— Ничего тут не поделаешь, так что незачем терзаться понапрасну. Ты же не хочешь, чтобы у тебя случился выкидыш? Конечно, я не ладила с Шеймусом, но кто бы мог подумать, что он способен на подобное коварство. Я так же потрясена, как и вы, — увещевала Катриона рыдавшую Мег. — Раз поверенный утверждает, что все законно, нам ничего не остается, кроме как проклинать коварство покойного Шеймуса. Что толку попусту размахивать кулаками? Нужно собраться всем вместе и решить, что делать. Вдруг что-нибудь удастся придумать.
Она старалась заставить семейство Макинери рассуждать здраво. Все уже смирились с тем, что бедствие свершилось, и теперь перебирали его последствия. Ни Катриона, ни Джейми даже не упоминали о возможной помощи Ричарда.
Катриона ни разу не посмотрела в его сторону. Все словно забыли о нем. Он был для них чужаком, опасным и загадочным Кинстером, затесавшимся в их среду. Никто не обратился к нему за помощью, не потрудился узнать, что он думает по поводу брошенного Шеймусом вызова.
И это при том, что все они были слабыми и беспомощными в отличие от него.
— Кхм, — кашлянул поверенный, заставив всех замолчать.
Ричард поднял глаза. Поверенный сложил бумаги и теперь выжидающе поглядывал на него.
— Не соблаговолите ли сообщить свое решение, мистер Кинстер, чтобы мы могли приступить к дальнейшему?
Ричард посмотрел на поверенного.
— Как я понял, у меня есть целая неделя?
Поверенный с готовностью кивнул:
— Безусловно. — Он покосился на Катриону. — В завещании оговорено семь полных дней.
— Отлично! — Ричард встал. — Встретимся здесь через неделю, — он слегка улыбнулся, — и я дам вам ответ.
Поверенный почтительно поклонился.
— Как вам будет угодно, сэр. В соответствии с завещанием все имущество будет находиться под нашим надзором вплоть до указанного момента.
Быстро собрав бумаги, он обменялся рукопожатиями, с Ричардом и Джейми, снова впавшим в оцепенение, и, кивнув всем остальным, вышел.
Стук закрывшейся двери эхом разнесся по комнате, погруженной в зловещее молчание. Все присутствующие, как один, повернулись к Ричарду. Катриона недобро прищурилась.
Ричард непринужденно улыбнулся.
— Прошу прощения, но я хотел бы размяться, — промолвил он и неторопливо вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
— На вашем месте я не стала бы обольщаться, — бросила Катрнона вслед, затем подтолкнула Джейми к креслу и села на кушетку напротив. — А теперь сосредоточься, — велела она, — и расскажи мне все, что тебе известно о Ричарде Кинстере.
Совершенно сбитый с толку, Джейми пожал плечами:
— Он сын первой жены отца и одного человека, присланного сюда английским правительством. Кажется, герцога. Не помню точно, какой у него был титул. — Он наморщил лоб. — Все это произошло, когда меня еще в помине не было, Я ведь знаю это только со слов Па. А он на эту тему особо не распространялся.
Катриона сделала усилие, пытаясь сдержаться,
— Просто расскажи все, что помнишь. — Должна же она знать своего врага. Джейми молчал, уставившись на нее пустым взглядом, и она нетерпеливо вздохнула. — Ладно, я буду задавать вопросы. Он живет в Лондоне?
— Да. Его камердинер сказал, что они как раз оттуда пожаловали.
— У него есть камердинер?
— Ну да. Такой накрахмаленный, аж хрустит.
— Какая у него репутация? — спросила Катриона и поспешно добавила: — Впрочем, не важно.
Можно себе представить, какая репутация у мужчины с губами, прохладными и твердыми, как мрамор, сильными и нежными руками… Катриона на мгновение прикрыла глаза и; тряхнула головой.
— Что ты знаешь о его семье? Они признали его?
— Похоже на то. — Джейми пожал плечами. — Помню, Па говорил, что эти Кинстеры очень важные шишки, в основном по военной части. Семеро из них сражались под Ватерлоо и вернулись без единой царапины. Будто за это их даже прозвали непобедимыми.
Катриона задумчиво кивнула,
— Они богаты?
— Вроде да.
— Имеют положение в обществе?
— Да, положение, связи и все такое прочее. Их там целая компания… — Джейми осекся и покраснел.
Катриона прищурилась:
— Компания?
Джейми поерзал.
— Ничего такого, что… — Он умолк.
— Что касалось бы меня? — Катриона вперила в него суровый взгляд. — Позволь мне судить самой. Так что за компания?
Молчание затянулось, наконец Джейми сдался.
— Шестеро кузенов.
— Чем они занимаются?
Джейми поежился.
— Репутация у них еще та. Да и прозвища не приведи Господь. Девил[3], Демон, Люцифер.
— Понятно. А какое прозвище у Ричарда Кинстера?
Джейми упрямо молчал, но Катриона не отступала, буравя его взглядом.
— Скандал.
Катриона поджала губы.
— Мне следовало бы догадаться. Можешь не объяснять, как он его заслужил.
На лице Джейми отразилось явное облегчение.
— Па вроде бы еще говорил, что они хоть и порядочные ублюдки, но умеют управляться с женщинами. Только вот что он имел в виду, учитывая нынешние обстоятельства?
Катриона хмыкнула. Благодаря коварным уловкам опекуна она влипла в историю, выбраться из которой ей предлагается с помощью ублюдка, умеющего управляться с женщинами. Причем ублюдка в прямом, а не в переносном смысле. Интересно, это тоже помогает ему в отношении женщин? Почему-то Катриона решила, что да. Она взглянула на Джейми.
— Больше Шеймус ничего не говорил?
Он покачал головой:
— Только то, что надо быть круглым идиотом, чтобы бороться с Кинстерами.
Итак, негодяй, который умеет управляться с женщинами, подытожила Катриона, вышагивая с воинственным видом по небольшой гостиной, расположенной в задней части дома. Отсюда открывался вид на заснеженную лужайку, через которую вполне мог пройти Ричард.
Замысел Шеймуса открылся ей во всей своей очевидности. Чудовищное завещание было последней попыткой, уже из могилы, вмешаться в ее жизнь. А этого она не потерпит, даже если придется сразиться со всеми Кинстерами, вместе взятыми.
То, что она услышала о семье Ричарда, оказалось хуже всяких предположений. Катриона имела смутное представление о существующих в свете порядках, но то, что мачеха Ричарда — да и все Кинстеры — с такой готовностью признала незаконнорожденного ребенка, свидетельствовал о мужском деспотизме. Это как минимум означало, что жены Кинстеров — слабые создания, безличные приложения к своим могущественным мужьям, тогда как Кинстеры мужского пола могут пускаться во все тяжкие, тиранить домочадцев и безраздельно властвовать над ними.
Катриона фыркнула. Ни один мужчина не будет властвовать над ней! На ней лежит ответственность за судьбу долины, и, чтобы выполнить свое предназначение, ей необходимы свобода и независимость. Она должна посвятить себя заботам о благополучия своих людей, не оглядываясь на мужа и тем более на ограничения и условности, связанные с браком,
