Джейсон бросил на него сердитый взгляд и угрожающе махнул в сторону саней. Хейл со всей надлежащей поспешностью ретировался.
Лаура, не заметившая обмена взглядами, прижала руки к груди Джейсона, чтобы не дать ему прижать себя слишком близко. Она не могла думать, когда он так близко. Он поправил ее шляпку и вытянул из нее поломанное красное перо, виновато вручив его ей. Она взяла обвисшее перо и испуганно посмотрела на Джейсона.
- Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так краснел, - хрипло сказал он, и обнял ее крепче.
Ее руки скользнули по его спине. – Я не должна была краснеть? – спросила она, голос ее заглушала ткань его пальто.
- Только не со мной. – Он поцеловал ее в лоб, и она вздрогнула от прикосновения мужского колючего подбородка.
Лаура не могла понять причину его внезапной нежности. Возможно, он решил поиграть с ней в какую-то игру. – Джейсон, - мужественно сказала она, - отношения между нами не могут измениться всего за пару дней.
- Могут. – Его большой палец погладил ее шею, задержавшись там, где бился пульс. – Последние два месяца я позволял гордости стоять между мной и тем, чего я по-настоящему хотел. Это изменится. Мы знаем друг о друге так же мало, как и в день свадьбы. И это, - он поцеловал ее в шею – тоже обязательно изменится.
Лаура взволнованно молчала, ей вдруг захотелось разрыдаться. Все происходило слишком быстро. Как она могла довериться ему, когда ей так хорошо было известно, как неожиданно он может стать жестоким?
Джейсон прочел ее выражение и почувствовал во рту горечь сожалений. Она была так молода, а он причинял ей боль такими способами, которых сам до сих пор не понимал. – Я не обижу тебя, Лаура, - тихо сказал он. – Никогда больше. И я заслужу твое доверие, чего бы это ни стоило.
А вечер был полон игр, забавных историй и фортепианной музыки. После обеда гости собрались в гостиной, раньше это были две комнаты поменьше, но потом София превратила их в одну большую. Лаура сидела вместе с Софией и группой замужних женщин, они смеялись и обсуждали последние бостонские новости. Незамужние девушки собрались отдельной группкой неподалеку, в то время как мужчины сидели у камина или курили сигары в курительной комнате судьи Марша дальше по коридору.
Лаура не могла отвести взгляд от мужа. Как обычно, Джейсон завладел вниманием всей компании в своей харизматической манере. Недостаток утонченности он компенсировал исконно ирландским неуважением. Казалось, Джейсону никогда не бывает скучно, за исключением тех случаев, когда он сталкивался с каким-нибудь особенно чопорным бостонцем, и тогда он мог сказать или сделать что-то столь возмутительное, что все начинали смеяться. И так как он никогда не пытался казаться не тем, кто он есть, никто не догадывался о его чувствительности к этому вопросу. Он полностью осознавал, что многим нравилось делать вид, что он – их друг, но мало кто смог бы вынести его женитьбу на девушке из их семьи.
К концу вечера Лаура заметила, что Джейсон ведет себя тише, чем обычно, взгляд его то и дело устремлялся в ее сторону. Она могла чувствовать, как он смотрит на нее, а когда она встречала его взгляд, глаза его загорались каким-то напряженно-внимательным светом, от чего у нее кружилась голова. Она нервно отказалась, когда София попросила ее сыграть, но ее старшая сестра была очень настойчива.
- Сыграй нам что-нибудь, Лаура. Что-нибудь веселое.
- Я не могу. К сожалению, я очень давно не играла, - сказала Лаура.
- Но почему? Ты играла постоянно, до того как… - София замолчала, но Лаура поняла, что та собиралась сказать «до того, как вышла замуж за Джейсона».
Лаура напряглась, почувствовав на спине ладонь Джейсона. – Сыграй что-нибудь, - тихо попросил он.
Она почувствовала раздражение, поскольку просьба очень походила на приказ. Она знала, что Джейсону нравилось хвалиться своей женой-совершенством – ему хотелось, чтобы она сыграла по той же причине, по которой он одевал ее в самые лучшие платья и драгоценности. Что ж, если он намеревался выставить ее на всеобщее обозрение, пусть разделит с ней славу!
Она повернулась и вызывающе посмотрела на него. – Если ты поможешь мне переворачивать страницы. – Он не отвел взгляда темных глаз. – Хорошо.
- Великолепно, - воскликнула София, роясь в стопке нот в поисках того, что ей хотелось послушать. – Жаль, что вы не умеете играть, Джейсон, я бы выбрала для вас что-нибудь, что вы могли бы исполнить вместе. Подозреваю, что у вас никогда не хватало терпения на уроки музыки, хммм?
Он улыбнулся. И не стал указывать на то, что фортепиано и уроки музыки никогда особо не занимали семьи, трясшиеся над каждым пенни. – Переворачивание страниц – один из моих непризнанных талантов, - сказал он, подводя жену к скамейке перед фортепиано и помогая ей сесть. Он поставил перед ней ноты. – Лаура, - произнес он вкрадчиво, так что она поняла, что его забавляет ее раздражение, - когда нужно будет перевернуть страницу, кивни.
Она пристально уставилась на него. – Лучше я пну тебя под коленку.
Один уголок его рта приподнялся в полуулыбке. – Ты полна сюрпризов сегодня, - сказал он. – Я начинаю задумываться, уж не сказался ли на тебе мой ирландский характер.
Ей начинало нравиться дерзить ему. – Мой характер – только мой.
- Не знал, что у бостонцев имеется характер.
- Имеется, - заявила она твердо. – Медленно воспламеняющийся.
- Лучше сразу дать волю гневу и покончить с ним.
- Сомневаюсь, что тебе бы понравилось иметь жену, которая срывалась бы всякий раз, когда у нее подходящее для этого настроение.
- Ты не права, - сказал Джейсон, перенес вес на одну ногу и оперся рукой на фортепиано. Прядь черных волос упала ему на лоб, и он посмотрел на нее сверху вниз. – Мне бы очень понравилось иметь ее.
Щеки Лауры стали ярко-красными. Она коснулась пальцами клавиш и отчаянно попыталась вспомнить, как играть. Было невозможно исполнить отрывок, не сделав бесчисленного множества ошибок. Только не когда он ряжом – не когда он в одной с ней комнате.
Но каким-то чудом руки ее стали двигаться, с легкостью вспоминая веселую мелодию, и она ни разу не ошиблась. Его тонкие пальцы переворачивали страницы именно в нужный момент. И все время она остро ощущала его близость. Когда он наклонился поближе, так что его плечо задело ее, она почувствовала незнакомую боль в груди.
Она закончила отрывок, коротко вздохнув от облегчения, и благосклонно приняла аплодисменты Софии и других. Джейсон помог ей встать, его сильная рука сжала ее локоть, и кто-то другой занял место за фортепиано.
- Умница, - сказал он.
