Джем добавил, что все, даже те, кто не был свидетелем ссоры, готовы подтвердить это на слушании у коронера.
– Ерунда! Где Хитчин? – спросил Карлион, снимая перчатки.
– Сейчас приведу его к вашей светлости, – ответил буфетчик, но не тронулся с места, желая помочь Карлиону снять длинное пальто с накидками на плечах. – Он, наверное, сидит в общей столовой. Его все это здорово выбило из колеи. Можете мне поверить, я не помню, чтобы у нас в «Быке» происходило что-нибудь подобное, а вашей светлости хорошо известно, что я работаю у мистера Хитчина чертовски долго.
В этот момент в гостиную вошел сам хозяин гостиницы, благопристойного вида мужчина средних лет. Его обычно веселое лицо сейчас было печальным и унылым. Увидев лорда Карлиона, Хитчин повеселел и радостно воскликнул:
– Знаете, я еще никогда не был так рад видеть вашу светлость! Я сразу подумал, как хорошо, если бы приехал лорд Карлион. И вот вы здесь. Бедный мистер Ник попал в такой переплет! Но он ни в чем не виноват. Я готов кому угодно сказать и поклясться перед кем угодно, что у него и в мыслях не было воткнуть этот нож в мистера Эустаза! Что же касается самого начала ссоры, то можете не сомневаться, я скажу коронеру, что мастер Ник вежливо разговаривал с мистером Эустазом до тех пор, пока тот не стал говорить вещи, которых бы не вытерпел никто, не говоря уже о таком вспыльчивом джентльмене, как мистер Ник!
– Мистер Эустаз еще жив? – осведомился Карлион.
– О, да, милорд! Он жив, но если верить доктору, жить ему осталось недолго. Не бойтесь за мистера Ника, милорд. Вся ссора произошла у меня на глазах, и никакой коронер не заставит меня сказать, будто мистер Ник в чем-то виноват.
– Вся деревня готова дать показания на слушании у коронера, как все произошло. Все скажут, что во всем виноват сам мистер Эустаз! – нетерпеливо добавил Джем, желая помочь Карлионам.
– Я иду к мистеру Эустазу, а вы, пожалуйста, не дайте этому дураку Джему все испортить, Хитчин! И принесите кофе для мисс Рочдейл и мистера Престейна.
Его светлость вышел из гостиной. Хозяин «Быка» следовал за ним по пятам. Карлион очутился в коротком коридоре, который заканчивался лестницей.
– Вижу, ваша светлость, захватили с собой священника, но прошу прощения, сейчас мистер Эустаз вовсе не желает разговаривать со священником, – заметил Хитчин. – Честно говоря, он никогда не признавал священников. Боюсь, мистеру Престейну все это не понравится, поскольку он не очень хорошо знает мистера Эустаза, хотя и является во всех отношениях приятным джентльменом и читает замечательные проповеди. Однако приятно видеть, что вы делаете все, что полагается в таких случаях.
– Совершенно верно! – согласился Карлион.
Комната, в которую тихо вошел Карлион, находилась у самой лестницы. Ее стены были обиты деревянными панелями, окна закрывали шторы из канифаса, а в центре стояла кровать с четырьмя столбиками. Под стеганым пуховым одеялом на высоких подушках лежал молодой человек. Его голова немного свесилась набок, на бледное лицо упала прядь прямых волос. Сквозь белые, почти бескровные и слегка приоткрытые губы с хрипом вырывалось быстрое дыхание. На столике у кровати стояли свечи. Казалось, он спит.
Рядом сидел седой мужчина в простом сюртуке, без парика. Услышав скрип двери, он поднял голову, быстро встал и подошел к Карлиону.
– Я так и думал, что вы придете, милорд, – негромко произнес он. – Ей-Богу, случилось очень большое несчастье… Дела плохи!
– Вам виднее… Как он?
– Я ничем не могу помочь мистеру Эустазу. Нож вошел в живот. Он умирает. Боюсь, не доживет до утра.
– Мистер Эустаз в сознании?
Доктор мрачно улыбнулся.
– Во всяком случае, он все понимает и вполне может навредить вам, милорд.
Карлион посмотрел на кровать.
– У него есть для этого единственная возможность. Надеюсь, он не успел ею воспользоваться?
– Успел, но пусть вас это не беспокоит.
– Успел?
– О да! Но никто, кроме Хитчина и меня не слышал того, что тут наговорил мистер Эустаз. Я сразу же отослал сиделку. Если кому-то и суждено выслушивать его обвинения, я решил, что это должны быть люди, которые прекрасно знакомы с его способностью делать гадости.
– О чем вы говорите?
Доктор посмотрел на лорда из-под нахмуренных бровей.
– Нет, вам, наверное, это даже в голову не могло прийти, милорд. Мистер Чевиот, однако, знает, что самый большой вред вам можно причинить через ваших братьев. Он заявил мне, будто вы подговорили мистера Николаса убить его. Ему хочется отправить мистера Ника на виселицу. Он очень надеется на это.
Несколько секунд Карлион молчал. Легкий сквозняк колыхал пламя свечи; неяркий свет отбрасывал тень от его лица на стену. Доктор увидел, как рядом с решительным ртом едва заметно дергается мускул.
– Пусть надеется, – наконец прервал молчание лорд Карлион. – На Хитчина можно положиться. Думаю, мне удастся направить мысли мистера Эустаза в несколько иное русло. Как, по-вашему, он сможет перенести церемонию бракосочетания?
Брови доктора мгновенно взметнулись вверх.
– Так вот, значит, что вы задумали? – понимающе прошептал он. – Да, сможет, но где вам найти женщину, милорд? Я тоже думал об этом, но не знал, как провернуть это дело. Осталось слишком мало времени.
– Я привез с собой леди, которая хочет выйти за него замуж. Она внизу с Престейном.
Доктор Гринло пристально посмотрел на собеседника, и в его глазах мелькнуло удивление.
– Привезли леди? Милорд, я вас знаю так долго, видел вас в стольких неприятных ситуациях и вправил вам столько костей! А вы по-прежнему обладаете способностью удивлять меня. Но согласится ли мистер Чевиот?
– Согласится, поскольку мистера Чевиота нельзя убедить в том, что мне не нужно его имение. С того самого дня, как я впервые заговорил о женитьбе, мистер Эустаз неустанно подозревал меня в коварных замыслах, для которых женитьба являлась только ширмой, но я…
Лорд Карлион замолчал, потому что Эустаз Чевиот вдруг зашевелился и открыл глаза. Доктор подошел к кровати и пощупал пульс.
– Черт бы вас побрал, не прикасайтесь ко мне! – яростно прошептал Эустаз. – Я и так знаю, что мне конец!
Карлион подошел к кровати с другой стороны и посмотрел на кузена сверху вниз. Какое-то мгновение затуманенные глаза Чевиота непонимающе смотрели на него, но постепенно его взгляд стал осмысленным. Резкие черты лица исказила злобная гримаса, и Эустаз произнес слабым голосом:
– Как я жалею, что не женился назло вам, клянусь Богом!
Вы надеялись надуть меня, но я не настолько глуп, как вы думали, Карлион.
– Вы так считаете? – бесстрастным голосом переспросил лорд Карлион.
