— Смотри, куда прёшь, корова, — бросила она в спину Нейт, сощурив ярко накрашенные глаза.
Оставленный без внимания клиент затащил Нейт к себе на колени. Первым порывом было сопротивляться. Она вскинула руку, чтобы отвесить пощечину, но тут же безвольно её опустила. Стиснула зубы и разрешала мужчине мять её грудь сквозь преграду полупрозрачного платья, но не улыбалась и не кокетничала, как это делали другие девушки, заигрывая с клиентами. Просто сидела на его коленях, напряжённая, безучастная, чувствуя, как под слюнявыми поцелуями шея становится омерзительно липкой. Всеми силами Нейт старалась не показать своего отвращения, но губы кривились, а пальцы сжимались в кулаки. Если сейчас ей так неприятно, то что будет, когда мужчина пожелает подняться наверх?
Нейт с отчаянием посмотрела в сторону открытой двери, ведущей на улицу. Мускулистый надзиратель стоял на пороге, следя за порядком. Мощная фигура полностью перекрывала выход. За спиной надзирателя Нейт увидела кусочек звёздного неба — воплощение свободы, которой она так желала. От двери веяло прохладой пустынных улиц, и девушка представила, как бежит по ним с бешено бьющимся сердцем. Неожиданный рывок заставил вернуться в реальность. Нейт так погрузилась в свои видения, что не сразу вспомнила, где находится. С ужасом она поняла, что лежит спиной на мокром столе среди грязных тарелок и чашек, прямо в кружеве пивной пены. Над собой она увидела красную рожу со сверкающими глазами и перекошенным от похоти ртом. Клиент расположился между её раздвинутыми ногами и пытался развязать схенти. Если до этого Нейт с трудом представляла, как себя пересилит и отдастся незнакомцу в уединении своей комнаты, то теперь, когда поняла, что её собираются взять у всех на глазах, впала в панику. Каждый из присутствующих увидит её такой — слабой, раздавленной, подчиняющейся. Мужчины будут глазеть и возбуждаться, наблюдая за её унижением. Хотелось выть, царапаться, звать на помощь, но она понимала — бесполезно. Насильник просто зафиксирует её руки над головой или предоставит это сделать своим товарищам. Пока двое будут её держать, остальные подсядут ближе, насмехаясь и комментируя, а возможно, и дожидаясь своей очереди. И это на глазах у Айни, Тефии и злорадно скалящейся Сенебтиси — всех тех, кто ещё не поднялся с клиентами на второй этаж.
Одной рукой Нейт скользнула по бычьей шее насильника, пытаясь нащупать заветную точку, прикосновение к которой превращает человека в скулящее, умоляющее ничтожество. Ей казалось: она правильно запомнила место, куда надавил хозяин, — волшебный узелок за голубой жилкой, где чувствовалось биение самой жизни. Но, похоже, что-то Нейт делала не так. Пальцы скользнули ниже — никакого эффекта. Надавили сильнее — снова ничего. От беспомощности хотелось рыдать.
«Неужели это будет повторяться снова и снова? Неужели я всегда буду такой беззащитной?»
Она вспомнила старого египтянина, чья голова оказалась крепче кувшина. Перед мысленным взором промелькнула череда оскаленных лиц и сменилась одним — красивым, молодым, но самым ненавистным. Лицом главаря разбойников. Кожа горела от фантомных прикосновений, и каждое новое насилие увеличивало ненависть к своему телу, слабому телу женщины, не способной за себя постоять.
«Это уже третий раз, — подумала Нейт. — Третий! А я опять ничего не могу сделать!»
Когда Нейт отчаялась и решила, что насилие неизбежно, то увидела приближающуюся к столу Айни. Вероятно, девушка собиралась напомнить клиенту, что на втором этаже есть свободные спальни и необязательно придаваться любви здесь, на виду. Или хотела рассмотреть всё в подробностях? Но случилось то, чего Нейт не ожидала: Айни обняла распалённого клиента и, повернув к себе лицом, что-то жарко зашептала на ухо. Одна рука настойчиво гладила оголённый торс, другая — скользнула вниз, помогая развязать схенти.
— Пойдем.
Нейт видела, как двигаются красные губы, задевая ушную раковину, но различала только отдельные слова:
— Лучше… понравлюсь больше… наверх…
Шепот Айни заворожил даже её, растерянную, измученную сопротивлением. Мужчина повернулся к столу спиной и как был, обнажённый, словно на верёвочке, последовал за жрицей любви к тёмной лестнице за перегородкой.
Из всех девушек в борделе Айни единственная не выглядела как шлюха. Непостижимым образом она умела внушить к себе уважение, так что даже Панахази не решался поднимать на неё руку. Нейт завидовала умению Айни себя держать: чем бы рабыне ни приходилось заниматься, она делала это с достоинством и спокойной уверенностью.
И тут Нейт осенило.
«Я могу быть такой же, — подумала она. — Почему бы мне самой не выбрать себе клиента. Не старого вонючего погонщика верблюдов с обвисшим пузом, а кого-нибудь, кто не вызовет у меня отвращения. Молодого и привлекательного, если, конечно, здесь такие найдутся».
С этими мыслями она пристально оглядела зал, и на мгновение ей показалось, что в мире больше не осталось молодых и симпатичных мужчин, — одни чавкающие старики, заливающиеся дешёвым пиво. Но потом взгляд упал на стройного длинноволосого юношу, одиноко сидящего за столиком в углу рядом с лестницей.
«Вот он, — обрадовалась Нейт. — Теперь всё зависит от меня».
Незнакомец выгодно отличался от остальных посетителей пивной — морщинистых и волосатых кочевников — и, судя по всему, хотя бы раз за последние двое суток искупался в реке, так что его даже можно было назвать относительно чистым. А ещё его не обступала толпа пьяных дружков, и сам он, похоже, не успел упиться до скотского состояния.
Собравшись с духом, Нейт направилась в сторону юноши, держа спину прямо и стараясь вести себя со спокойным достоинством, как её более опытная подруга. Когда она остановилась напротив нужного столика, то почувствовала неуверенность: что если незнакомец её высмеет или отвесит грубую шутку? Как тогда себя вести: промолчать, невозмутимо развернуться, отправляясь на поиски новой жертвы, или сказать что-нибудь не менее оскорбительное в ответ? Пока Нейт размышляла, незнакомец её заметил. Взгляд скользнул вниз, лаская смуглое тело в облаке невесомого платья. Вблизи мужчина показался Нейт ещё более молодым — не намного старше неё, но лицо и обнажённый торс украшали шрамы, а значит, несмотря на юный возраст, он успел поучаствовать не в одном бою — был либо солдатом, либо разбойником. Судя по одежде, скорее, последнее. Нейт расправила плечи и сказала:
— Следуй за мной. Вряд ли, конечно, у тебя хватит денег, но ты пришёлся мне по вкусу, и я тебя выбрала. — Последовала неловкая пауза. Это был решающий момент. Нейт чувствовала: если после этих слов незнакомец рассмеётся ей в лицо, то всё показное спокойствие растает, словно мираж в пустыне.
Мужчина молчал, и с каждой секундой напряжённого ожидания в животе будто закручивалась невидимая пружина. В конце концов незнакомец всё-таки рассмеялся, но не зло, а растерянно. И, залпом осушив свою кружку, поднялся из-за стола.
Такая покорность укрепила уверенность Нейт, и она, уже не притворяясь, а действительно ощущая себя хозяйкой положения, повела клиента к лестнице. Спиной она чувствовала пристальные, удивлённые взгляды девушек. Но если Тефия и Горго смотрели с одобрением, то Сенебтиси перекосило от ненависти.
Под восхищённым взглядом мужчины Нейт медленно скинула платье и подошла к постели. Она была далека от того, чтобы испытывать страсть или хотя бы её подобие, но, опускаясь на бёдра молодого клиента, лежащего на спине, вдруг ощутила дрожь предвкушения. Сегодня впервые кто-то смотрел на неё снизу-вверх. Словно они поменялись ролями, и Нейт стала мужчиной, а он — беззащитной женщиной, которой этот мужчина собирается овладеть. На миг её охватило ликование.
«Я это сделала! Сделала!»
Как и в прошлые разы, близость не принесла удовольствия, но хотя бы не сопровождалась болью и унижением. Клиент под ней дёргался, закатывая глаза от страсти. Когда он пытался её обнять, Нейт прижимала его руки к матрасу, и — о чудо! — мужчина не сопротивлялся, смотрел с благоговейным трепетом. А она вскидывала и опускала бёдра.
