Теперь отношение стало совсем другим: как только Люси затевала бал или прием, половина светского общества жаждала получить приглашение. За год ситуация изменилась кардинально, но Люси по-прежнему не расставалась с ближайшими подругами – Кассандрой Монро и Джейн Лаундз. Да, упрямая мисс Лаундз заслуживала некоторой доли уважения: она умела порадовать Люси, и в этом заключалось ее основное достоинство.
Что же касалось интриги, которую затевали подружки, то Гаррет ясно понимал: придется заняться идеей вплотную, причем поскорее. Скандал до добра не доведет. Почему самоуверенные дамы этого не понимают? Черт подери! Гаррет имел богатый опыт в распутывании замыслов Люси и отлично знал, что по большей части затеи были плохо подготовлены и заканчивались провалом, а если и приводили к счастливой развязке, то предварительно вызывали нестерпимый хаос. Частое упоминание о выдуманной миссис Банбери уже вызывало тревогу. Что же еще они натворят ради скандала? Опасный вопрос, ответ на который лучше не искать.
Гаррет отошел от окна, улегся на кровать и уставился в расчерченный деревянными стропилами потолок. С досадой потер виски. Сон давно превратился в мучение. Трудно было вспомнить, когда в последний раз удалось проспать несколько часов подряд. За последние десять лет кошмары стали привычными, но оттого не менее страшными: по несколько раз за ночь он слышал предсмертные крики Гарольда Лэнгфорда и просыпался в холодном поту.
Внезапно Гаррет почувствовал себя изможденным и закрыл глаза. Завтра приедет Изабелла, познакомится со всеми его друзьями. Два мира встретятся и соединятся. Как это будет? Десять лет подряд он делал все, чтобы прошлое и настоящее не пересекались. Военная служба в Испании и светская жизнь в качестве наследника титула графа Оулдриджа не имели точек соприкосновения и оставались суверенными государствами, населенными разными людьми. Разумеется, за исключением Кларингтона и Свифтона, которые тоже служили в Испании и все понимали. Отличные парни.
Долгое время Гаррет жалел о том, что не погиб на войне. А ведь мог бы. Ему вообще не следовало покупать офицерскую лицензию и отправляться на фронт, особенно после смерти кузена Ральфа. Если бы Гаррет погиб, графство Оулдридж перешло бы к какому-нибудь неведомому дальнему родственнику или вернулось в казну. Но он все равно это сделал. И выжил, о чем до сих пор жалел.
Он застонал. Еще недавно праздничная предсвадебная суета казалась приятным развлечением: бракосочетание Кассандры и Свифтона искренне радовало. Сам Гаррет не думал о создании семьи, однако не имел ничего против счастья друзей.
Кстати о свадьбе. Люси заявила, что, как только закончит плести интриги вокруг мисс Лаундз, сразу подыщет кузену подходящую невесту. Гаррет снова потер виски: подобные мысли неизменно вызывали головную боль. Кассандра Монро прелестна, безупречно воспитана и стала бы замечательной супругой… если бы соответствовала его идеалу. Не то чтобы Гаррет точно знал, какие именно женщины отвечают требованиям его вкуса, но если бы задумался, то предпочел бы особу, обладающую собственным мнением, способную постоять за себя и даже вступить в спор.
Что за чертовщина! Он только что описал образ, подозрительно похожий… да-да, на мисс Лаундз. Одно радовало: занимаясь скандалом с миссис Банбери, Люси хотя бы на время забудет о кузене и его матримониальных перспективах. Может быть, лучше держаться в стороне? Попытки расстроить планы Люси еще никогда не доводили до добра. Гаррет не хотел привлекать внимания к себе и Изабелле Лэнгфорд: вдруг кузине вздумается объединить их в пару? Хуже не придумаешь. Впрочем, появление Изабеллы и без того не сулило ничего хорошего.
Гаррет тяжело вздохнул. Неделя предстояла нелегкая: присутствие миссис Лэнгфорд в сочетании с опасными замыслами Люси и нелепым маскарадом грозило неведомыми, но крайне опасными последствиями.
Миссис Изабелла Лэнгфорд приехала следующим утром, возмутительно рано. Джейн подняли с постели и заставили спуститься, чтобы вместе с Кассандрой, Люси и матушкой Кассандры леди Морланд приветствовать гостью – притом что почти всю ночь она не спала, а читала роман!
– Неужели тебе совсем не интересно? – удивилась Люси, глядя на зевающую подругу. Они стояли в холле и ждали, пока слуги разгрузят багаж и миссис Лэнгфорд соизволит появиться собственной персоной.
– Не особенно, – ответила Джейн, старательно изображая некое подобие энтузиазма. Но если бы она дала себе труд ответить честно, то признала бы, что вчера, когда Кассандра упомянула о приезде означенной особы, спросила себя, почему мистер Апплтон заметно забеспокоился. Захотелось узнать также, с какой стати настойчивая дама воспользовалась его именем, чтобы получить приглашение на праздник. Подобное поведение выглядело чрезвычайно развязным, хотя удивляться не стоило: в Лондоне насчитывались десятки не в меру амбициозных личностей, готовых использовать любую, даже самую призрачную зацепку – лишь бы попасть на графскую свадьбу. Ничего необычного. Джейн куда больше хотелось дочитать книгу, чем выяснить, что заставило вдову явиться в поместье Кассандры под сомнительным предлогом дружбы с мистером Апплтоном. Круг знакомств этого джентльмена не пересекался со сферой интересов мисс Лаундз, однако Кассандра попросила встретить гостью, а отказать подруге во время предсвадебной недели Джейн никак не могла. Так что пришлось пожертвовать несколькими часами блаженного сна.
– Это жена погибшего на войне офицера, – озадаченно прошептала мисс Монро, выглянув в открытую дверь. – Разве не странно, что у нее прекрасный экипаж и несколько слуг?
– Кассандра, ты ведешь себя невежливо, – осудила матушка.
Пытаясь что-нибудь разглядеть, Люси привстала на цыпочки и вытянула шею. Джейн тоже посмотрела во двор. Действительно, миссис Лэнгфорд приехала в сопровождении лакея и горничной, а чемоданов привезла столько, что и сосчитать невозможно.
Люси фыркнула.
– Надеюсь, ей известно, что через неделю придется отправиться в обратный путь?
Кассандра ткнула подругу локтем.
Но вот из экипажа показалась сама леди, и Джейн едва не задохнулась. Миссис Лэнгфорд выглядела сногсшибательно. Достаточно сказать, что красотой она смело могла бы соперничать с Люси. Копна черных волос контрастировала с белоснежной бледностью кожи, а алые губки под тонким острым носиком напоминали спелые вишни. О возрасте вдовы судить было трудно: скорее всего, она приближалась к тридцатилетнему рубежу.
Хозяйка дома, леди Морланд, встретила гостью на крыльце и торжественно проводила в холл. Едва завидев трех подруг, миссис Лэнгфорд ослепительно улыбнулась и продемонстрировала безупречно ровные, сияющие белизной зубы. А как только подошла ближе, Джейн заметила исключительно редкий, светло-зеленый цвет глаз. Настоящая принцесса! Не принцесса Шарлотта, а другая – волшебная, умопомрачительная.
