Мир очень опасен, мисс Мерриторп.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не могу тебе доверять.
— Потому что я хочу, чтобы ты была в безопасности?
— Потому что я хочу покинуть это место навеки, виконт. Опасность подстерегает меня среди незнакомых людей, но если я останусь, то опасности мне тоже не избежать.
— Ричмонд. — Ланкастер плотно сжал полные губы и напрягся.
Произнесенное вслух имя поразило Синтию, потому что уже несколько недель они с миссис Пелл даже не произносили его вслух.
— Да. — Синтия еле сдержала желание прикоснуться к своим губам. — Вероятно, он твой лондонский друг.
— Нет.
Он не повысил голоса, но это слово прозвучало как приговор.
Когда Синтия удивленно посмотрела на него, в его глазах она увидела то, что никогда не видела там прежде. В них был лед.
Невероятно.
Он уже не был тем очаровательным соседским мальчиком, который завладел ее сердцем. Теперь он виконт Ланкастер, который уехал отсюда, не попрощавшись, и с тех пор десять лет даже не вспоминал об этом месте. Только Боту известно, какая у него была жизнь в Лондоне.
Пьяные оргии, азартные игры, женщины. Она много лет представляла себе, какие соблазны могли поджидать его там. В глубочайших страданиях девичьей любви она понимала, что в Лондоне он будет вести разгульную жизнь. Но десять лет назад она и представить себе не могла, что Лондон заменит ему все в этом мире.
Он изменился. У мальчика, которого она знала, глаза никогда не напоминали сталь.
— Расскажи мне, что произошло, — потребовал виконт.
— Думаю, ты уже слышал эту историю от отца.
— Я слышал, что он принуждал тебя выйти замуж за Ричмонда. Но я также слышал, что ты прыгнула с одной из моих скал и разбилась насмерть, поэтому прости, если я в чем-то сомневаюсь.
Девушка в изнеможении опустилась на кровать. Ланкастер, должно быть, только и ждал, что она присядет, потому что немедленно подвинул стул и тоже сел.
— Потеря крови, — пробормотал он, указывая на небольшую рану на голове.
— Честное слово, вы драматизируете, виконт.
.— Почему ты продолжаешь называть меня виконтом?
— Я знаю, — раздраженно ответила Синтия, — что официально нас не представили, но у тебя такой титул, правда?
— Друзья зовут меня Ланкастер, но ты никогда не называла меня иначе, как Ник.
— Но ты больше не Ник. — Синтии вдруг захотелось назвать его так и взять за руку. — Да, я была обещана лорду Ричмонду.
— Но… почему?
— Отчим задолжал ему деньги. Много денег. Когда он не смог расплатиться, Ричмонд предложил ему другую форму расплаты.
— Тебя.
Ланкастер закрыл глаза.
— Меня. Я… сделала все, чтобы отговорить его. Вернее, их обоих. Отчим уже не в первый раз пытался выдать меня замуж, но на этот раз ни один мой аргумент не возымел действия. Пришлось поступить решительно.
— Почему мне кажется, что этот рассказ лишен всяческих подробностей и представляет собой только голые факты?
Синтия пожала плечами.
— Миссис Пелл говорила, что отец не давал тебе еды.
— Какого ребенка когда-то не отправляли спать без ужина?
— Какого ребенка, — с трудом произнес Николас, — запирали в комнате и морили голодом?
— Опять мелодрама. Мой отчим никогда не отличался добротой. Я и не ожидала от него сердечности на фоне полного разорения.
— А чего ты ждала?
Синтия покачала головой. Ее отчим повел себя в своей обычной манере. Он не отличался особой жестокостью, он просто не хотел ее понимать. Какой же девушке не хочется стать графиней?
Нет, ничего другого от отчима она не ждала. А вот поклонник оказался непохожим на других и здорово удивил ее. Он получал удовольствие от невесты, которая не желала его.
— Как тебе удалось сбежать?
У Синтии горели губы, но она не позволила своим пальцам прикоснуться к ним. Сколько бы она их ни терла, это покалывание никуда не исчезнет.
— Отец выпустил меня встретиться с женихом. Ричмонд был сбит с толку, и мне удалось сбежать.
Ник прищурился, чувствуя, как осторожно она подбирает слова. Он долго удерживал ее взгляд, но девушка не отвела глаз. Но когда его взгляд стал еще пристальнее, она едва сдержалась, чтобы не отвернуться. Он смотрел на ее губы, а ей не хотелось, чтобы он увидел неровный розовый шрам, портивший их, пусть он даже не знал причины его появления.
— Миссис Пелл сказала, что видела, как ты прыгнула со скалы. Как же так?
Мысли о шраме и о человеке, из-за которого он там появился, сразу отошли на задний план. Вспыхнула тревога. Миссис Пелл.
— А… да. Она… Я обеспечила… Кто-то должен был увидеть, как я прыгнула, иначе все подумали бы, что я просто сбежала.
— Но… — Ланкастер положил ногу на ногу, и халат распахнулся, открывая колено и икру. Синтия старалась не смотреть на золотистые волосы на его коже. — Как тебе удалось так хорошо организовать незапланированный побег?
— Прости?
Половина мозга вбирала в себя открывшийся вид, вторая напоминала, о чем она должна думать.
— Синтия, миссис Пелл знает, что ты здесь?
— Что? — задохнулась Синтия. — Нет! Конечно, нет! Откуда… Как она может знать?
Николас опустил ногу и наклонился вперед, чтобы посмотреть ей в глаза:
— Это ее дом, она здесь живет.
— Она живет здесь, но она не ходит на чердак.
— На чердак?
— А ты подумал, что миссис Пелл просто пригласила меня к себе и устроила в одной из комнат для гостей? Не будь дурачком. Я живу на чердаке как мышка. Кстати говоря, уже поздно, я устала.
Синтия начала подниматься, думая, что сейчас она найдет миссис Пелл и предупредит ее, но Ник опередил ее, встав со своего стула раньше, чем она успела подняться с кровати.
— Ну и куда ты; идешь?
Его грудь была всего в нескольких дюймах от ее лица. Она чувствовала запах мыла, тот самый завах, который она чувствовала каждую ночь, когда приходила в эту комнату.
— Я иду спать, — еле выговорила Синтия.
Она не могла думать, когда он грозно возвышался над ней.
— На чердаке нет кровати. Ты останешься здесь.
— Нет!
Ей надо пойти к миссис Пелл. Женщина проболтается и обвинит себя еще до того, как Ланкастер закончит свой первый вопрос.
— Я не могу спать в твоей кровати!
— Я обещаю, что не буду там спать вместе с тобой. Этот дом принадлежит мне, Синтия, и я не позволю тебе жить на чердаке.
