Не было никакой необходимости, чтобы Анна когда-либо узнала, что он находит в девушке нечто неотразимое. Нечто, что преследовало чувства, что манило, что волновало…
Его охватило чувство вины. Он занимался любовью с Анной, думая при этом о девице Вудбайн. Желая ее. Она приводила его в совершенное бешенство.
Он почти застонал вслух.
Он слышал, что девушка хочет уехать домой. Очень. Она не хочет иметь ничего общего ни с кем из мужчин, она просто хочет вернуться в свою драгоценную Виргинию.
И пусть она сумеет сделать это!
«Мне следовало бы быть счастливым», — думал Джемисон Брайант. Он был молод и красив, с очень светлыми голубыми глазами, прекрасными светлыми волосами и худым мускулистым телом. «Да, мне следует быть счастливым», — решил он, разглядывая комнату, которая так недавно была комнатой его отца, а теперь принадлежала ему. Это была богатая комната. Тяжелые расшитые драпировки свисали с огромной дубовой кровати. В изысканном резном камине ярко пылал огонь. Весь особняк, дом Брайантов из Хершира, был элегантным, теплым и пышным. И теперь он принадлежал ему.
И каким-то образом, подумал он со вздохом, слегка поглаживая мягкое белое тело Бет, он сбился с пути. Он всегда терпеть не мог своего отца. Его мудрые учителя надоедали ему до слез. Он удирал с уроков, чтобы устраивать шалости, вроде поджигания небольших поленьев и привязывания их к хвостам несчастных кошек.
Он не совсем понимал, что делало его таким, каким он был, и в юности было время, когда это беспокоило его.
Но потом он стал старше и узнал, что многие в этом мире имеют изъяны. И многие из этих личностей с изъянами были гораздо более интересны, чем остальные.
— Ты задумался, — сказала ему Бет.
Он кивнул, улыбаясь ей. Она была пухленькой девушкой, и ему это нравилось. Абсолютно все в Бет, от широких бедер до обширной груди, выдавало в ней девушку с фермы.
Но она не была простушкой, его Бет. Она смотрела на мир с изрядной проницательностью, чрезвычайно его забавлявшей. Он наслаждался ею, потому что она знала его, знала о всех его маленьких жестокостях и даже радовалась им. Она знала, что ему никогда не приходило в голову наградить ее хотя бы титулом своей «любовницы», и до самой смерти он будет называть ее не иначе, как шлюха. Это не имело значения. Когда он преуспевал, то заботился, чтобы она преуспевала тоже. Она любила дорогие вещи. Он, не возражая, давал их ей. Она знала, что он постоянно думает об Анне, и с радостью пошла бы на что угодно, чтобы помочь ему в его домогательствах. Она знала, что всегда будет щедро вознаграждена.
— Это гнусная жизнь! — сказал он устало, лежа на спине рядом с ней.
— Потому что ты не можешь заполучить леди Анну? — осведомилась Бет.
Он состроил гримасу, положив голову ей на грудь, с некоторым неудовлетворением заметив, что она еще больше расплылась в талии. Он ущипнул ее, и она вскрикнула. Потом он перевернулся на спину, сплел пальцы под головой и уставился в сторону окна невидящими глазами.
— Я всегда хотел Анну, — сказал он, и это было правдой. Что-то было в ее белокурой красоте. Она напоминала маяк чистоты — даже если всему двору было прекрасно известно, что она спит с Дефортом. Чертов Дефорт. И его дружба с королем. И его репутация солдата, и строителя кораблей, и все, черт побери, остальное.
Но Анна…
Он обожал ее. Он боготворил самую землю, по которой она ступала. Больше всего на свете он хотел Анну. Если когда-нибудь в нем и была хоть капля порядочности, если было хоть что-нибудь, что действительно могло направить его на верный путь, это была мысль об Анне.
Анна была той, до кого он никогда в жизни не сможет дотянуться, независимо от его положения и унаследованного титула.
И потом, была еще Роза.
О, да! В Розе тоже это было. Его элегантная, упрямая, своевольная маленькая американская кузина. Она всегда была холодной, держалась так прямо, говорила таким тоном! Это было в ее глазах, ее жестах, ее платье. Он не знал, что именно. Это было нечто непостижимое.
Да, думал он. Он был страшно разочарован. Существует величественная элегантная леди Анна, которую он желал всю свою жизнь, а теперь еще Роза, предмет обсуждений всего двора, американская красавица. И он так чертовски близок к ним…
И все же он лежит здесь с Бет.
— Они все сегодня на охоте, — сказал он, поднялся, направился к окну и выглянул, словно мог видеть тех, о ком говорил.
— Это должна быть совершенно исключительная компания. Король, Дефорт, леди Анна, моя кузина Роза и только несколько других!
— А тебя среди них нет. И поэтому ты несчастен.
Он поколебался.
— Ничто не могло бы расстроить меня, если бы у меня была Анна.
Раздался стук в дверь. Джемисон услышал, как старый слуга его отца, Кроули, прочистил горло.
— Черт побери, в чем дело? — проревел Джемисон.
Старый Кроули не ответил. Джемисон услышал взрыв низкого смеха и затем голос своего лучшего друга, брата Анны, Джерома.
— Старик не виноват, лорд Брайант. Это я, Джером. И мне совершенно наплевать, какими извращениями ты сейчас занят, у меня есть превосходная идея!
Бет собралась вскочить.
— О, лежи, — раздраженно велел ей Джемисон. Конечно же, не один раз мужчины видели ее в постели. Он потянулся к ногам кровати за собственными бриджами, влез в них, пересек комнату, и распахнул дверь.
Джером широко улыбнулся ему и шагнул в комнату. Его внешность всегда поражала Джемисона своей странностью. В некотором отношении он походил на Анну. Глаза у него были очень синие, волосы — светлые. Он был изящен, с красивыми чертами лица. Но улыбка его была совершенно другой, холодной и злобной, тогда как у Анны — теплой.
— Милая Бет! — насмешливо произнес Джером, низко кланяясь.
Бет сердито посмотрела на него. Джемисон нахмурился.
— Сожалею, что помешал, — сказал Джером.
— Да уж.
Джером не смутился. Он подлетел к столу, на котором Джемисон держал свое лучшее виски, налил себе фужер и сел, закинув ноги на бесценный инкрустированный стол.
— У меня великолепная идея, — сказал он.
Джемисон приподнял бровь.
— Умоляю — расскажи!
Джером тихо хихикнул.
— Вот, так слушайте, милорд! Я полагаю, что вы лежали здесь с бедной Бет, оплакивая тот факт, что знаменитый и заслуживающий осуждения Пирс Дефорт спит с моей удивительной сестрой. Так что подумаем об этом. Определенно, с твоим острым умом наверняка можно что-то спланировать.
Бет застонала.
— Замолчи! — резко произнес Джемисон. — Ты о чем? — спросил он Джерома.
