– Вы слышали меня, Хант?
Честь. Она сковывала его цепями.
– Я женюсь на вашей дочери, – произнес он, едва шевеля губами.
– Великолепно.
Герцог опустился в кресло, и облегчение было написано на его усталом лице.
– Я сделаю все необходимые приготовления.
– Прекрасно.
Роган ощущал, как в его душе растут раздражение и гнев, однако он не имел права проявить их. Он поднялся и откланялся.
– Прошу вас, вызовите меня, когда будет нужно подписать все необходимые бумаги.
Белвингем встал и дрожащими руками ухватился за ручку кресла, чтобы сохранить равновесие.
– Будет лучше, если свадьба состоится как можно скорее. Я испрошу специального разрешения.
Роган лишь сухо кивнул.
– Я буду ждать вашего курьера.
Не сказав больше ни слова, он повернулся к двери кабинета.
Открыв ее, он наткнулся на Кэролайн, которая, очевидно, пыталась подслушивать. Роган перехватил ее за руку. Она тихо вскрикнула и уставилась на его пальцы, крепко удерживающие ее кисть. Ее красивые карие глаза расширились, и она попыталась освободиться.
Он отпустил ее, и она сделала шаг назад. Дрожащей рукой она поправила растрепавшиеся волосы, но упрямые пряди псе равно выбивались из прически. Под потертым зеленым бархатным платьем ее грудь вздымалась в такт неровному дыханию, и он не мог оторвать глаз от этого зрелища.
– Мистер Хант. – Она привела себя в порядок и расправила ткань на юбке. – Я должна понимать, что вы добились своего и купили мою лошадь?
– Некоторым образом.
На ее лице мелькнуло отчаяние.
– Сэр, прошу вас, ответьте на мой вопрос.
Он наклонился к ней ближе.
– Вообще-то, леди Кэролайн, похоже, что я купил вас.
Кэролайн недолго смотрела вслед Рогану, исчезнувшему в холле: повернувшись к двери, ведущей в кабинет, она поспешила к отцу.
– Папа, что он имел в виду?
Герцог стоял неподвижно. А затем он пошатнулся, и дочь пришла ему на помощь, заботливо усадив его в кресло. Он улыбнулся ей и нежно погладил по руке.
– У меня для тебя хорошие новости, дочь моя. Я устроил твой брак. Надеюсь, ты довольна.
– Ты…
Ее ноги подкосились, и она без сил опустилась в соседнее кресло.
– Брак? С мистером Хантом?
На лице герцога мелькнуло волнение.
– Он будет тебе хорошим мужем.
– Но…
– Тебе нужен муж.
Он поднял руку, останавливая возмущенную дочь на полуслове.
– Кэролайн, мы больше не можем притворяться. Мы оба знаем, что я умираю.
– Нет, – прошептала она.
– Да, – мягко поправил он ее. – И когда меня не станет, кто позаботится о тебе? Поместье достанется Рэнделлу по праву наследования.
Произнося его имя, он словно задыхался.
– Как только он вступит в права наследования, тебе станет негде жить.
В ее сердце вторгся страх. Она так долго находилась под покровительством отца, ощущая его заботу, жила в благополучии, окруженная любовью. Мысль о том, что она останется одна, приводила ее в ужас. Но ее также страшила и мысль о браке. Она сжала руки.
– Я не хочу, чтобы наша жизнь менялась.
– Но тем не менее такова правда.
Он наклонился к ней и любовно взял сжатую в кулак ладонь, чтобы нежно раскрыть ее и ослабить напряжение.
– Дочь моя, тебе двадцать лет. Многие девушки твоего возраста уже давно замужем. Думаю, что Роган Хант будет тебе отличным мужем.
– Но что…
Ее пальцы вздрогнули, она опустила взгляд и снова положила руку на колени.
– Он знает, – сказал отец. – Он хороший, сильный человек. Я увидел в нем доброту и терпение. Достаточно посмотреть, как он относится к лошадям. И он спас тебя вчера вечером. Я думаю, что вы быстро найдете общий язык.
– Я надеюсь на это.
– Наверное, вам понадобится время на то, чтобы узнать друг друга получше. Мы можем пригласить его на ужин.
– Пожалуй.
Она попыталась выдавить из себя улыбку, но ее охватила паника.
– Кэролайн.
В голосе ее отца зазвучали суровые нотки.
– Дочь моя, я хочу, чтобы ты это сделала ради меня. Прошу тебя, дай мне умереть со спокойной душой, зная, что о тебе есть кому позаботиться.
Она не могла противиться ему.
– Очень хорошо, папа. Прошу тебя, пригласи мистера Ханта на ужин.
* * *
Роган, стоя перед зеркалом, аккуратно проводил лезвием бритвы по линии подбородка и стряхивал хлопья пены в раковину, стоявшую перед ним. Сегодня ему предстояло ужинать в обществе герцога. И своей будущей невесты.
Он усмехнулся, но затем его лицо снова приняло непроницаемое выражение, как того требовало обращение с острой бритвой. Как же он оказался в таком положении? Он ведь клялся никогда не жениться, и вот он приводит в порядок свою внешность для того, чтобы предстать перед своей будущей невестой.
Он опустил бритву в раковину и схватил полотенце. Стерев остатки пены, он задумался о том, что еще ему готовит грядущее. Отбросив полотенце, он оперся о туалетный столик, вглядываясь в свое отражение и выискивая следы чудовища, которое ему удалось укротить. Оно было здесь, в резких чертах его лица, доставшихся ему от ирландских предков, в тени его глаз. Черт бы побрал это проклятие, терзавшее Хантов!
Он отпрянул от зеркала и потянулся за своей рубашкой. Проклятие преследовало его семью уже несколько поколений. Ханты были хорошо известны благодаря двум вещам: умению обращаться с лошадьми и крутому нраву. Многие представители семейства Хантов были настоящими сорвиголовами, но если одному из Хантов случалось унаследовать знаменитый дар укрощения лошадей, то, как правило, вместе с ним он получал и наихудший характер. Дважды в жизни Роган терял над собой контроль, так что это серьезно грозило окружающим его людям. Приступы ярости едва не стоили жизни сыну Эффингема, а Изабель оказалась менее удачливой.
Ощущение горечи и вины охватило его, оставляя железный привкус во рту. Он все еще видел ее тонкую фигурку, распростертую на полу их маленького коттеджа: ее огромные темные глаза смотрели невидящим взглядом в потолок, а у головы разлилась алая лужа крови. Он любил ее, и тем не менее она умерла на его руках.
Он постарался забыть прошлое. Роган заправил рубашку и брюки. С того момента он поклялся никогда больше не подвергать риску невинных. Когда его выпустили из тюрьмы, он прибыл домой, надеясь окунуться в работу в поместье. Но его отец и брат растранжирили все, чтобы оплатить дебоши: ценные лошади были проданы первыми.
Он был в отчаянии, но отказался присоединиться к своей семейке и окончательно опуститься на дно. Ему претила мысль о том, что из-за его необузданного нрава могут пострадать невиновные. Но затем умерла тетя Алиса, и хотя он искренне горевал из-за ухода этой доброй женщины, которая была ему ближе, чем родная мать, в глубине души он был очень благодарен ей за то, что она оставила ему небольшое поместье. Без него он едва бы смог удержаться на плаву.
