– Я выпью бренди.
Женщина кивнула и заспешила на кухню.
Ни Оливия, ни Хилди даже не притронулись к еде.
– Пожалуйста, поешьте, – предложил им Джеймс. У него было к Оливии несколько вопросов, но он не собирался задавать их в присутствии служанки. – После поговорим.
Хантфорд просто не мог одобрить поездку Оливии в Озерный край. Как же, ради всего святого, она умудрилась забраться за триста миль от Лондона без ведома брата?
У Джеймса было много вопросов, но самый насущный, пожалуй, один: что же, черт побери, ему делать с Оливией Шербурн?
Раскопки – работы по вскрытию пластов земли в поисках памятников, предметов древности, а также место, где ведутся такие работы (археологические раскопки).
Всего какой-нибудь час назад Оливия так умирала с голоду, что неосмотрительно пришла на запах пастушьей запеканки в пивную таверны, вместо того чтобы заказать еду в комнату, но сейчас, когда Джеймс неодобрительно сверлил ее зелеными глазами, ей с трудом удалось проглотить несколько кусочков.
Джеймс вообще говорил очень мало. Быть может, это от удара Кратчера, но у Оливии создалось впечатление, что ему не терпится устроить ей хорошую головомойку, однако он мужественно держит себя в руках, пока не представилось подходящее время и место.
Оливия же вознамерилась тянуть время столько, сколько будет возможно.
Без сомнения, ее безрассудное поведение будет иметь последствия. Но сейчас, отпивая эль маленькими глотками и поглядывая из-под ресниц на Джеймса, она думала, что риск того стоил.
Она в трех сотнях миль от Лондона, наедине с Джеймсом, не считая Хилди и с дюжину деревенских жителей и путешественников в пивной, которые с любопытством глазеют на них.
– И это все, что ты намеревалась съесть?
Джеймс хмурился, но от его заботы стало тепло на сердце.
– Да. – Она послала ему самую ослепительную из своих улыбок. – Тебе нравится Хейвен-Бридж?
Он фыркнул.
– Нам надо поговорить.
– Хорошо, давай поговорим. – Она отодвинула свою тарелку и чинно сложила руки.
– Не здесь.
– А где? На улице слишком темно, чтобы гулять.
Джеймс скрипнул зубами.
– Полагаю, ты сняла комнату?
– Конечно.
Понизив голос, он спросил:
– Которая дверь?
Оливия вспыхнула. Джентльмен спрашивает местонахождение комнаты… Это шокировало даже ее.
– Вторая слева.
– Поднимайтесь с Хилди наверх, а через час или около того я приду. Когда постучу, откройте побыстрее, чтоб никто не увидел меня в коридоре перед вашей комнатой.
Оливия готова была тут же пуститься в пляс. У нее будет рандеву с Джеймсом! Сегодня же!
– Понимаю. – Она изо всех сил пыталась казаться невозмутимой, будто проделывает подобное постоянно. – Идем, Хилди.
Когда Оливия поднялась со скамейки, Джеймс тоже встал. Чуть склонив голову, она выпрямилась, решительно настроенная грациозно покинуть пивную, несмотря на дрожащие колени.
Как только они с Хилди оказались в своей комнате, служанка всплеснула руками.
– Неприлично это, мистеру Эвериллу стучаться к вам посреди ночи.
– Еще только десять часов. – Но, разумеется, она поняла, что Хилди хотела сказать, и послала девушке извиняющуюся улыбку. Бедняжка! С тех пор как они выехали из Лондона три дня назад, Оливия подвергала ее одному испытанию за другим, и все за гранью приличий.
– Считаю, вам следует сказать мистеру Эвериллу, что вы предпочли бы встретиться с ним завтра – например, на прогулке, в моем сопровождении.
– Я ему предложу это, когда придет, но мне показалось, что его желание поговорить немедленно непреклонно.
– Герцог был бы недоволен, – предостерегла Хилди.
И это еще мягко сказано. Если Оуэн узнает, что Оливия натворила, то, вероятно, заточит ее в монастырь до конца жизни, а уж что сделает с Джеймсом, и вовсе страшно подумать.
А потому Оуэну совершенно необязательно знать о ее дерзком приключении.
– Поскольку у нас есть немного времени до прихода Джеймса, помоги мне переодеться. – Оливия с отвращением оглядела свое пыльное дорожное платье. Интересно, что надевают на позднее свидание?
Словно прочитав ее мысли, Хилди предложила:
– Белый муслин?
Служанка, без сомнения, надеялась, что белое послужит напоминанием обеим сторонам, что Оливия невинна. И хотя она склонна была возразить по этой же причине, ей пришлось согласиться, что это самое простое и самое приличное платье из всех взятых.
– Хорошо.
У Хилди не было времени распаковывать вещи, поэтому она сразу же начала рыться в саквояже. Оливия тем временем умылась и привела в порядок волосы. Час спустя она в ожидании сидела на твердом деревянном стуле и делала вид, что читает.
Когда раздался стук в дверь, Оливия подскочила, но Хилди неодобрительно цыкнула на нее и спросила:
– Кто там?
– Эверилл. – Секундная пауза. – Кто же еще?
От сочного, глубокого звука его голоса сердце Оливии забилось быстрее. Она открыла дверь, и от увиденного: широких плеч, узкой талии и длинных, мускулистых ног – сразу пересохло во рту, поэтому еле слышно прошептала:
– Хочешь войти?
Он оперся рукой о дверной косяк, оглядывая комнату, и, заметив Хилди, покачал головой.
Оливия едва не вскрикнула, когда он схватил ее за руку и, выглянув в коридор, потащил за собой.
Сердце ее бухало как молот, но она нашла в себе силы обернуться и улыбнуться ошеломленной служанке.
– Ложись. Я скоро вернусь.
Не теряя времени, Джеймс вывел ее в коридор. Они быстро пробежали по дорожке, устилавшей старый деревянный пол, и нырнули в комнату через две двери справа.
Комната Джеймса. Его потертый кожаный саквояж стоял на полу возле умывальника, а рядом на крючке висела шляпа. Слабый запах мыла для бритья защекотал ей ноздри.
Он отпустил ее запястье, толкнул в глубь комнаты, закрыл дверь на ключ и указал на кровать:
– Сядь.
Из гордости она пренебрегла его приказом и заняла деревянный стул у изножья кровати. Джеймс заметался перед ней, хотя размеры комнаты позволяли сделать всего-то пару шагов. Это, похоже, еще больше рассердило его.
Оливия терпеливо ждала, сложив руки на коленях и чинно скрестив ноги в лодыжках.
Наконец, Джеймс остановился и, сунув руку в волосы, стиснул их, словно хотел вырвать клок.
– Какого черта ты делаешь в Хейвен-Бридже?
В течение долгой поездки из Лондона Оливия обдумывала, как лучше ответить на этот вопрос, но так и не пришла ни к какому конкретному решению – до сих пор.
Придется сказать ему правду.
– Я не могла вынести, что ты уехал, не попрощавшись, как будто сбежал от меня… от нас.
– Оливия. – В его голосе сквозило раздражение. – Нет никаких нас.
