Он вздохнул и зашагал вниз, к собаке.
— Давай, моя девочка.
Он нежно и крепко взял ее на руки и понес. Леди Грей была тяжелой, но Алистэр поднялся с нею до двери своей комнаты. Войдя внутрь, он прошел к камину, положил собаку на ее любимое место возле огня.
— Нечего стыдиться, — нежно прошептал он ей, потрепав за уши. — Ты славная псина, и если тебе нужно немного помощи, я всегда рад помочь.
Леди Грей вздохнула и опустила голову на коврик.
Алистэр встал и прошелся к окну, выходящему на обратную сторону замка. Там был старый сад, уступами спускавшийся к реке. За ним до самого горизонта перекатывались волнами лиловые и зеленые холмы. Растения вырывались из сада, оплетая потрескавшиеся стены и заполоняя дорожки. Долгие годы за ним никто не ухаживал.
Алистэр родился и вырос в этом замке. Он не помнил своей матери, которая умерла при рождении следующего ребенка, когда ему еще не было и трех лет. Смерть матери могла сделать замок унылым местом, но этого не произошло, хотя ее очень любили. Он вырос, вольно бегая по холмам, рыбача с отцом на речке и споря об истории и философии со своей старшей сестрой Софией.
Алистэр невольно улыбнулся:
София обычно выигрывала споры, не только потому, что была старше на пять лет, но и потому, что усерднее училась.
А потом он вспомнил, как собирался жениться. Он хотел привести в замок невесту и вырастить следующее поколение Манро, так же как и его предки. Но этого не случилось. Когда ему исполнилось двадцать три, он влюбился в девушку по имени Сара, но она умерла от лихорадки прежде, чем они успели пожениться. Горе удержало его от другого брака, а потом он увлекся исследованиями. Он отправился в колонии, когда ему было двадцать восемь, и оставался там три года.
А потом он вернулся…
Алистэр провел по повязке на лице. После он уже не думал о женщинах. Ведь он потерял не только глаз, но и душу. Теперь он не годился для цивилизованного общества… Он держался подальше от людей, чтобы защитить себя, а может быть, даже больше того — защитить их. Он встретился с отвратительным, зловонным дыханием смерти; он знал, что дикость человека прикрывает очень тонкий слой цивилизации. И его обезображенное лицо напоминало людям о том, как близко это животное начало.
Он вел размеренное, удовлетворительное, пусть и не радостное существование. У него были его исследования, его холмы, его река. У него было общество Леди Грей.
И вот приехала эта женщина.
Он не нуждался в ней. Ему не нужны были перемены. Он не хотел испытывать никаких желаний, они делали его слишком чувствительным. Знала ли эта женщина, как сильно возбуждала его?
Алистэр отвернулся от окна. Довольно скоро ей наскучит играть в экономку, и она найдет другое место, чтобы укрыться от того, от чего бежала. Главное, чтобы она не отвлекала его от работы.
— Прошло две недели. — Голос Элджернона Дауни, герцога Листера, был холоден. — Я приказал вам нанять лучших людей в Лондоне. Почему никто не может найти женщину, путешествующую с двумя детьми?
Он резко повернулся на последнем слове и пронзил ледяным взглядом Хендерсона, своего постоянного секретаря. Они были в кабинете Листера, элегантной комнате, недавно декорированной в белых, черных и густокрасных тонах. Это была комната, достойная герцога и пятого из богатейших людей Англии. В дальнем ее конце перед пустым столом герцога сидел Хендерсон, сухой маленький человечек. На колене он держал блокнот и был готов дрожащей рукой записывать указания.
— Я согласен, ваша светлость, это очень неприятно, — приглушенно говорил Хендерсон, — я прошу прощения. — Он листал блокнот, словно пытаясь найти там оправдания для себя. — Но мы должны помнить, что миссис Фицуильям, без сомнения, постаралась скрыться незамеченной. Кроме того, Англия — большая страна.
— Меня не интересует, насколько велика Англия, Хендерсон. Мне нужны результаты, не извинения.
— Конечно, ваша светлость.
— Мои ресурсы — люди, деньги, связи — все должно быть направлено на то, чтобы найти ее.
Хендерсон смахнул капли пота со лба.
— Естественно, ваша светлость. Конечно, мы проследили ее путь по Северной дороге.
Листер сделал короткое движение рукой:
— Это было неделю назад. Она могла оставить ложный след, отправиться на запад, а то и вовсе сесть на корабль. Нет, это просто неприемлемо! Если люди, нанятые для поиска, не могут найти ее, возьмите других. Немедленно.
— Да-да, ваша светлость. — Хендерсон нервно кусал губы. — Я посмотрю, что сейчас сделано. Сейчас, когда герцогиня едет в Бат… — Он пытался рассказать герцогу о планах его жены, но тот не слушал. Он стал герцогом Листером в семь лет, его титул насчитывал сотни лет. Он заседал в палате лордов, владел многочисленными поместьями, шахтами и кораблями. Джентльмены всех рангов уважали и боялись его. И вот какая-то женщина, дочь лекаря, вдруг решила бросить его, и более того — забрала с собой его детей.
Неприемлемо. Все это просто неприемлемо.
Листер повернулся к высокому окну. Он должен ее найти. Он вернет ее и детей, а потом покажет ей, как глупо, очень глупо противоречить ему. Никто не смеет идти против него. Никто.
Когда Говорящий Правду насытился, юноша показал ему просторную приятную комнату и пожелал спокойной ночи. Воин спал без сновидений всю ночь, а поутру увидел хозяина у своей кровати.
— Я давно искал храброго воина, который помог бы справиться с моей задачей, — сказал юноша. — Смел ли ты?
— Да, — сказал Говорящий Правду. Прекрасный юноша улыбнулся:
— Это мы сейчас посмотрим…
С миссис Маклеод, высокой неразговорчивой женщиной, Хелен встретилась на следующий день. Эта женщина прежде была кухаркой в большом доме в Эдинбурге, но потом ей надоели суета и шум города. Она переселилась в окрестности Гленларго, где ее брат был булочником. Хелен не удивилась бы, если бы миссис Маклеод заскучала в Гленларго, очень уж быстро она согласилась занять место кухарки в замке.
— Надеюсь, кухня вам понравится, — сказала она. Кухарка была почти мужского роста, с широким и плоским лицом. Оно было невыразительным, но когда она раскатывала тесто на кухонном столе, ее натруженные руки двигались легко и быстро.
— Печь нужно почистить.
— О да! — Хелен нервно оглянулась на гигантский очаг. Она была на ногах с рассвета, хотела подготовить кухню к приходу кухарки, но на печь времени не хватило. У нее ужасно болела спина, а руки загрубели от горячей воды и едкого мыла. — Скажу одной из служанок, она почистит.
